Менеджмент гуманитарная или техническая. К каким наукам относится экономика. Хочешь развиваться – учись делу

К каким наукам можно отнести экономику, гуманитарным или естественным? и получил лучший ответ

Ответ от Андрей Котоусов[гуру]
Социальное поведение людей можно описать законом больших чисел. Экономика занимается распределением вполне материальных ресурсов: продуктов и продукции. Ключевые рычаги управления экономикой находятся в руках ограниченной элиты: банкиров, законодателей, финансистов и промышленников.
Сама по себе наука - погранична. Даже если примут закон требущий растить хлеб в пустыне и выделят на это деньги, то ничего из этой затеи не выйдет.
Андрей Котоусов
Искусственный Интеллект
(177740)
Александр, уведомления о коментариях получает только автор ответа. Если у Вас есть вопросы к Игорю, то пишите ему на e-mail. Письмо он получит - факт ЕСТЕСТВЕННЫЙ и безупречный.

Ответ от Алла [гуру]
гуманитарий

Ответ от A.D. (одеколон не предлагать) [гуру]
К гуманитарным!

Ответ от Денис Леоненко [новичек]
Гумонитарный

Ответ от Lovelly [активный]
Гуманита́рные нау́ки - дисциплины, изучающие человека в сфере его духовной, умственной, нравственной, культурной и … География Астрономия Геология Геодезия История Языкознание Филология Психология Социология Экономика Компьютерные науки.... В Википендии посмотрите)

Ответ от Александр Игошин [гуру]
Гуманитарная наука с развитым математическим аппаратом. Можно еще классифицировать, как общественная наука. Но точно не естественная, естественные - физика, химия, биология.

Ответ от Валерий [гуру]
Существует ещё термин - точные науки! Математика!

Ответ от Анастасийка [активный]
К социальным наукам!

Ответ от 2 ответа [гуру]

Привет! Вот подборка тем с ответами на Ваш вопрос: К каким наукам можно отнести экономику, гуманитарным или естественным?

Обществознание 6 класс Объясните значение понятие (наука), (общественные науки), (образование), (самообразование).
1.НАУКА, сфера человеческой деятельности, функция которой - выработка и теоретическая

Преобладающим (помимо обычного для ЖЖ "автор, ну чо ты такой тупой, а?") оказалось примерно такое мнение. Экономика не является естественной наукой, в ней все постоянно меняется, любые измерения - неточны, распределения - не нормальны, поэтому проверять гипотезы нужно не на основе численных данных, а с помощью здравого смысла и/или формальных математических моделей.

В связи с этим передо мной снова встает философский вопрос - Откуда мы знаем, что мы знаем ? Иными словами,

Как (позабыв на минутку об экономике) мы вообще можем сказать, что гипотеза прошла проверку и стала достоверным знанием ?! Ведь завтра может прилететь Чорный Лебедь (tm) и так клюнуть в башку, что мало не покажется? Где гарантия, что 2*2 будет равно 4, а выпавший из руки бутерброд падать на пол и завтра тоже ?

Конвенциалистская теория познания отвечает на этот вопрос очень просто: гарантию дает общество в лице Уполномоченных Экспертов (tm), которые в случае чего и будут виноваты, что 2*2 больше не 4. Все, что мы знаем, это то, что нам вбили в голову в школе, а на самом деле никакой Истины не существует. Существует только Официальная Точка Зрения, а кто не согласен, тот несогласный, пособник террористов. Простой и удобный мир, не правда ли?

Технари вроде меня пытаются что-то блеять (ибо овцы есть, а не волки) в ответ. Мол, 2*2 равно 4 не потому, что так в букваре написано, а потому что так раз за разом получается при практических расчетах. Сколько не прибавляй 2 тыщи рублей к 2 тыщам рублей, 5 тыщ еще ни разу не получилось. И бутерброд можно ронять на пол до полного разрушения - как падал, так и будет падать, независимо от мнения Уполномоченных Экспертов. К тому же мировой кризис, о невозможности которого твердили эти самые Эксперты, таки случился, и эксперименты с бутербродом ставить уже не на что.

Риторический вопрос к френдам - а кто из вас ни разу не проверял , что 2*2 это 4, а бутерброд падает на пол, а не взмывает к небесам? Кто просто поверил учителю математики и старику Ньютону? Подозреваю, что такие найдутся, поскольку ну что за глупость - самому проверять Экспертов. За такое и схлопотать можно.

Для остальных же задам следующий вопрос. А в чем собственно разница между практической проверкой законов арифметики и доказательства Перельмана? Закона Ньютона и неравенства Белла? Носит ли она качественный уровень ("проверять сложные законы могут только боги, людям это не под силу"), или же чисто количественный ("будь у меня 10 лет свободных, выучил бы математику и проверил бы, делов-то")?

На мой, технарский, взгляд - конечно же, чисто количественный. Когда-то решать кубические уравнения могли лишь величайшие математики; сегодня это просто никому не интересно, компьютер решает быстрее и надежней. Когда-то Резерфорд наблюдал столкновение альфа-частиц с экраном невооруженным глазом; сейчас столкновения частиц в ускорителях подсчитывает тот же компьютер. Изменилось ли что-то принципиально в практической проверке знаний? Нет, изменилась лишь стоимость проверки , человечество докопалось до весьма дорогостоящих законов природы.

Таким образом, проверка гипотез оказывается возможной не только с помощью Консенсуса Экспертов (как в случае с глобальным потеплением), а еще и с помощью пресловутой практики . Экономист-теоретик может быть увешан регалиями с головы до пят; но если результатом его практической деятельности является банкротство управляемого фонда (намекаю на LTSM) - то гипотезы этого экономиста можно считать опровергнутыми. Вот собственно и весь мой нехитрый символ веры.

Знания проверяются только практикой. В некоторых науках (гуманитарных) эта практика - чисто социальна, за неимением возможности ставить эксперименты над предметом науки (богословие) они ставятся над ученым сообществом (какая идея завоюет популярность, а какая будет отброшена). В остальных науках (технических) мы имеем возможность практиковаться не только на коллегах по цеху (только возможность! на деле побеждает, конечно, более опытный интриган). Вот и вся разница.

Какой наукой является современная экономика - гуманитарной или технической - решайте сами. Лично я в своих экономических штудиях руководствуюсь техническим подходом, и ставлю натурные эксперименты (например, с биржевым счетом). Но численное и организационное преимущество гуманитариев при этом признаю, и даже несколько побаиваюсь.

Чем экономика похожа на медицину, что общего у университетов и военкоматов и почему теории экономистов не всегда работают, рассказал в интервью сайт известный экономист, автор книги «Sonin.ru: Уроки экономики», кандидат физико-математических наук, профессор НИУ ВШЭ и Чикагского университета Константин Сонин.

- Константин, расскажите, чем занимаются экономисты?

Экономисты занимаются вопросами, связанными с хозяйственной деятельностью человека. Грубо говоря, все, что связано с принятием решений и оценкой их последствий, даже если это не связано напрямую с приобретением материальных благ и деньгами. Это вопросы для экономиста.

- То есть главное для экономиста – это выбор?

Именно так. Экономика связана с выбором, всеми ситуациями, когда мы взвешиваем плюсы и минусы, выигрыши и издержки каждой альтернативы.

- В начале вашей книги «Уроки экономики» вы сравниваете экономику с медициной.

Да. Кстати, это очень полезное сравнение. Экономика и медицина работают с систематическими данными, проводят эксперименты.

- Еще одна общая черта - рецепты лечения болезней, социальных или индивидуальных.

Когда мы говорим про макроэкономическую политику, да. И рецепты.

Когда вы говорите о шарлатанах – и в медицине, и в экономике – вы выдвигаете два критерия, отличающих науку от ненауки. Это непротиворечивость суждений и проверяемость гипотез.

Да, наука имеет дело с проверяемыми гипотезами.

А что такое «проверяемая гипотеза»? Ведь человек и общество - сложнейшие материи, которые пока еще ни одна теория не смогла объяснить и, возможно, никогда не объяснит. Что же тогда значит проверить гипотезу?

Вопрос о том, как сделать человека здоровым, не является научным. А вот утверждение, что «если человеку давать некоторое лекарство столько-то раз в день на протяжении стольких-то дней, то его опухоль начнет уменьшаться» - это гипотеза и ее можно проверить. Это может быть сложно. Потому что опухоль может уменьшаться сама собой, а человек может попасть под машину в ходе эксперимента. Но есть гипотеза. По результатам эксперимента эта гипотеза будет либо опровергнута, либо мы скажем, что не можем ее опровергнуть. Это значит, что она является одним из объяснений того, что произошло. Тем же самым занимаются экономисты.

Вот мы получили эмпирические результаты и начинаем их интерпретировать. Каков наш критерий того, подтверждают данные гипотезу или нет?

Критерий - это в каком-то смысле часть эксперимента. Когда вы придумываете эксперимент, вы определяете и критерий. Например, я экономист и хочу проверить такую гипотезу: вы, если я вам буду предлагать две стопки денег, всегда будете выбирать ту, в которой их больше. Я могу решить, что я не буду отвергать эту гипотезу, если я вам в стол положил 100 пар кучек денег и вы в 95 случаях выбрали бóльшие суммы. Тогда, наверное, это не случайная флуктуация. Вы не случайно выбираете, да?

Экспериментатор может сказать: «Если пачку с бóльшим количеством денег выбрали чаще, чем в 90 случаях, то тогда мы сделаем вывод, что это не случайно». То же самое делает врач-исследователь, когда изучает применение новой методики или использование лекарства. Даем это лекарство 100 больным. На 60 оно подействовало положительно, на 30 отрицательно, на десятерых вообще никак не подействовало. При этом мы заранее договорились, если на бóльшую часть пациентов лекарство подействовало положительно, то мы будем считать, что оно эффективно. По сути, это произвол экспериментатора.

- Выходит, остается возможность для влияния других факторов, которые мы не знаем.

Да, всегда есть такая возможность.

- Если говорить о том, является ли экономика наукой вообще...

А нужно об этом говорить? Вы бы задали такой вопрос про медицину?

-О чем? Является ли медицина наукой?

Да, или химия.

Мне кажется, все дело в способе, который используется для объяснения наблюдаемых явлений. Это отличает экономику от медицины.

У многих лекарств, которые борются с самыми распространенными болезнями, нет никакого объясняющего механизма. Мы просто знаем, что они помогают. Есть лекарства, которые были разработаны как лекарства от одних болезней, а потом выяснилось, что они непонятным образом помогают и в других случаях. С тех пор их применяют. Это разные вещи: устанавливать закономерность и понимать механизм. Хорошо, когда мы можем и то, и другое, но это не всегда возможно.

- Однако в блоге , который вы ведете вместе с Рубеном Ениколоповым, упоминалось как раз об эмпирических закономерностях. Там Рубен говорит, что критерием хорошей экономической статьи сегодня является объяснение механизма, который стоит за наблюдаемой зависимостью.

Если я правильно помню, в записи, о которой вы говорите, мы обсуждаем статью, где показана тесная связь между уровнем тестостерона в младенчестве и дальнейшими карьерными успехами. Я как теоретик этому эмпирическому факту могу придумать несколько разных объяснений. Те исследователи, которые написали эту статью, заметили интересную вещь. Это что-то вроде монетки, упавшей сто раз орлом. Маловероятно, что мы наблюдаем случайный результат, но в то же время хорошего объяснения нет. Можно придумать разные теории, но сам факт корреляции их не подтверждает и не опровергает.

«Экономическая теория похожа на процесс работы над романом»

Понятно, как и ваше сравнение экономики с медициной. Однако Ариэль Рубинштейн - соавтор одного из самых известных учебников по теории игр - заменяет критерий проверяемости, который мы с вами обсуждали, на умение рассказать хорошую историю. Он сравнивает экономику с литературой и утверждает, что хорошая история не обязательно должна объяснять все и быть проверяемой. Большее внимание необходимо уделить красоте истории, то есть тому, может ли механизм, предложенный авторами статьи, дать что-то новое.

Такую мысль Рубинштейн высказывал неоднократно. Наука – это вообще очень большая и разнородная общность. Есть люди, которые занимаются совершенно прикладными вопросами, есть люди, которые занимаются промежуточными, и есть чистые теоретики. Их работа мотивирована все теми же вопросами: как люди принимают решения или почему одни страны богатые, а другие бедные. Но порой такие вопросы могут казаться настолько далекими от прикладных, что, действительно, может быть, статьи надо судить по тому, как они помогают нам думать о мире, а не по тому, какие конкретно гипотезы они производят.

- Здесь и отличие вашей метафоры об экономике и медицине от метафоры об экономике и литературе.

Я писал в блоге про разговор двух нобелевских лауреатов, Роджера Майерсона и Марио Варгаса Льосы. Я его слышал в изложении Майерсона. Он рассказал Марио Варгасу Льосе (нобелевскому лауреату по литературе) про то, как он работает. Майерсон - один из самых выдающихся современных специалистов по экономической теории. Льоса выразил мнение, что это действительно похоже на процесс работы над романом. Когда теоретик строит модель, он еще не знает, как поведут себя персонажи. Мне кажется, Рубинштейн говорит как раз про такие ситуации.

Посмотрите на другие науки, которые могут быть более близки читателю. Например, на физику. Есть люди, которые работают инженерами, они строят дороги, мосты, здания. В их моделях земля круглая, никаких эйнштейновских эффектов нет. Есть люди, которые занимаются свойствами каких-нибудь металлов. Там, даже если речь идет о конкретных сплавах и конкретных приложениях, возникает сложная квантовая механика. И есть люди, которые занимаются алгебраической геометрией, например, зеркальной симметрией, это абсолютно абстрактная математика, но очень красивая. В конечном счете, все это связано в одной большой науке. Но человек, который занимается зеркальной симметрией, ничем не поможет собрать мобильный телефон.

-А экономист, он, условно, поможет собрать?

Экономическая наука точно поможет. Она устроена так же.

Есть люди, которые занимаются совершенно абстрактными вещами, а есть люди, которые занимаются, например, устройством банкоматов или кредитной карточки. Это тоже экономисты. Как правило, те, кто дальше от приложений, работают профессорами, а те, кто ближе к приложениям, у них учатся.

Константин Сонин

Экономист, профессор НИУ ВШЭ

- А к кому вы причисляете себя?

Я – академический экономист и далек от каких-нибудь инженерных вещей. Но бывает, что и из чисто академической статьи можно сделать полезные выводы.

Мне кажется, что иногда - и Рубинштейн тоже пишет об этом - в экономике появляется некоторое засилье математических абстракций, она уходит от приложений.

Если вы возьмете всех экономистов, публикующихся в ведущих журналах, то это меньше, чем количество экономистов, работающих в одном банке. Или если вы посмотрите на всех людей, ведущих экономические колонки. Даже если мы возьмем грамотных и безграмотных. Как Николай Стариков, например, который пишет просто внутренне противоречивую чухню. Все равно это вместе будет сто человек - ничто среди десятков тысяч экономистов. Мне кажется, что не надо путать то, что на виду, и людей на фронте академической науки.

Иногда люди, находящиеся на фронте экономической науки, берут результаты своих исследований и пытаются нас - общество - научить чему-то. Сказать нам, что делать, как жить, какую политику проводить, что хорошо, а что плохо и так далее. Эти ученые прикрываются некоторым экономическим знанием. А является ли оно достаточно надежным, чтобы руководствоваться им?

Допустим, вы пришли к врачу. А можете взять, например, книжку или учебник, написанный знаменитым ученым. Специалист по этой теме, возможно, никогда в жизни никого не оперировал, но все же это будет для вас источником информации. Только решение будете принимать вы и ваш врач. Точно так же решается вопрос денежной политики. Может быть интересно, что думают специалисты по макроэкономике, но решение принимает государственный чиновник, являющийся председателем центрального банка. Он может слушать их мнение или нет. Он находится в том же положении больного.

В медицине ученые исследуют биологический механизм некоторых явлений. Например, поведение клетки. И за него они в той или иной степени могут поручиться. А могут ли за что-то поручиться экономисты?

Конечно, есть очень много вещей, за которые мы можем поручиться. Мы не замечаем этого. Кажется, что все работает само собой. Так же, как люди пьют панадол, зная, что у большинства он уменьшает головную боль. 200 лет назад умирали от аппендицита. Аппендицит – все, это смерть. А сейчас врачи его оперируют в 99% случаев совершенно успешно. В экономике тоже есть огромное количество вопросов, на которые сто лет назад было сложно уверенно ответить, например, банковская система. Достаточно было неудачно управлять, и все, банк лопался. Люди теряли вклады, а акционеры – деньги. Сейчас центральный банк решает проблемы с краткосрочной ликвидностью почти так же, как мы принимаем панадол.

Правда, но сейчас мы говорим об этом post hoc. Теперь мы знаем, как это работает, потому что на практике произошло уже множество экономических коллапсов. А сколько еще нас ждет впереди.

Опять же аналогия с медициной очень продуктивная.

Медики научились лечить многие болезни, а вы мне говорите, что люди все равно умирают. Да, умирают. Есть много вещей, с которыми мы, возможно, никогда не сможем справиться.

Константин Сонин

Экономист, профессор НИУ ВШЭ

Например, современные банки, они невероятно устойчивы. Сейчас во всех развитых странах подавляющее большинство вкладчиков стопроцентно застрахованы от событий, связанных с банками.

- Прямо стопроцентно?

Небольшие суммы застрахованы и возмещаются государством, а у подавляющего большинства - именно маленькие вклады. Но, конечно, если вкладчики одного банка или, еще хуже, всех российских банков сговорятся и придут забирать свои деньги, то они обрушат банковскую систему. От этого спастись невозможно.

«Люди, которые могли бы нормально работать, тратят силы на то, чтобы откашивать с помощью псевдоучебы в псевдовузе от армии»

Если говорить о таких общеизвестных экономических фактах, то правда ли, что перераспределение доходов через налогообложение, в том числе через косвенное, создает помехи рыночной конкуренции и экономическому развитию?

Не будем отходить от медицинской метафоры. Скажем так, это общая закономерность. Если вы будете мало тренироваться и есть много нездоровой пищи, то у вас наступит ожирение и повысится шанс различных заболеваний. Перераспределение создает отрицательные стимулы для производительности тех, у кого отнимают. Мы видим механизм и понимаем, как это работает. Точно так же мы понимаем, как пристрастие к тортам способствует набору лишнего веса. Но не все люди, которые будут есть торты, наберут лишний вес, у всех разный метаболизм.

У перераспределения есть тот эффект, который вы назвали, но есть и другие. Например, когда богатые очень сильно богатеют, а бедные беднеют, то во многих странах происходит революция. Мы знаем механизм. Бедные перестают признавать законы, и тогда стране становится гораздо хуже. Экономист может понимать, что перераспределение, уравнивающее доходы, создает отрицательные стимулы, но в то же время оно снижает социальную напряженность.

- Я спросила вас об этом, потому что, мне показалось, я нашла противоречие в вашем недавнем посте в «Живом журнале». Первые несколько пунктов там - почти классически либеральные. Сделать экономику свободной, стимулировать и всеми силами поддерживать конкуренцию. Бюрократию долой, армию тоже. А ближе к концу записи вы говорите о косвенных налогах: будем поддерживать бедных детей, богатые пускай учатся платно... Такие советы кажутся противоречащими либеральным представлениям о свободе рынка.

Нет ничего плохого в перераспределительных налогах. У них есть несколько последствий, и в нашей стране неравенство - это огромная проблема. Многие плохие вещи происходят из-за того, что есть такое неравенство.

- А на основе чего вы такие выводы делаете?

А на основе чего врач делает выводы? Есть у меня больной, допустим, страна. У врача обычно два источника информации. Есть знания, полученные с помощью анализа массивов данных. В нашем случае это причинно-следственные связи и корреляции между неравенством и развитием. А еще есть то, что у врачей называется клиническими описаниями, то есть отдельные случаи. Конечно, как нет двух одинаковых людей, так нет и двух одинаковых стран. Это всегда лечащий врач, тот, кто решает, в какой степени разные теории описывают случай конкретного человека.

Еще вы пишете в том же посте: «Университеты и научные учреждения не должны быть органом социальной защиты (это не означает, что такие органы не нужны – просто не надо превращать в них учебные заведения)». Что вы имеете в виду?

Смотрите, огромное количество высших учебных заведений в России работают так. Люди, которые в них поступают, идут туда, то ли просто потому что больше нечего делать, то ли потому что они хотят защититься от армии. В обоих случаях университет работает лишь как некоторая социальная организация. Нет ничего плохого в том, чтобы иметь какую-то форму социальной поддержки, например, для молодежи. Но зачастую им преподают люди, которые дают этим студентам очень мало. Получается, это также форма социальной поддержки преподавателей. Мы платим очень мало денег людям, которые ни на что другое не способны и, в сущности, ничего и не приносят. Я считаю, что, если общество хочет оказывать социальную поддержку, то лучше это делать не через систему образования: некоторые вузы можно закрыть, но зато увеличить пособие по безработице.

- И от армии отказаться, да?

Дело в том, что, мне кажется, нет никаких аргументов за призывную армию в России. Если поговорить с ее последовательным защитником, то он не сможет привести никаких аргументов. Мне кажется, этого уже было бы достаточно, чтобы от нее отказаться. Но мой аргумент здесь касается образования. Армия вносит огромные искажения.

Люди, которые могли бы нормально работать, тратят силы на то, чтобы откашивать с помощью псевдоучебы в псевдовузе от армии. Работники военкоматов - тоже ненужная призывная армия. Их работа, в сущности, - пособие по безработице. Тем более, многие из них – военные, героически служили в армии. То есть нет ничего плохого в том, чтобы они получали социальные пособия. Но здесь другая проблема. Люди не хотят получать социальные пособия.

- Ну вот, ваша аргументация, по сути, это тоже пример увлекательной истории?

Ну да. Если вам не нравится медицинская метафора, то думайте про аргументы экономистов следующим образом. Допустим, вам нужно принять какое-то решение. Представьте, что экономист, который вас убеждает сделать определенный выбор, это адвокат, участник судебного процесса. Как он строит доказательство? Могут быть прямые свидетельства. Чаще – косвенные. А можно располагать сочетанием прямых и косвенных свидетельств плюс научными данными, например, ДНК крови.

Да, но вы же согласитесь, что могут быть и другие объяснения, которые мы просто не называем и которые приведут в итоге к иным последствиям. Может быть, сейчас мы предлагаем отменить обязательный призыв в армию и закрыть псевдовузы и думаем, что получится хорошо, потому что у нас много умных аргументов, есть данные, интуиция. Вроде бы, все ведет к этому решению. Но мы никогда не можем отрицать, правда же, что все пойдет не так…

Дословно понятие «гуманитарий» означает "человечный, великодушный, вольный". Этим словом называют области деятельности и науки, связанные с искусством,

философией, психологией, с изучением человеческого сознания, культурных и социальных процессов.

Эрудированный творец, образованный естествоиспытатель

Гуманитарий - кто это? «Внутренним ядром» понятия, скрытым от глаз обычных людей, можно назвать ученых, связанных с социальным и культурным изучением общества, преподавателей некоторых дисциплин. К толще общей гуманитарной культуры можно отнести писателей и искусствоведов, журналистов-аналитиков и представителей арт-, кино, театральной критики.

Гуманитарии - это интеллектуалы, создающие и формирующие стиль общественного мышления. «Науками о духе» можно назвать специализированные эмпирические области знания, изучающие, исследующие культурные, исторические, психические и социальные феномены. Химик и биолог, археолог и медик, артист и философ, лингвист и экономист - это гуманитарий, то есть представитель профессии, не связанной со сложными математическими вычислениями и логическими размышлениями.

Что отличает гуманитария от технаря?

Гуманитарий - что это такое? Принято считать, что люди, увлеченные искусством, историей и литературой, любящие говорить и выступать перед публикой, легко усваивающие иностранные языки, имеют гуманитарный склад ума и обладают высокой чувствительностью. Ко всему сказанному, считается, что у них совершенно отсутствуют способности к математическим наукам, зато развито воображение и романтическое восприятие действительности.

Людей с так называемым техническим складом ума принято считать более активными, энергичными и приземленными. Они целеустремленны, настойчивы и более уверены в себе. Их стилю мышления приписывают более высокую скорость, четкость и последовательность. Людям с таким аналитическим и логическим мышлением ближе области жизни, связанные с математикой, информатикой и физикой.

Как отличить одних от других?

Можно использовать разные критерии для того, чтобы отличить два этих типа людей:

• цветовые предпочтения;
• отличия в стиле одежды;
• способы запоминания новой информации;
• поведение в обществе и в семье, ценности;
• способы передачи знаний и информации.

Целями людей с техническим являются поиски алгоритмов, всеобъединяющих формул и оптимизация процессов. Гуманитарии - это те, кто стремится получить расширенные знания о предмете изучения. Первые умеют упрощать и конкретизировать информацию, выстраивать логические цепочки. Вторые используют красочные и обширные аналогии, применяя свойства памяти.

Кому нужны эти общественные науки?

К сожалению, та деятельность, которой занимаются ученые-гуманитарии - это мало востребованный обществом, редко понимаемый тип знаний. Основная масса людей, вовлеченная в круговорот повседневной обыденности, относится к философским и социально-гуманитарным знаниям как к роскоши и прихоти. Обычным людям вполне хватает сведений о том, что «плохо» или «хорошо», кто такой «дурак», а кто такой «умный», так или по-другому необходимо вести себя в определенных ситуациях.

Представители современного общества научились управлять явлениями материального мира. Человека восхищают утилитарные, конкретные результаты и технологические возможности использования законов природы для удовлетворения своих потребностей. В техногенном обществе востребовано умение решать конкретные практические задачи, выдавать алгоритмы и схемы для этого, а не способность размышлять, задавая вопросы.

Кто умнее: технарь или гуманитарий?

Необоснованные утверждения некоторых о том, что умственные способности технарей и математиков выше, чем у представителей сильно преувеличены. На самом деле любой гуманитарий легко может освоить любую техническую профессию благодаря своей хорошей памяти. Технарь вряд ли справится с таким процессом, хотя бывают и исключения из правила.

Если спросить человека: «Вы гуманитарий. Что это значит?», он может начать долгие и красивые рассуждения о высоком значении его профессии в развитии мировой науки. Получить конкретный ответ будет довольно сложно. В изучении дисциплин, далеких от точных вычислений, отсутствует ярко выраженная последовательность получения навыков. От осознания кропотливости и скучности мелкой работы для получения незначительного результата готовность выполнять эту работу у гуманитария быстро пропадает.

Почему западные компании ищут гуманитариев?

Современная наука помогает человеку удовлетворять насущные потребности. Технократические стремления общества выделили такие профессии, как нефтяники и геологи, экспериментаторы и физики, космонавты и создатели летательных аппаратов. Однако в последнее время крупнейшим компаниям нужны таланты.

Гуманитарии - это специалисты, которые в наши дни занимаются постижением и технических специальностей. Разносторонне образованные сотрудники с гибким мышлением и творческими идеями востребованы даже в различных финансовых организациях. Это происходит потому, что студентам многих гуманитарных факультетов присущи такие навыки, как более острый критический взгляд на действительность, они лучше владеют техниками решения конфликтов, чем многие специалисты-технари.

Искусство думать

В одних профессиях важно иметь хорошую память и способности анализировать (историк, юрист), в других имеет значение развитое воображение и (педагог, журналист). В некоторых профессиях даже при блестящем развитии способностей необходимы определенные качества характера (философ, логопед, психолог, искусствовед). Однозначного ответа на вопрос: «Гуманитарий - что это такое?» - не существует. Во многих областях нужны смешанные

способности. К ним можно отнести следующие специальности:

• социология и лингвистика;
• преподавание технических дисциплин;
• экономические специальности;
• сфера управления.

Специалисты перечисленных профессий должны обладать и хорошей памятью, и умением аналитически мыслить, и делать математические вычисления, и владеть элементами ораторского мастерства, и уметь грамотно разрешать конфликтные ситуации. Математик, изучивший менеджмент, или финансист, практикующий психологию, ответят на утверждение: «Вы гуманитарий», что это действительно так и есть. Искусство думать приветствуется в любой области жизнедеятельности человека, в любой профессии. Невозможно представить себе как и лингвистику, без гуманитарных и математических знаний. Политология невозможна без математической обработки данных.

В средневековые времена и арифметика входила в число свободных искусств, которыми назывались Разве сейчас кто-нибудь будет спорить, что все изменилось!