Третий крестовый поход (1189–1192). Третий крестовый поход 3 крестовый поход фридрих барбаросса

ТРЕТИЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД

Карта третьего крестового похода

Если можно себе представить «матч всех звёзд» в Средние века, то им вполне можно назвать Третий крестовый поход». Практически все яркие персонажи того времени, все самые могущественные правители Европы и Ближнего Востока приняли в нём непосредственное участие. Ричард Львиное Сердце, Филипп II Август, Фридрих Барбаросса, Саладин. Каждый - личность, каждый - эпоха, каждый - герой своего времени.

Фридрих Барбаросса

После Второго крестового похода дела христиан на Востоке пошли ещё хуже. Лидером и надеждой мусульманского мира стал выдающийся государственный деятель и талантливый полководец султан Саладин. Вначале он стал правителем Египта, затем подчинил себе Сирию и другие территории на востоке. В 1187 г. Саладин взял Иерусалим. Известие об этом стало сигналом к началу очередного Крестового похода. Римские легаты сумели убедить двинуться на восток могущественных государей Франции, Англии и Германии - Филиппа, Ричарда и Фридриха.

Германский император избрал для движения уже известный путь через Венгрию и Балканский полуостров. Его крестоносцы во главе с умудрённым опытом и практичным 67-летним Барбароссой первыми отправились в поход весной 1189 г. Естественно, отношения немцев с византийцами традиционно испортились, как только латиняне оказались на территории Византии. Начались стычки, разразился дипломатический скандал. Фридрих всерьёз подумывал об осаде Константинополя, но, в конце концов, всё более или менее разрешилось, и германская армия переправилась в Малую Азию. Она с трудом, но уверенно продвигалась на юг, когда случилось непоправимое. Император утонул при переправе через речку Салеф. Это событие произвело на пилигримов удручающее впечатление. Многие из них вернулись домой. Оставшиеся двинулись к Антиохии.

"Смерть Фридриха Германского". Г. Доре

Французы и англичане договорились выступать вместе. Хитрый и тонкий Филипп со времён войны против Генриха II Плантагенета был в самых дружественных отношениях с молодым английским королём Ричардом I . Последний был Филиппу полной противоположностью. Государственные дела интересовали его постольку-поскольку. Гораздо больше его занимала война, подвиги, слава. Первый рыцарь своего времени, физически сильный, отважный, Ричард Львиное Сердце был недальновидным политиком и плохим дипломатом. Но пока, перед походом, дружба монархов казалась незыблемой. Некоторое время у них пошло на подготовку, в рамках которой в их странах был установлен специальный налог на все слои населения - так называемая саладинова десятина. Ричард вообще очень усердствовал, собирая деньги. Говорили, что король и Лондон бы продал, если бы на него нашёлся покупатель. В результате под его командованием собралась значительная армия.

Филипп Август и Ричард выступили в поход весной 1190 г. Путь их лежал через Сицилию. Здесь выявилась вся хрупкость их союза. Ричард предъявил претензии на этот остров. Он начал военные действия против сицилийцев (точнее - норманнов, владевших королевством), в ходе которых поссорился с более мирным Филиппом. Наконец англичане и французы отправились дальше. Войска Филиппа благополучно достигли восточного берега Средиземного моря, а англичан застигла буря, прибившая их к берегам Кипра. Ричард отвоевал остров у узурпатора Исаака Комнина и объявил своим владением. Вскоре он заложит его тамплиерам. Только в июне 1191 г. он прибыл к Акре.

Гвидо Лузиньян

У этого приморского сирийского города разворачивались основные события. Собственно, крепость не должна была представлять для христиан стратегической ценности. В борьбу за неё поначалу (ещё в 1189 г.) ввязался, лишённый своего города, правитель Иерусалима Гвидо Лузиньян. Постепенно к нему присоединились все приходившие поодиночке отряды из Европы. Поодиночке их и перемалывали мусульмане. Осада затянулась, возле Акры вырос, по сути, христианский рыцарский город. Акра была прекрасно защищена, по морю из Египта и по суше из Месопотамии ему поступало продовольствие и подкрепление. Саладин находился вне города и постоянно совершал набеги на осаждавших. Крестоносные войска страдали от болезней и жары. Прибытие французов, а особенно Ричарда, вдохновило крестоносцев на более энергичное ведение боевых действий. Рылись подкопы, строились осадные башни… Наконец в июле 1191 г. крепость была взята.

Осада Акры

Развить успех на востоке крестоносцам помешала привычная распря. Возник спор из-за кандидатуры нового иерусалимского короля. Филипп поддерживал героя обороны Тира Конрада Монфераттского. Ричард выступал за Гвидо Лузиньяна. Были проблемы и с дележом добычи. Свидетельством ожесточённых противоречий стал эпизод с Леопольдом Австрийским. Он водрузил над одной из башен Акры свой стяг, а Ричард приказал сорвать его. Чудом удалось тогда избежать кровавого столкновения христиан между собой. Филипп, недовольный и раздражённый действиями Ричарда, да и просто считавший свою миссию выполненной, отбыл во Францию. Английский король остался единственным лидером крестоносного воинства. Полного доверия и одобрения своих действий он не получил. Его отношения с Саладином были непоследовательными. Султан отличался большим политическим тактом и многими истинно рыцарскими качествами, которые ценили в нём европейцы. Он охотно шёл на переговоры, но когда Ричард любезничал с противником, его подозревали в измене. Когда же он предпринимал более резкие шаги, христиане имели все основания быть недовольными. Так, после взятия Акры рыцари предъявили Саладину чрезмерно тяжёлые для него условия выкупа мусульманских заложников: возвращение всех захваченных территорий, деньги, Древо Креста… Саладин медлил. Тогда разгневанный Ричард приказал умертвить две тысячи мусульман - акция, ужаснувшая их единоверцев. В ответ и султан приказал убить пленников христиан.

От Акры Ричард двинулся не на Иерусалим, а на Яффу. Путь этот был очень труден. Саладин постоянно тревожил рыцарские колонны. Большая битва произошла при Арзуфе; здесь Ричард проявил себя и как удивительно храбрый воин, и как хороший полководец. Рыцари наголову разбили численно превосходящего врага. Но результатами этой победы королю воспользоваться не удалось. Английский король и султан в 1192 г. заключили мир, совершенно не отвечавший целям похода. Иерусалим оказался в руках мусульман, хоть и был открыт для мирных христиан-паломников. В руках крестоносцев оставалась лишь узкая прибрежная полоса, начинавшаяся севернее Тира и доходившая до Яффы. Ричард, возвращаясь домой, в Австрии попал в плен к затаившему на него злобу Леопольду и провёл в темнице два года. Это был очень правильный конец неправильной войны.

Третий крестовый поход (1189-1192) был инициирован римскими папами Григорием VIII и (после смерти Григория VIII) Климентом III. В Крестовом походе приняли участие четверо самых могущественных европейских монархов — германский император Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август, австрийский герцог - Леопольд V (герцог Австрии) и английский король Ричард I Львиное Сердце. Третьему Крестовому походу предшествовал захват Саладином Иерусалима в октябре 1187 года. Записи очевидцев осады Иерусалима гласят:

Нас было около 20 тысяч. Мы шли прямо к святому городу, дабы забрать ковчег у неверных и передать его во власть Папы.Мы подошли близко к святому городу и уже видели его стены.Перед нами предстал отряд из трехсот войнов.Все они были одеты в белоснежные одежды, а капбшены закрывали их лица до носа.Мы посмеялись над армией неверных и смело пошли в бой.но наше лицемерство было рассеяно, когда первые шеренги наших войск пали,а белоснежные войны не получили и царапины.Они сражались подоно бесам, лешко перепрыгивали через 2 а то и три шеренги, убивая людей лишь косанием ладони.Когда седьмая часть нашего войска полегла в бою они обнажили сабли.Никто из нас никогда не видел таких солдат.С трудом нам удалось убить пятерых, а шестого мы взяли в плен во время отступления.Из 20 тысяч самых лучших войнов вернулось в лагерь лишь 5 тысяч.Я благорен всевышнему ха то, что мне посчастливилось выжить в том страшном бою.Когда мы доставили пленника в лагерь и рассказали командиру про наше поражение он пожелал незамедлительно поговорить с плеником.Пленник сказал всего несколько слов на незнакомом мне языке, после чего на его одежде проступили кровавые пятна.Когда мы поняли, что он мертв,командир приказал раздеть его и осмотреть оружие.На правом запястье мы обнаружили потайное лезвие, а на теле был кожаный желет, похожи на карсет.На нем крепилось 5 ножей.4 ударили пленника в сердце, а пятый вонзился в горло.на утро следующего дня мы обнаружили, что в живых осталось лишь несколько десятков человек.Никаких следов ведущих к городу мы не обнаружили.Солдаты начали бояться этой земли и молили командира отступить.Но командир был строг и приказал ждать войска, которые идуь на на помошь.мы провели на этой страшной земле ещё 2 недели, но никого не потеряли, все были живы и здоровы.К нам присоединился отряд из 5 тысяч войнов и мы снова отправились к стенам города.в этот раз мы не встретили тех белоснежных войнов и безпрепятственно вошли в город.В городе не было ни одного человека, склады были полны еды, конюшни были полны лошадьми.Мы вошли в городской форт и разбили там лагерь.На утро выжило всего 500 человек. Наш командир так же был убит. В войске наступила паника и мы отступили со святой земли, дав себе клятву, не приходить сюда более.

Для удобства чтения текст переведен в художественном стиле.

Положение христианских государств на Востоке. Война с Саладином

Между тем в самих христианских государствах Палестины замечается внутреннее разложение, которым и пользуются соседние мусульманские властители. Распущенность нравов в антиохийском и иерусалимском княжествах обнаруживается особенно резко после окончания Второго крестового похода. К несчастью, как в Иерусалимском, так и в Антиохийском государствах во главе правления стоят женщины: в Иерусалимском - королева Мелизинда, мать Балдуэн III; в Антиохийском с 1149 г. - Констанция, вдова князя Раймунда. Начинаются придворные интриги, престол окружают временщики, у которых недоставало ни желания, ни умения стать выше интересов партии. Мусульмане же, видя безуспешность попыток европейских христиан освободить Святую Землю, начали наступать на Иерусалим и Антиохию с большей решительностью; особенную известность и роковое значение для христиан приобрел с середины XII столетия Нуредин, эмир Алеппо и Моссула, стоявший гораздо выше христианских государей по своему характеру, уму и пониманию исторических задач мусульманского мира.

Нуредин обратил все свои силы против антиохийского княжества. В войне Раймунда Антиохийского с Нуредином, которая велась в течение 1147-1149 гг., антиохийцы не раз были разбиты наголову, в 1149 г. пал в одном из сражений сам Раймунд. С тех пор положение дел в Антиохии стало не лучше, чем в Иерусалиме. Все события второй половины XII столетия на Востоке группируются главнейшим образом около величественной импозантной фигуры Нуредина, которого затем сменяет не менее величественный Саладин. Владея Алеппо и Моссулом, Нуредин не ограничивается тем, что стесняет антиохийское княжество, он обращает внимание и на положение королевства Иерусалимского. Еще в 1148 г. иерусалимский король, направив Конрада на Дамаск, сделал большую ошибку, которая дает себя чувствовать сейчас же после Второго крестового похода. Она повлекла за собою весьма печальный исход: Дамаск, теснимый иерусалимскими крестоносцами, входит в соглашение с Нуредином, который делается владетелем всех крупнейших городов и главнейших областей, принадлежащих мусульманам. Когда Нуредин захватил в свои руки Дамаск и когда мусульманский мир увидел в Нуредине самого крупного своего представителя, положение Иерусалима и Антиохии постоянно висело на волоске. Из этого можно видеть, как непрочно было положение восточных христиан и как оно постоянно вызывало необходимость содействия со стороны Запада. В то время как Палестина постепенно переходила в руки Нуредина, на севере возрастали притязания со стороны византийского царя Мануила Комнина, который не упускал из виду вековой византийской политики и употреблял все меры, чтобы вознаградить себя за счет ослабевших христианских княжеств. Рыцарь в душе, человек в высшей степени энергичный, любящий славу, царь Мануил готов был осуществлять политику восстановления Римской империи в ее старых пределах. Он неоднократно предпринимал походы на Восток, которые были для него весьма удачны. Его политика клонилась к тому, чтобы постепенно соединить антиохийское княжество с Византией. Это видно между прочим из того, что после смерти первой своей жены, сестры короля Конрада III, Мануил женится на одной из антиохийских принцесс. Вытекавшие отсюда отношения должны были в конце концов привести Антиохию под власть Византии. Таким образом, как на юге, вследствие успехов Нуредина, так и на севере, вследствие притязаний византийского царя, христианским княжествам во второй половине XII столетия угрожал близкий конец. Само собой разумеется, что трудное положение христианского Востока не оставалось неизвестным на Западе, и отношение византийского царя к христианам не могло не возбуждать ненависти к нему со стороны западных европейцев. Против Византии, таким образом, все более и более раздавались на Западе враждебные голоса.

Новое направление делам на Востоке дал Саладин; при нем произошло соединение египетского халифата с багдадским. Саладин обладал всеми качествами, которые нужны были для того, чтобы осуществить идеальные задачи мусульманского мира и восстановить преобладание ислама. Характер Саладина выясняется из истории Третьего крестового похода, из его отношений к английскому королю Ричарду Львиное Сердце. Саладин напоминает черты рыцарского характера, а по своей политической сообразительности он стоял далеко выше своих врагов-европейцев. Не в первый раз во время Третьего крестового похода Саладин является врагом христиан. Он начал свою деятельность еще во время Второго крестового похода; он участвовал в войнах Зенги и Нуредина против христиан. После окончания Второго крестового похода он отправился в Египет, где приобрел большое значение и влияние на дела и скоро захватил в свои руки высшее управление в халифате, поддерживая в то же время связи и отношения с халифатом багдадским. После смерти Нуредина его сыновья затеяли междуусобную борьбу. Саладин воспользовался этими раздорами, явился в Сирию с войсками и предъявил свои притязания на Алеппо и Моссул. Враг христиан, прославивший себя как завоеватель, Саладин соединил вместе с обширными владениями и грозными военными силами энергию, ум и глубокое понимание политических обстоятельств. Взоры всего мусульманского мира обратились на него; на нем покоились надежды мусульман, как на человека, который мог восстановить утерянное мусульманами политическое преобладание и возвратить отнятые христианами владения. Земли, завоеванные христианами, были одинаково священны как для египетских, так и для азиатских мусульман. Религиозная идея была столько же глубока и реальна на Востоке, сколько и на Западе. С другой стороны, и Саладин глубоко понимал, что возвращение этих земель мусульманам и восстановление сил мусульманства Малой Азии возвысит его авторитет в глазах всего мусульманского мира и даст прочное основание его династии в Египте. Таким образом, когда Саладин захватил в свои руки Алеппо и Моссул в 1183 г., для христиан настал весьма важный момент, в который им приходилось разрешить весьма серьезные задачи. Но христианские князья были далеко ниже своей роли и своих задач. В то время, когда со всех сторон они были окружены враждебным элементом, они находились в самых неблагоприятных условиях для того, чтобы оказать сопротивление своим врагам: между отдельными княжествами не только не было солидарности, но они находились в крайней деморализации; нигде не было такого простора для интриг, честолюбия, убийств, как в восточных княжествах. Примером безнравственности может служить Иерусалимский патриарх Ираклий, который не только напоминал собой самых дурных римских пап, но во многом превосходил их: он открыто жил со своими любовницами и расточал на них все свои средства и доходы; но он был не хуже других; не лучше были князья, бароны, рыцари и духовные лица. Припомним знатного тамплиера Роберта Сент-Олбанского, который, приняв мусульманство, перешел на службу Саладина и занял высокое положение в его войске. Полная распущенность нравов господствовала среди тех людей, на которых лежали весьма серьезные задачи в виду наступавшего грозного неприятеля. Бароны и рыцари, преследовавшие свои личные эгоистические интересы, не считали нисколько зазорным в самые важные моменты, во время битвы, оставлять ряды христианских войск и переходить на сторону мусульман. Это абсолютное непонимание событий было на руку такому дальновидному и умному политику, как Саладин, который вполне понял положение дел и оценил всю их важность.
Если среди рыцарей и баронов можно было ожидать измены и коварства, то и главные вожди, князья и короли, были не лучше их. В Иерусалиме сидел Балдуэн IV, человек, лишенный всякого политического смысла и энергии, который хотел отказаться от своего княжения и вместо себя намерен был короновать своего малолетнего сына Бодуэна V; при этом возник спор из-за опеки: спорили Гвидо Лузиньян, зять Бодуэна IV, и Раймунд, граф Триполи. Представителем полного произвола служит Рено де Шатильон, который совершал разбойничьи набеги на торговые мусульманские караваны, шедшие из Египта; мало того, что своими набегами Райнальд возбуждал мусульман против христиан, но он наносил существенный вред самим христианским княжествам, которые жили этими караванами, и подрывал в самом корне торговлю Тира, Сидона, Аскалона, Антиохии и других приморских христианских городов. Во время одной из подобных экскурсий, которые Райнальд совершал из своего замка, он ограбил караван, в котором находилась и мать Саладина. Это обстоятельство и можно считать ближайшим мотивом, вызвавшим столкновение между мусульманским повелителем и христианскими князьями. Саладин и раньше указывал иерусалимскому королю на недостойные поступки Рено де Шатильон, но у короля не было средств, чтобы обуздать барона. Теперь, когда Саладину было нанесено оскорбление чести и родственного чувства, он, невзирая на перемирие, которое было заключено между ним и христианскими князьями, объявил христианам войну не на живот, а на смерть. События, которыми сопровождалась эта война, относятся к 1187 г. Саладин решился наказать иерусалимского короля, как за проступки Рено де Шатильон, так и вообще за то, что он поддерживает еще тень независимого владетеля. Войска его подвигались из Алеппо и Моссула и были сравнительно с силами христиан весьма значительны. В Иерусалиме можно было набрать всего до 2 тысяч рыцарей и до 15 тысяч пехоты, но и эти незначительные силы не были местные, а составлялись из приезжих европейцев.
В битве 5 июля 1187 г., когда решалась участь всего христианства, не обошлось в христианском войске без отвратительной измены. Близ города Тивериады, когда два враждебных войска стояли одно против другого, готовые вступить в битву, многие из князей, увидя, что мусульманское войско превосходит их численностью, и считая сомнительным и даже невозможным для себя успех битвы, перебежали на сторону Саладина, в том числе и Раймунд. Само собою разумеется, что при таком положении дела христиане не могли выиграть битвы; все христианское войско было уничтожено; король иерусалимский и князь антиохийский попались в плен. Все пленные были обречены Саладином на смертную казнь; одному королю иерусалимскому была дарована жизнь. Ничтожная горсть христиан, которая спаслась от несчастной участи бегством, часть горожан и простых рыцарей, не могла принять на себя защиту христианских земель. Саладину в короткое время удалось завладеть всеми береговыми замками и крепостями, которыми владели христиане на берегу Средиземного моря. В руках христиан оставался пока только один Иерусалим, который, как внутреннее княжество, представлял собой не такой важный пункт в политическом отношении, чтобы Саладин мог им весьма дорожить; глубокий политический ум Саладина ясно понимал всю важность приморских торговых укрепленных пунктов. Завладев этим пунктами (Бейрут, Сидон, Яффа, Аскалон), отрезав христиан от сообщения с западной Европой, Саладин без препятствий мог завладеть и внутренними пунктами. Отнимая приморские города, Саладин уничтожил везде христианские гарнизоны и заменял их мусульманскими. В руках христиан остались еще кроме Иерусалима Антиохия, Триполи и Тир.
В сентябре 1187 г. Саладин подступил к Иерусалиму. Горожане думали сопротивляться, поэтому отвечали уклончиво на предложение Саладина сдать город под условием дарования осажденным свободы. Но когда началась тесная осада города, христиане, лишенные организующих сил, увидели всю невозможность сопротивления и обратились к Саладину с мирными переговорами. Саладин соглашался за выкуп даровать им свободу и жизнь, причем мужчины платили по 10 золотых монет, женщины - по 5, дети - по 2. Иерусалим был взят Саладином 2 октября. После взятия Иерусалима он не мог больше встретить препятствий к завоеванию остальных христианских земель. Тир удержался благодаря лишь тому, что его защищал прибывший из Константинополя граф Конрад из дома Монтферратских герцогов, отличавшийся умом и энергией.

Подготовка к походу

Весть о том, что совершилось на Востоке, получена была в Европе не сразу, и движение началось на Западе не раньше 1188 г. Первые известия о событиях в Святой Земле пришли в Италию. Для римского папы в то время не оставалось возможности колебаться. Вся церковная политика в XII столетии оказалась ложною, все средства, употребленные христианами для удержания Святой Земли, были напрасны. Необходимо было поддержать и честь церкви, и дух всего западного христианства. Невзирая ни на какие затруднения и препятствия, папа принял под свое покровительство идею поднятия Третьего крестового похода. В ближайшее время было составлено несколько определений, имевших целью распространить мысль о крестовом походе по всем западным государствам. Кардиналы, пораженные событиями на Востоке, дали папе слово принять участие в поднятии похода и проповедуя его пройти босыми ногами по Германии, Франции и Англии. Папа же решился употребить все церковные средства к тому, чтобы облегчить участие в походе по возможности всем сословиям. Для этого было сделано распоряжение о прекращении внутренних войн, рыцарям облегчена была продажа ленов, отсрочено взыскание долгов, объявлено, что всякое содействие освобождению христианского Востока будет сопровождаться отпущением грехов.
Известно, что Третий поход осуществился при обстоятельствах более благоприятных, чем первые два. В нем принимали участие три коронованные особы - император германский Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август и английский - Ричард Львиное Сердце. Не было в походе только общей руководящей идеи. Движение крестоносцев в Святую Землю направлялось разными путями, да и самые цели вождей, участвовавших в походе, были далеко не одинаковы. Вследствие этого история Третьего похода распадается на отдельные эпизоды: движение англо-французское, движение германское и осада Акры. Существенный вопрос, долго препятствовавший французскому и английскому королям прийти к соглашению насчет похода, зависел от взаимных отношений Франции и Англии в XII столетии. Дело в том, что на английском престоле сидели Плантагенеты, графы Анжу и Мена, получившие английский престол вследствие брака одного из них на наследнице Вильгельма Завоевателя. Всякий английский король, оставаясь в то же время графом Анжу и Мена, герцогом Аквитании и присоединенной сюда еще Гиени, должен был давать французскому королю ленную присягу на эти земли. Ко времени Третьего похода английским королем был Генрих II Плантагенет, а французским - Филипп II Август. Оба короля находили возможность вредить один другому благодаря тому обстоятельству, что земли их во Франции были смежны. У английского короля правителями его французских областей были два его сына Иоанн и Ричард. Филипп заключил с ними союз, вооружил их против отца и не раз ставил Генриха Английского в весьма затруднительное положение. За Ричарда была сосватана сестра французского короля Алиса, которая жила тогда в Англии. Разнесся слух, что Генрих II вступил в связь с невестой своего сына; понятно, что подобного рода слух должен был оказывать влияние на расположение Ричарда к Генриху II. Французский король воспользовался этим обстоятельством и начал раздувать вражду между сыном и отцом. Он подстрекал Ричарда, и последний изменил своему отцу, дав ленную присягу французскому королю; этот факт способствовал только большему развитию вражды между французским и английским королями. Было еще одно обстоятельство, препятствовавшее обоим королям подать возможно скорую помощь восточным христианам. Французский король, желая запастись значительными денежными средствами для предстоящего похода, объявил в своем государстве особый налог под именем "Саладиновой десятины". Этот налог распространялся на владения самого короля, светских князей и даже на духовенство; никто, в виду важности предприятия, не освобождался от платы "Саладиновой десятины". Наложение десятины на церковь, которая никогда не платила никаких налогов, а сама еще пользовалась сбором десятины, возбудило недовольство среди духовенства, которое и начало ставить преграду этой мере и затруднять королевских чиновников в сборе "Саладиновой десятины". Но тем не менее эта мера была довольно успешно проведена как во Франции, так и в Англии и дала много средств для Третьего крестового похода.
Между тем, во время сборов, нарушаемых войной и внутренними восстаниями, умер английский король Генрих II (1189 г.), и наследство английской короны перешло в руки Ричарда, друга французского короля. Теперь оба короля могли смело и дружно приступить к осуществлению идей Третьего крестового похода. В 1190 г. короли выступили в поход. На успех Третьего крестового похода большое влияние оказало участие английского короля. Ричард, человек в высшей степени энергичный, живой, раздражительный, действовавший под влиянием страсти, был далек от идеи общего плана, искал прежде всего рыцарских подвигов и славы. В самых сборах его к походу слишком рельефно отразились черты его характера. Ричард окружил себя блестящей свитой и рыцарями, на свое войско, по свидетельству современников, он издерживал в один день столько, сколько другие короли издерживали в месяц. Собираясь в поход, он все переводил на деньги; свои владения он или отдавал в аренду, или закладывал и продавал. Таким образом, он действительно собрал громадные средства; его войско отличалось хорошим вооружением. Казалось бы, что хорошие денежные средства и многочисленное вооруженное войско должны были обеспечить успех предприятия. Часть английского войска отправилась из Англии на кораблях, сам же Ричард переправился через Ла-Манш, чтобы соединиться с французским королем и направить свой путь через Италию. Движение это началось летом 1190 г. Оба короля предполагали идти вместе, но многочисленность войска и возникшие при доставке пропитания и фуража затруднения заставили их разделиться. Французский король шел впереди и в сентябре 1190 г. прибыл в Сицилию и остановился в Мессине, поджидая своего союзника. Когда прибыл сюда и английский король, движение союзного войска было задержано теми соображениями, что начинать поход осенью по морю неудобно; таким образом оба войска провели осень и зиму в Сицилии до весны 1191 г.

Начало похода

Пребывание союзных войск в Сицилии должно было показать как самим королям, так и окружающим их лицам всю невозможность совместных действий, направленных к одной и той же цели. В Мессине Ричард начал ряд торжеств и праздников и своими поступками поставил себя в ложное положение по отношению к норманнам. Он хотел распоряжаться как полновластный повелитель страны, причем английские рыцари позволяли себе насилия и произвол. В городе не замедлило вспыхнуть движение, которое угрожало обоим королям; Филипп едва успел потушить восстание, явившись примиряющим посредником между двух враждебных сторон. Было еще одно обстоятельство, которое поставило Ричарда в ложное положение как по отношению к французскому, так и германскому королям, это притязания его на норманнскую корону. Наследница норманнской короны, дочь Рожера и тетка Вильгельма II, Констанца, вышла замуж за сына Фридриха Барбароссы Генриха VI, будущего германского императора; таким образом германские императоры этим брачным союзом узаконили свои притязания на норманнскую корону.
Между тем Ричард по прибытии в Сицилию заявил свои притязания на норманнские владения. Фактически он обосновывал свое право тем, что за умершим Вильгельмом II была замужем Иоанна, дочь английского короля Генриха II и сестра самого Ричарда. Временный узурпатор норманнской короны, Танкред, держал в почетном заключении вдову Вильгельма. Ричард потребовал выдать ему сестру и заставил Танкреда дать ему выкуп за то, что английский король оставил за ним фактическое обладание норманнской короной. Этот факт, возбудивший вражду между английским королем и германским императором, имел большое значение для всей последующей судьбы Ричарда.
Все это ясно показало французскому королю, что ему не удастся действовать по одному плану с королем английским. Филипп считал невозможным, ввиду критического положения дел на Востоке, оставаться далее в Сицилии и ожидать английского короля; в марте 1191 г. он сел на корабли и переправился в Сирию. Главная цель, к которой стремился французский король, был город Птолемаида (французская и немецкая форма - Accon, русская - Акра). Этот город в течение времени от 1187-1191 гг. был главным пунктом, на котором сосредоточивались виды и надежды всех христиан. С одной стороны к этому городу направлялись все силы христиан, с другой - сюда стягивались мусульманские полчища. Весь Третий поход сосредоточился на осаде этого города; когда весной 1191 г. прибыл сюда французский король, казалось, что главное направление дел дадут французы.
Король Ричард не скрывал, что он не желает действовать заодно с Филиппом, отношения к которому особенно охладели после того, как французский король отказался от женитьбы на его сестре. Флот Ричарда, отплывшего из Сицилии в апреле 1191 г., был захвачен бурей, и корабль, на котором ехала новая невеста Ричарда, принцесса Беренгария Наваррская, был выброшен на остров Кипр. Остров Кипр находился в это время во власти Исаака Комнина, который отложился от византийского императора того же имени. Исаак Комнин, узурпатор Кипра, не различал друзей и врагов императора, а преследовал свои личные эгоистические интересы; он объявил своей пленницей невесту английского короля. Таким образом, Ричард должен был начать войну с Кипром, которая была для него непредвиденна и неожиданна и которая потребовала от него много времени и сил. Завладев островом, Ричард заковал в серебряные цепи Исаака Комнина; начался ряд торжеств, сопровождавших триумф английского короля. Это было в первый раз, что английская нация приобрела территориальное владение на Средиземном море. Но само собою разумеется, что Ричард не мог рассчитывать на долгое обладание Кипром, который находился на таком большом расстоянии от Британии. В то время, когда Ричард праздновал на Кипре свою победу, когда он устраивал торжество за торжеством, в Кипр прибыл титулярный король Иерусалима Ги де Лузиньян; мы называем его титулярным королем потому, что de facto он не был уже королем Иерусалима, он не имел никаких территориальных владений, а носил только имя короля. Ги де Лузиньян, прибывший в Кипр, чтобы заявить знаки преданности английскому королю, увеличил блеск и влияние Ричарда, который и подарил ему остров Кипр.
Побуждаемый Ги де Лузиньяном, Ричард оставил наконец Кипр и прибыл к Акре, где два года вместе с другими христианскими князьями принимал участие в бесполезной осаде города. Сама идея осады Акры была в высшей степени непрактична и прямо бесполезна. В руках христиан были еще приморские города Антиохия, Триполи и Тир, которые и могли обеспечивать им сообщение с Западом. Эта идея бесполезной осады была внушена эгоистическим чувством таких интриганов, как Ги де Лузиньян. В нем возбуждало зависть, что в Антиохии был свой князь, Триполи - владел другой, в Тире сидел Конрад из дома герцогов Монтферратских, а у него, иерусалимского короля, не было ничего, кроме одного имени. Этой чисто эгоистической целью и объясняется его приезд к английскому королю на остров Кипр, где он щедро расточал перед Ричардом заявления чувств преданности и старался расположить в свою пользу английского короля. Осада Акры составляет роковую ошибку со стороны деятелей Третьего крестового похода; они бились, тратили время и силы из-за небольшого клочка земли, в сущности никому не нужного, вполне бесполезного, которым хотели наградить Ги де Лузиньяна.

Начало движения Фридриха Барбароссы

Большим несчастьем для всего крестового похода было то, что в нем вместе с английским и французским королем не мог принять участия старый тактик и умный политик Фридрих Барбаросса. Узнав о положении дел на Востоке, Фридрих I начал готовиться к крестовому походу; но он начал дело не так, как другие. Он отправил посольства к византийскому императору, к иконийскому султану и к самому Саладину. Отовсюду были получены благоприятные ответы, ручавшиеся за успех предприятия. Если бы в осаде Акры участвовал Фридрих Барбаросса, ошибка со стороны христиан была бы им устранена. Дело в том, что Саладин обладал отличным флотом, который доставлял ему из Египта все припасы, а войска шли к нему из середины Азии - из Месопотамии; само собою разумеется, что при таких условиях Саладин мог успешно выдержать самую продолжительную осаду приморского города. Вот почему все сооружения западных инженеров, башни и тараны, все напряжение сил, тактики и ума западных королей - все пошло прахом, оказалось несостоятельным в осаде Акры. Фридрих Барбаросса внес бы в дело крестового похода идею практики и, по всему вероятию, направил бы свои силы туда, куда следовало: войну нужно было вести внутри Азии, ослаблять силы Саладина внутри страны, где находился самый источник пополнения его войск.
Крестовый поход Фридриха Барбароссы был предпринят с соблюдением всех мер предосторожности, обеспечивавших возможно меньшую потерю сил на пути через византийские владения. Фридрих заключил предварительно с византийским императором договор в Нюренберге, вследствие которого ему предоставлялся свободный проход через имперские земли и обеспечивалась доставка съестных припасов по установленным заранее ценам. Нет сомнения, что новое движение латинского Запада на Восток немало тревожило византийское правительство; в виду неспокойного состояния Балканского полуострова, Исаак Ангел был заинтересован в точном соблюдении договора. Еще крестоносцы не двинулись в поход, как в Византии получено было секретное донесение из Генуи о приготовлениях к походу на Восток. "Я уже известился об этом, - писал в ответ Исаак, - и принял свои меры". Поблагодарив Бодуэна Гверцо за эти известия, император продолжает: "И на будущее время имей радение доводить до нашего сведения, что узнаешь и что нам важно знать". Само собой разумеется, несмотря на внешние дружественные отношения, Исаак не доверял искренности крестоносцев, и в этом нельзя винить его. Сербы и болгары не только были в то время на пути к освобождению от власти Византии, но угрожали уже византийским провинциям; не скрываемые отношения с ними Фридриха были во всяком случае нарушением данной верности, хотя и не предусмотрены были нюренбергскими условиями. Для Византии весьма хорошо известны были намерения Фридриха завладеть далматинским побережьем и соединить его с землями сицилийской короны. Хотя Фридрих отверг, будто бы, предложения славян безопасно провести его по Болгарии и не вступил с ними в наступательный против Византии союз, но византийцам вполне естественно было сомневаться в чистоте его намерений; притом, едва ли справедливо, что предложения славян были вполне отвергнуты, как это видно будет из последующего.
24 мая 1189 г. император Фридрих I Барбаросса вступил в пределы Венгрии. Хотя король Бела III лично не решился участвовать в крестовом походе, он оказывал Фридриху знаки искреннего расположения. Не говоря уже о ценных подарках, предложенных императору, он снарядил отряд в 2 тысячи человек, который оказал немалую пользу крестоносцам знанием местных условий и выбором путей. Через пять недель крестоносцы были уже на границе владений византийского императора. Прибыв в Браничев 2 июля, они в первый раз вступили с чиновниками императора в прямые отношения, которые сначала казались, впрочем, удовлетворительными. Из Браничева лучшая дорога к Константинополю шла по долине Моравы к Нишу, потом на Софию и Филиппополь. Греки, будто бы, не хотели вести латинян этим путем и умышленно испортили его; но люди из угорского отряда, хорошо знавшие пути сообщения, убедили крестоносцев настоять на выборе именно этой дороги, которую они взялись исправить и сделать проезжей вопреки желанию греков. Заметив здесь, прежде всего, что крестоносцы держали путь по землям, едва ли тогда вполне принадлежавшим Византии. Течение Моравы, всего вероятней, было уже спорным между греками и сербами, иначе говоря, здесь не было тогда ни византийской, ни другой администрации. Шайки разбойников на собственный страх нападали на мелкие отряды крестоносцев и без подстрекательства византийского правительства. Нужно, с другой стороны, иметь в виду, что крестоносцы и сами не церемонились с теми, кто попадал в их руки: на страх другим, захваченных с оружием в руках они подвергали страшным истязаниям.
Около 25 числа июля к Фридриху явились послы Стефана Немани, а по прибытии в Ниш 27 числа император принимал и самого великого жупана Сербии. Здесь же, в Нише, велись переговоры с болгарами. Ясно, что в Нише не оставалось уже византийских властей, иначе они не допустили бы Стефана Неманю до личных объяснений с германским императором, которые во всяком случае не клонились в пользу Византии. И если крестоносцы на пути от Браничева до Ниша и потом до Софии подвергались неожиданным нападениям и терпели урон в людях и обозе, то, по справедливости говоря, византийское правительство едва ли должно нести за это ответственность. Нужно только удивляться, почему оно ни разу не сделало соответствующего заявления Фридриху I и не обратило его внимания на положение дел на полуострове. Сербы и болгары предлагали крестоносцам в сущности одно и то же - союз против византийского императора, но в награду за то требовали признания нового порядка на Балканском полуострове. Мало того, славяне готовы были признать над собою протекторат западного императора, если он согласится обеспечить за сербами сделанные ими за счет Византии завоевания и присоединить Далмацию и если Асеням предоставлена будет Болгария в бесспорное владение. В частности, великий жупан Сербии просил согласия императора на брак своего сына с дочерью герцога Бертольда, владетеля Далмации. Хотя не было тайной, что с этим брачным проектом соединялись виды на перенесение владетельных прав над Далмацией на дом Немани, тем не менее согласие Фридриха было получено. Это обстоятельство, в соединении с новыми переговорами, имевшими место между германским императором и славянскими вождями, позволяет выставить некоторые сомнения против показания Ансберта, будто ответ Фридриха в Нише был определенно отрицательного свойства. Имея действительной целью крестовый поход, Фридрих, может быть, из осторожности и по нежеланию впутываться в новые сложные отношения, уклонялся от прямого и решительного ответа на предложения славян. Но мы увидим далее, что славянский вопрос не раз еще заставлял его задумываться и колебаться. Будь на месте Фридриха Роберт Гвискар, Боэмунд или Рожер, события приняли бы совершенно иной оборот и предложения славянских князей, вероятно, были бы оценены.

Фридрих Барбаросса на византийской территории. Смерть Фридриха

Нет причины не доверять словам Никиты Акомината, который обвиняет в недальновидности и обычной небрежности тогдашнего логофета дрома (Иоанн Дука) и Андроника Кантакузина, на ответственности которых лежало провести крестоносное ополчение. Взаимное недоверие и подозрения питались не только тем, что крестоносцы не получали иногда подвоза припасов, но и слухами, что опаснейший проход (т. н. Траяновы ворота), ведущий через Балканские горы на Софию к Филиппополю, занят вооруженным отрядом. Конечно, нельзя не видеть нарушения нюренбергского договора в тех мерах, какие принимало византийское правительство, чтобы задержать движение крестоносцев: порча дорог, блокада перевалов и снаряжение наблюдательного отряда; но оно старалось объяснить свои предосторожности и выражало открытое неудовольствие отношениями Фридриха с возмутившимися сербами и болгарами. Так, когда еще крестоносцы были около Ниша, к ним явился Алексей Гид, который высказал строгое порицание губернатору Браничева и обещал все устроить по желанию Фридриха, если только сам он запретит войскам грабить окрестные селения, прибавляя, что германцы не должны иметь никаких подозрений относительно вооруженного отряда, стерегущего перевалы, ибо это мера предосторожности против жупана Сербии. Когда крестоносцы продвигались к главнейшему перевалу, ведущему в филиппопольскую равнину, трудности путешествия увеличивались для них все более и более. Мелкие отряды беспокоили их неожиданными нападениями в опаснейших местах, вследствие чего крестоносное ополчение шло медленно и в боевом порядке. Германское посольство, отправленное в Константинополь, по слухам, принято было недостойнейшим образом. Чем ближе крестоносцы подходили к Македонии, тем сильнее росло неудовольствие их против греков. Полтора месяца шли они от Браничева до Софии (Средец); как натянуты были отношения между греками и германцами, можно судить из того, что когда последние 13 августа достигли Софии, то нашли город оставленным жителями; само собой разумеется, здесь не было ни византийских чиновников, ни обещанных припасов. 20 августа крестоносцы держали путь через последний перевал, которая была занята греческим отрядом; последний, однако, отступил, когда крестоносцы обнаружили покушение проложить дорогу с оружием в руках. К Филиппополю подошли крестоносцы уже в качестве врагов империи, и с тех пор до конца октября отдельные вожди делали нападения на города и села и вели себя в греческой земле совершенно как неприятели. Если нельзя оправдывать правительство Исаака Ангела за недоверие к крестоносцам, то и поступки последних не могут быть названы благовидными. Не доверяя грекам, Фридрих пользовался услугами угорских проводников и сербского отряда. Как бы крестоносцы ни желали доказать свою правоту, нельзя упускать из виду и показаний лиц, для которых не было повода скрывать настоящее положение дел. Фридрих не прерывал отношений со славянами, которые служили ему во все время перехода через Болгарию, хотя он не мог не знать, что это питало подозрительность Исаака Ангела.
Осенью 1189 г., со времени занятия крестоносцами Филиппополя, еще более должно было усилиться взаимное раздражение, так как византийский наблюдательный отряд неоднократно имел столкновения с крестоносцами, а последние занимали вооруженной рукой города и селения. Тем не менее и к концу осени положение не разъяснилось, между тем Фридриху опасно было пускаться в дальнейший путь через Малую Азию, не заручившись точными и верными обещаниями со стороны греческого императора. Для разъяснения отношений отправлено было в Константинополь новое посольство, которому поручено было сказать приблизительно следующее: «Напрасно греческий император не позволяет нам идти вперед; никогда, ни теперь, ни прежде, мы не замышляли зла против империи. Сербскому князю, врагу греческого императора, который являлся к нам в Ниш, мы никогда не давали в бенефицию ни Болгарию, ни другую землю, подвластную грекам, и ни с одним королем или князем не замышляли ничего против греческой империи». Этому второму посольству удалось выручить, не без больших, однако, хлопот, первое, ранее того отправленное в Константинополь. Все послы возвратились в Филиппополь 28 октября. На следующий день, в торжественном собрании вождей, послы делали донесение о том, что они испытали в Константинополе, и рассказывали обо всем, что они видели и слышали. «Император не только весьма дурно обращался с нами, но безо всякого стеснения принимал посла от Саладина и заключил с ним союз. А патриарх в своих проповедях, говоренных по праздничным дням, называл псами Христовых воинов и внушал своим слушателям, что самый злой преступник, обвиненный даже в десяти убийствах, получит разрешение от всех грехов, если убьет сотню крестоносцев». Собрание выслушало такое донесение перед тем, как были введены послы византийского императора. Нет ничего удивительного, что переговоры не могли быть дружелюбны, на высокомерные требования крестоносцев греческие послы отказались отвечать. До чего могли доходить греки и крестоносцы в чувстве взаимного раздражения и подозрительности, показывает, между прочим, следующий случай. Значительный отряд крестоносцев, совершив нападение на Градец, был поражен странными изображениями, найденными в церквах и в частных домах: на картинах были изображены латиняне с сидящими у них на спинах греками. Это так ожесточило крестоносцев, что они предали огню и церкви, и дома, перебили население и без сожаления опустошили всю эту область. По всему вероятию, латиняне рассвирепели при взгляде на картины страшного суда, в которых местные живописцы, для известных целей, могли пользоваться и западными типами. Обычай во всяком случае извинительный, если бы ненависть и нетерпимость латинян к грекам и без того не достигла крайних пределов. Византийское правительство имело полное основание предполагать, что сербский князь действует в союзе с Фридрихом, и было бы весьма трудно доказать то, что Фридрих не обнадеживал Стефана Неманю в его честолюбивых замыслах. В то время, когда крестоносцы угрожали уже самой столице греческой империи (Адрианополь и Димотика были в руках крестоносцев), тыл их, защищенный сербскими войсками, был в полной безопасности, так что они нашли возможным перевести филиппопольский гарнизон в Адрианополь.
Летописцы много раз упоминают о послах сербского великого жупана и об отношениях крестоносцев со славянами. Известно, что труднее всего было удовлетворить притязания Стефана Немани на Далмацию — обстоятельство, которое могло вовлечь Фридриха в неприятные столкновения с норманнами и уграми. Не лишено значения, что каждый раз выдвигается в переговорах с сербами герцог Бертольд, тот самый, дочь которого была обещана за сына Стефана Немани. В трудные минуты, когда терялась всякая надежда на соглашение с византийским императором, помощь славян была для крестоносцев истинным благом, которым они не могли пренебрегать на случай окончательного разрыва с греками. Но так как все же оставались некоторые признаки, что греческий император также опасается разрыва, то славянские посольства выслушивались по обычаю милостиво, принимаемы были на службу небольшие отряды из сербов, к решительным же мерам Фридрих опасался прибегнуть во все время своего пребывания на Балканском полуострове и самые мелочные факты и указания этого рода весьма любопытны. В начале ноября, когда крестоносцы приближались к Адрианополю, король Бела III потребовал возвращения своего отряда назад, и 19 ноября венгры решительно заявили, что не могут более оставаться с крестоносцами. Не нужно искать других объяснений этому поступку со стороны венгерского короля, кроме недовольства на переговоры со славянами. Ясно, что Фридрих, попав в Болгарию, задался новыми планами и что отношения его со славянскими вождями совсем не входили в соображения венгерского короля, который относительно славянского вопроса стоял, конечно, на стороне Византии. На тогдашнее положение дел проливает свет донесение клирика Эбергарда, посла императора Фридриха к венгерскому королю, возвратившегося, между прочим, с письмом от последнего для Исаака. Письмо, правда, не заключало в себе ничего важного: в нем Бела выставлял на вид Исааку, какие опасности может навлечь на империю его строптивость с крестоносцами. Но посол мог личными наблюдениями иллюстрировать содержание письма и дать ему совершенно новое объяснение: «Король, — говорил он, — весьма смущен и поражен победоносными успехами крестоносцев и внесенным ими в греческую землю опустошением. Когда получена была весть об опустошении крестоносцами округа Димотики, король совсем переменился в обращении с послом. С тех пор он уже не был так добр и милостив, как прежде: посол не получал более ни кормовых, ни карманных из королевской камеры». Между другими новостями тот же клирик Эбергард сообщил, что, проезжая по Болгарии, он нашел разрытыми все могилы крестоносцев, умерших на пути, и что трупы вытащены из гробов и валяются по земле.
К началу 1190 г. крестоносцы продолжали еще обмениваться посольствами с греческим императором, но никакого соглашения не смогли достигнуть. Фридрих, кажется, серьезно думал воспользоваться услугами Петра, вождя болгар, который предлагал выставить к весне 40 тысяч болгар и куман, с каковым подкреплением можно было бы сделать попытку проложить путь в Малую Азию и помимо согласия греков. Но германский император должен был за это не только признать свободу Болгарии, но и обеспечить за Петром императорский титул. Понимая важность положения и ответственность за подобный шаг, Фридрих все-таки не отказывался от предложения Петра и старался предварительно оценить все средства, какие ему могли бы доставить славяне. Так, 21 января 1190 г., с одной стороны, он вел переговоры с послами византийского императора, с другой, осведомлялся через посредство герцога Далмации о намерениях и расположении Стефана Немани. На последнего нельзя было возлагать много надежд, так как он начал в это время вести войну на собственный страх и занят был предприятиями на границе Сербии и Болгарии. Есть возможность объяснить до некоторой степени мотивы, по которым Фридрих и в январе 1190 г. колебался еще принять на себя задачу разрешения славянского вопроса, на которую наталкивали его обстоятельства. Для него оставалась еще надежда, устранив помощь славян, которая сопряжена была с неприятными и тяжелыми обязательствами, получить к весне помощь из Европы. В этих соображениях он писал к своему сыну Генриху: «Поелику я не надеюсь совершить переправу через Босфор, разве только получу от императора Исаака избраннейших и родовитых заложников или подчиню своей власти всю Романию, то я прошу твое королевское величество послать нарочитых послов в Геную, Венецию, Антиохию и Пизу и в другие места и отправить на кораблях вспомогательные отряды, чтобы они, подоспев к Цареграду в марте месяце, начали осаду города с моря, когда мы окружим его с суши». К середине февраля отношения, однако, уладились: 14 февраля в Адрианополе Фридрихом были подписаны условия, на которых византийский император соглашался дозволить крестоносцам переправу в Малую Азию.
Пребывание Фридриха I в Болгарии во всяком случае было не бесполезно для болгар и сербов. Первые, поощряемые германским императором, нарушили мир, заключенный прежде с греками, и, хотя обманулись в надежде теснить греков заодно с немцами, тем не менее не без выгоды для себя воспользовались замешательством в Константинополе и в последующей борьбе с Византией приняли решительно наступательные действия. Сербы, значительно распространив в то же время свои владения к северо-востоку от Моравы и к юго-западу до Софии, пришли к сознанию важности одновременных действий с болгарами: они заключили союз с Петром и Асенем и вели с тех пор одно и то же с ними дело. Как бы уклончивы ни были обещания Фридриха I, все же он не прерывал переговоров со славянами и питал в них враждебное к Византии настроение. Пусть он не заключал ни с болгарами, ни с сербами договора, который обязывал бы тех и других выставить к весне 60 тысяч войска (со стороны болгар 40 и от сербов 20 тысяч); но войска были собраны и без участия крестоносцев начали отвоевывать у Византии города и области. Прошествие крестоносцев сопровождалось всеми последствиями неприятельского вторжения, вызвав в Болгарии новое недовольство византийским правительством: беглые, голодные, лишенные домов и достатка поселяне должны были пристать к болгарским или сербским вождям.
Переправа крестоносцев через Босфор началась 25 марта 1190 г. Путь Фридриха шел по западным областям Малой Азии, частью разоренным вследствие войн с сельджуками, частью занятым этими последними. Тюркские отряды беспокоили крестоносцев и заставляли их постоянно быть настороже. В особенности христиане страдали от недостатка продовольствия и корма для вьючных животных. В мае они подошли к Иконии, одержали значительную победу над сельджуками и вынудили их дать провиант и заложников. Но в Киликии немецкое войско постигло несчастье, погубившее все их предприятие. 9 июня, при переходе через горную реку Салеф, Фридрих увлечен был потоком и вытащен из воды бездыханным.
Значение Фридриха вполне оценил Саладин и со страхом ожидал прибытия его в Сирию. В самом деле, Германия, казалось, готова была поправить все ошибки прежних походов и восстановить на Востоке достоинство немецкого имени, как неожиданный удар уничтожил все добрые надежды. Часть немецкого отряда отказалась от продолжения похода и возвратилась морским путем в Европу, часть под предводительством герцога Фридриха Швабского вступила в антиохийское княжество и затем осенью 1190 г. жалкие остатки немцев соединились с христианским войском под Акрой, где им не пришлось играть важной роли.

Осада Акры

С 1188 по 1191 г. христианские князья приходили под стены Акры один по одному; не было ни одного раза, когда бы все наличные силы христиан, приходившие с Запада, сосредоточились здесь в одно время. Часть христиан, прибывшая под Акру, погибала под ударами мусульман, от болезней и голода; ее заменял другой отряд и в свою очередь подвергался той же участи. Кроме этого для христиан представлялась масса других затруднений, которые тяжело отзывались на ходе всего дела. Христиане осаждали город с моря - единственная часть города, на которую они могли направить свои осадные орудия. Внутренняя часть была занята войсками Саладина, который удобно и легко сносился с Месопотамией, служившей для него источником пополнения его военных сил. Таким образом, христиане приходят под Акру один за одним, подставляя себя под удары мусульман, никогда не соединяют своих сил, между тем как Саладин постоянно обновлял свои войска свежими приливами мусульман из Месопотамии. Ясно, что христиане находились в весьма неблагоприятных условиях, Саладин мог долго и энергично отстаивать Акру. Кроме того, для осады города нужен был строительный лес; вблизи христиане нигде не могли достать его, а должны были доставать строительный материал из Италии.
В войне попеременно получали перевес то итальянцы, в особенности приморские города - Венеция, Генуя и Пиза, торговые интересы которых на Востоке заставляли их принимать большое участие в деле крестовых походов, то французы, то немцы, то англичане - смотря по тому, какой народ в данный момент был в более значительном количестве. К этому неудобному положению присоединилось еще соперничество восточных вождей. Ги де Лузиньян был во вражде с Конрадом Монтферратским. Их соперничество разделило и крестоносный лагерь на две враждебные партии: итальянские народы сосредоточились около тирского князя, англичане приняли сторону Ги. Таким образом, дело при Акре не только по своей цели, но и по отношению между народами, участвовавшими в нем, не могло окончиться благоприятным образом для христиан. Неудобства в доставке леса замедляли предприятие, а несвоевременная доставка, а иногда и недостаток съестных припасов, голод и моровая язва ослабили христианское войско. Летом 1191 г. под Акру пришли французский и английский короли, на которых восточные христиане возлагали большие надежды. Кроме этих двух королей, пришло еще одно коронованное лицо - герцог Австрийский Леопольд V. Теперь можно было ожидать, что дело пойдет надлежащим путем, по определенному плану. Но, к сожалению, такого плана не было выработано представителями христианских наций. Личные отношения французского и английского королей, наиболее важных лиц по своим военным силам, выяснились еще в Мессине: они расстались если не врагами, то и не друзьями. Когда же Ричард завладел Кипром, французский король предъявил претензии на часть завоеванного острова в силу договора, заключенного между ними еще во время сборов в поход, - договора, по которому оба короля обязались разделять между собою поровну все земли, которые они завоюют на Востоке. Ричард не признавал за французским королем прав на Кипр: "Договор, - говорил он, - касался только земель, которые будут завоеваны у мусульман". Под Акрой недоразумения двух королей получили более острый характер. Мы видели, что Ричард, находясь в Кипре, высказался в пользу Ги де Лузиньяна; Филипп Август стал на сторону [[Конрад Монтферратский|Конрада Монтферратского, который, может быть, приобрел симпатии французского короля геройской защитой Тира, но может быть, в этом случае Филиппом руководила личная неприязнь к Ричарду. Таким образом ни французский, ни английский король не были способны соединить свои силы и действовать по одному плану. Личные характеры королей также разъединяли их. Рыцарский характер Ричарда был весьма сочувствен для Саладина; тотчас обнаружились симпатии между мусульманским повелителем и английским королем, они начали обмениваться посольствами, оказывать друг другу знаки внимания. Такое поведение Ричарда отозвалось неблагоприятным образом на его авторитете среди христиан; в войске утвердилась мысль, что Ричард готов изменить. Таким образом в Ричарде была парализована вся его сила, вся мощь и энергия; в то же время французский король не обладал личной энергией настолько, чтобы перенести на себя главное направление осады. Таким образом все преимущества, все благоприятные условия были на стороне Саладина.
В июле Акра была доведена до истощения, и гарнизон начал договариваться о сдаче. Саладин не прочь был заключить мир, но со стороны христиан были предложены слишком суровые условия: христиане потребовали сдачи Акры, мусульманский гарнизон города получит свободу только тогда, когда христианам будут возвращены Иерусалим и другие завоеванные Саладином области; кроме того, Саладин должен был дать 2 тысячи заложников из знатных мусульман. Саладин, по-видимому, соглашался на все эти условия. Христианские князья, ввиду скорой сдачи города, стали зорко следить за тем, чтобы в город не были доставляемы съестные припасы. 12 июля 1191 г. Акра была сдана христианам. Исполнение предварительных условий мира скоро встретило препятствие. Между тем, при занятии Акры среди христиан имели место весьма тяжелые недоразумения. Герцог Австрийский Леопольд V, завладев одной из стен города, выставил австрийкое знамя: Ричард I велел сорвать его и заменить своим; это было сильным оскорблением для всего немецкого войска; с этого времени Ричард приобрел себе в лице Леопольда V непримиримого врага. Кроме того, западные князья поставили себя в ложное отношение к туземному населению города. При занятии Акры оказалось, что значительная часть городского населения состояла из христиан, которые под владычеством мусульман пользовались различного рода привилегиями. По освобождении Акры от мусульман как французы, так и англичане хотели захватить побольше власти в городе и начали притеснять население; короли не заботились о том, чтобы были исполнены со стороны мусульман другие пункты договора. Французский король дошел до крайнего раздражения; неприязнь Филиппа к Ричарду раздувала слухи о том, что английский король замышляет продать все христианское войско мусульманам и даже готовится посягнуть на жизнь Филиппа. Раздраженный Филипп оставил Акру и отправился домой. Само собою разумеется, что преждевременное возвращение французского короля наносило чувствительный ущерб делу крестового похода. Главная роль оставалась за Ричардом, который со своим пылким рыцарским характером, лишенный политического чутья, являлся слабым соперником Саладина, умного и хитрого политика.
Во время осады Акры бременские и любекские купцы по примеру других военно-религиозных орденов, возникших во время Первого крестового похода, устроили на свои средства братство, которое имело целью оказывать помощь бедным и больным немцам. Герцог Фридрих Швабский принял это братство под свое покровительство и исходатайствовал в пользу его папскую грамоту. Это учреждение впоследствии получило военный характер и известно под именем Тевтонского ордена.

Окончание похода

Филипп, приехавший во Францию, начал мстить английскому королю в его французских владениях. Английским королевством управлял тогда брат Ричарда Иоанн (будущий английский король Иоанн Безземельный), с которым Филипп вошел в отношения. Действия Филиппа, направленные во вред Ричарду, были прямым нарушением договора, заключенного ими во время сборов к крестовому походу. По этому договору французский король во все время отсутствия английского короля не имел права нападать на его владения и мог объявить ему войну только спустя 40 дней после возвращения Ричарда из похода. Излишне говорить о том, что нарушение договора со стороны Филиппа и его посягательства на французские владения Ричарда должны были вредно влиять на дух английского короля.
Ричард, оставаясь в Акре, ожидал исполнения со стороны Саладина остальных пунктов мирного договора. Саладин отказался возвратить Иерусалим, не освобождал пленников и не платил военных издержек. Тогда Ричард сделал один шаг, который напугал всех мусульман и который должен считаться самым характерным для той печальной славы, которую приобрел Ричард на Востоке. Ричард велел заколоть до 2 тысяч знатных мусульман, которые находились в его руках в качестве заложников. Такого рода факты были необычным явлением на Востоке и вызвали со стороны Саладина только озлобление. Саладин не замедлил ответить тем же.
Ричард не предпринял никаких решительных и правильных действий против Саладина, а ограничился мелкими нападениями. Эти наезды с целью грабежа характеризуют, правда, рыцарское время, но в приложении к главе крестоносного ополчения, который представляет интересы всей христианской Европы, обличали только неумение взяться за дело. Раз Саладин пожертвовал Акрой, христиане не должны были допустить его укрепиться в другом месте, а должны были тотчас идти на Иерусалим. Но Гвидо Лузиньян, этот номинальный король без королевства, вражду которого к Конраду Монтферратскому можно объяснить только завистью, уговаривал Ричарда очистить от мусульман прежде всего береговую полосу; Гвидо Лузиньяна поддерживали также и венецианцы, преследовавшие торговые цели: для них было удобнее, чтобы приморскими городами владели христиане, а не мусульмане. Ричард, поддавшись этому влиянию, двинулся из Акры на Аскалон - предприятие совершенно бесполезное, которое было внушено торговыми интересами итальянских городов и честолюбием Гвидо.
Сам Саладин не ожидал подобного бессмысленного шага со стороны Ричарда; он решился на экстренное средство; велел срыть крепкие стены Аскалона и превратить в груду камней самый город. Всю осень 1191 г. и весну 1192 г. Ричард стоял во главе крестоносного ополчения. Все это время он потерял в преследовании ложных планов и ненужных задач и дал понять своему талантливому противнику, что тот имеет дело с человеком весьма недальновидным. Не раз для Ричарда представлялась совершенно ясно задача - идти прямо на Иерусалим; само войско его сознавало, что оно не исполнило еще своей задачи и побуждало короля к тому же. Три раза он был уже на пути к Иерусалиму, три раза сумасбродные идеи заставляли его останавливать марш и двигаться назад.
К началу 1192 г. в Азию пришли известия из Франции, которые сильно подействовали на Ричарда. В то же самое время на Востоке имел место один факт, который внушил Ричарду опасения за исход предприятия. Конрад Монтферратский понимал, что при бестактности Ричарда, едва ли христианам удастся победить Саладина, перешел на сторону последнего, выговаривал у него для себя Тир и Акру и обещал за это соединиться с ним и одним ударом уничтожить Ричарда. Тогда Ричард, поставленный в высшей степени затруднительное положение делами на Востоке и беспокоясь за свои английские владения, которым угрожал французский король, употребил все средства для того, чтобы войти в отношения с Саладином. В мечтательном самообмане он составил вполне неосуществимый план. Он предложил Саладину соединиться с ним узами родства: он предлагал выдать свою сестру Иоанну за брата Саладина Малек-Аделя. Идея в высшей степени мечтательная и не могущая удовлетворить никого. Если бы даже и мог состояться подобного рода брак, то он не удовлетворял бы христиан; земли, священные для них, по-прежнему оставались бы в руках мусульман.
"Наконец, Ричард, который, оставаясь долее в Азии, рисковал потерять свою корону, заключил 1 сентября 1192 г. договор с Саладином. Этот постыдный для чести Ричарда мир оставлял за христианами небольшую береговую полосу от Яффы до Тира, Иерусалим оставался во власти мусульман, Святой крест не возвращен." Саладин даровал христианам мир на три года. В это время они могли свободно приходить на поклонение святым местам. Через три года христиане обязывались войти в новые соглашения с Саладином, которые, само собой разумеется, должны были быть хуже предыдущих. Этот бесславный мир лег тяжелым обвинением на Ричарда. Современники подозревали его даже в измене и предательстве; мусульмане упрекали его в чрезмерной жестокости. В октябре 1192 г. Ричард I оставил Сирию. Для него, однако, возвращение в Европу представляло немалые затруднения, так как у него везде были враги. После долгих колебаний он решился высадиться в Италии, откуда предполагал пробраться в Англию."" Но в Европе сторожили его все враги, которых немало имел Ричард I (он был в ссоре с французским, немецким королями и австрийским герцогом,т.к. оскорбил австрийское знамя в Акре)."" Около Вены в Австрийском герцогстве он был узнан, схвачен и заключен герцогом Леопольдом V в тюрьму, где содержался около двух лет. Только под влиянием римского папы и сильного возбуждения английской нации, он получил свободу. За его свободу Англия заплатила Леопольду V до 23 тонн серебра.

Переход на Аскалон

Битва при Арсуфе

Войско крестоносцев под началом Ричарда предприняло марш на юг по побережью Сирии к городу Арсуф. Выйдя из служившего им прикрытием леса, латинянам за один день приходилось как-то покрыть расстояние в 10 км, что немало, учитывая то обстоятельство, что они находились под постоянными атаками противника. Стремясь по возможности обезопасить свои силы от "огня" мусульманских конных лучников, Ричард построил их в формировании наподобии "коробочки". Рыцарей с их конями прикрывал барьер из пехотинцев. Риску подвергались только всадники военных орденов. Тамплиеры шли в авангарде, тогда как госпитальерам выпала роль замыкающих в колонне. Под палящим зноем и под дождём стрел конных лучников мунсульман крестоносцы медленно продвигались к цели. В какой-то момент госпитальеры не выдержали - они теряли слишком много лошадей - и ударили на наседавшего врага. Ричард сумел своевременно правильно отреагировать на изменение ситуации, двинул в бой остальные силы и довершил день победой над противником.

Наступление на Иерусалим

Главное действие совершал английский король Ричард I Львиное Cердце, потому что он обязался захватить Иерусалим. К нему присоединились Германия - германский император Фридрих I Барбаросса, Франция - король Филипп II Август, Австрия - герцог Леопольд V. Начав поход они остановились в Месине - порту выходившем на святую землю. Ричард, предвкушавший победу, организовал пир. Отправившись через средиземное море они высадились на Кипре, стоящем на пути к Иерусалиму. Блестяще взятый армией христиан Кипр упрочнил влияние Ричарда.Английский король отдал остров одному из почитаемых глав Тамплеерского ордена-Гию де Лузеняну,который клялся в верности ему.Но он инкогнито со своим отрядом и с вассалом (имеющий замок в палестине-конкретней в княжестве Антиохийском) с Рэнэ де Шатинёном уничтожали караваны сарацинов,что очень расшатовал перемирие с Саладином. Армия несящая крест продолжала свой путь к Иерусалиму. При переправе реки Фридрих I Барбаросса упал с коня и захлебнулся это был плохой знак- решали вельможи Ричарда,но король не обратил вниманя.Пройдя пу

(1096-1099) рыцари из Западной Европы обосновались в мусульманской Палестине и создали на её землях несколько христианских государств. Главным среди них было Иерусалимское королевство с центром в Иерусалиме. Однако мусульманский мир не смирился с потерей. Он начал яростно сопротивляться, стремясь вернуть захваченные территории обратно. Во второй половине XII века на политическую арену вышел Салах ад-Дин Юсуф (1137-1193), которого европейцы прозвали Саладином. Этот человек объединил под своим началом Египет и Сирию, стал султаном и основал династию Айюбидов.

Саладин возглавил борьбу с крестоносцами и 4 июля 1187 года наголову разбил воинов Христа в битве при Хаттине. При этом король Иерусалимского королевства Ги де Лузиньян и многие знатные рыцари попали в плен. Затем пали такие крепости как Акра, Сидон, Кесарий, Бейрут, а 2 октября 1187 года после непродолжительной осады пал Иерусалим.

Три европейских монарха, возглавивших Третий крестовый поход

Когда католический мир узнал об этом, то впал в состояние глубокой скорби. Говорили, что получив известие о потере Иерусалим, римский папа Урбан III рухнул на землю замертво. После этого новый папа Григорий VIII призвал благородных рыцарей начать Третий крестовый поход (1189-1192). Но слуга божий скончался 17 декабря 1187 года, поэтому всю инициативу взял на себя новый понтифик Клемент III (был папой по 20 марта 1191 года).

На призыв католической церкви откликнулись самые могущественные правители Европы: король Англии Ричард I Львиное Сердце, французский король Филипп II и германский император Фридрих I Барбаросса (Рыжебородый). Этих властителей поддержал австрийский герцог Леопольд V, а союзником выступил первый царь Киликийской Армении Левон I. Как видно, военные силы подразумевались мощные. Но среди них не было единства. Каждый монарх руководствовался своими политическими интересами и его мало интересовали интересы других венценосных особ.

Путь европейских монархов в Палестину на карте. Красной линией показан путь англичан, синей линией путь французов и зелёной линией по суше путь германских крестоносцев

Поход германских крестоносцев

Первым в Святую землю выступил германский император Барбаросса. Это был человек преклонного возраста. Родился он в 1122 году, а в Третий крестовый поход отправился в возрасте 66 лет. Но вначале 27 марта 1188 года он возложил на себя обет крестоносца в соборе Майнца. После этого император собрал армию, которая по словам летописцев насчитывала 100 тыс. человек. Из этой массы людей 20 тыс. приходилось на рыцарскую конницу.

В Палестину германская армия двинулась в мае 1189 года. Но столь мощная сила напугала византийского императора Исаака II Ангела. Он даже заключил тайный союз с Саладином, а вот Султанат Рума, наоборот, пообещал Фридриху I всяческую поддержку. То есть каждый властитель старался обезопасить себя, видя силу и многочисленность германского войска.

В марте месяце 1190 года Барбаросса со своим воинством переправился в Малую Азию, двинулся в юго-восточном направлении и к началу июня вышел к прибрежным горам Тавр, от которых уже рукой было подать до Палестины. Но видимо Бог отвернулся от германцев, так как 10 июня 1190 года при переправе через реку Салеф лошадь императора поскользнулась на камнях и сбросила седока в воду. Одетый в доспехи Фридрих тут же утонул.

После этого трагического события часть обезглавленной германской армии повернула обратно, а другая часть дошла до Антиохии. Это воинство возглавил сын императора герцог Фридрих Швабский. В Антиохии тело погибшего императора было погребено в церкви Святого Петра. Что же касается крестоносцев, то их количество ещё больше уменьшилось. Многие сели на корабли и отплыли в родные земли, а оставшиеся 5 тыс. рыцарей дошли до Триполи, где большая их часть заболела малярией.

Лишь с небольшим отрядом герцог Фридрих Швабский в октябре 1190 года прибыл к осаждённой крестоносцами Акре. Здесь он основал Тевтонский орден и умер от малярии 20 января 1191 года. После его кончины все германские крестоносцы отправились на родину. Так бесславно закончило Третий крестовый поход германское войско. Что же касается англичан и французов, то здесь события развивались совсем иначе.

Между английским и французским королями не было единства во взглядах

Поход французских и английских крестоносцев

Французы и англичане отправились в Палестину не по суше, а по морю. Ричард I Львиное Сердце отправил своих крестоносцев на кораблях в апреле 1190 года, а сам отправился во Францию, чтобы увидеться с французским королём Филиппом II. Два монарха встретились в Лионе в июле месяце. После этого Ричард I отправился в Марсель, чтобы встретить свои корабли, а Филипп II отбыл в Геную, чтобы нанять флот для перевозки своей армии.

Но прибыв в Марсель, Ричард увидел, что его кораблей ещё нет. Тогда он нанял судно и отбыл на Сицилию в Мессину. Туда же вскоре прибыли и его корабли, а чуть позже корабли Филиппа II. Таким образом, в сентябре 1190 года оба короля и их войска оказались на Сицилии. Приближалась зима, и крестоносцы решили переждать её на благодатном острове, а весной 1191 года отчалить к берегам Палестины.

В Мессине ярко проявились политические разногласия между французами и англичанами. В описываемый период Сицилия была завоёвана нормандцами, и Ричард I заявил о своих притязаниях на нормандскую корону. Данное заявление охладило отношения королей, и Филипп II отбыл в марте 1191 года к берегам Палестины. А Ричард I погряз в династических распрях и покинул Сицилию только в апреле того же года.

Флот англичан попал в бурю, и корабль, на котором плыла невеста короля принцесса Беренгария Наваррская, был выброшен на рифы возле острова Кипра. На этом судне находились деньги, собранные на проведение Третьего крестового похода. Ими завладел местный правитель Исаак Комнин. Он также объявил, что невеста английского короля теперь является его пленницей.

Неизвестно, каким местом думал этот правитель, бросая вызов Ричарду Львиное Сердце, но всё закончилось его полным разгромом. Английский король завладел островом в течение нескольких дней, заковал Исаака Комнина в цепи и устроил торжества в честь английской короны. В это время на Кипр прибыл бывший король Иерусалимского королевства Ги де Лузиньян. Ричард I тут же продал ему завоёванный остров и отплыл в Палестину.

Там в это время крестоносцы пытались вернуть себе крепость Акру, захваченную мусульманами. В осаде приняли участие Филипп II, австрийский герцог Леопольд V и присоединившийся к ним после Кипра Ричард I. В целом, осада продолжалась 2 года с 1188 по 1191, а войска Саладина постоянно нападали на осаждающих. Европейские властители, присоединившись к крестоносцам Палестины, увязли в этой осаде и свели на нет весь Третий крестовый поход.

Акра сдалась христианам 12 июля 1191 года. После этого французский король отплыл с частью своих рыцарей на родину, а английский король остался, так как главной задачей было освобождение Иерусалима. Но все военные потуги крестоносцев оказались крайне неудачными. В стычках с мусульманами Ричард Львиное Сердце начал использовать против всадников-магометан копейщиков и арбалетчиков. Тем самым прикрывались рыцари, ожидавшие атаки. Однако данное тактическое новшество положения дел не исправило.

Крестоносцы вернули Акру, а вот Иерусалим остался у мусульман

Иерусалим так и не был взят, и в сентябре 1192 года крестоносцы заключили мир с Саладином. Священный город остался во власти мусульман, но христианам было разрешено посещать его. В октябре того же года английский король отбыл на родину, и на этом Третий крестовый поход закончился.

В марте 1193 года скончался грозный султан Саладин. Это значительно облегчило положение воинов Христа, так как началась борьба за власть между наследниками мусульманского властителя. Однако кардинальных территориальных изменений на Латинском востоке не произошло, так как рыцари всегда действовали разрозненно и у них не было единого командования. А вот католическая церковь взялась за организацию следующего крестового поход, так как понтифики не могли допустить, чтобы Гроб Господний находился в руках представителей другой веры .

На Востоке усилилась власть Салах-ад-дин Юсуфа ибн-Айюба (в Европе его звали Саладин). Он подчинил сначала Дамаск, затем Сирию и Месопотамию. Саладин стал султаном. Основным соперником был король Иерусалимского государства Балдуин IV. Оба правителя избегали генерального сражения друг с другом.

В 1185 году после смерти Балдуина королём становится, женившийся на его сестре, радикал Ги де Лузиньян. Вместе с с Рено де Шатильоном он стремился покончить с Саладином. Рено провоцирует дамасского султана и нападает на обоз с его сестрой. В 1187 году начинает войну. Он захватывает Тивериаду, Акру, Бейрут и другие христианские города. 2 октября 1187 года под натиском его армии падает Иерусалим. Лишь три города (Антиохия, Тир и Триполи) остаются под властью крестоносцев.

Замечание 1

Сообщение о падении Иерусалима всколыхнуло европейцев. К войне с неверными призвал папа Григорий VII.

Состав и цели участников третьего крестового похода

Общей провозглашённой целью нового похода стало возвращение Святой земли Иерусалима в руки христиан. Реально каждый монарх-участник похода стремился добиться своих политических устремлений.

Английский король Ричард I пытался достичь осуществления замыслов отца Генриха II Плантагенета. В его планы входило подчинение Иерусалимского королевства, упрочение власти в Средиземноморье и формирование мировой Анжуйской державы.

Германский император Фридрих I ставил цель укрепить династию Барбароссов. Для этого ему хотелось восстановить границы великой Римской империи. Поэтому Фридрих II стремился усилить влияние в Италии и Сицилии, разгромить Византию.

Французский король Филипп II видел ослабление королевской власти в государстве и пытался исправить ситуацию победоносной войной. Одновременно с повышением престижа он надеялся собрать силы для подавления Плантагенетов.

Не отставал в захватнических планах от своих могущественных союзников сицилийский адмирал Маргаритон.

Пути продвижения к Иерусалиму полководцы избрали следующие:

• англичане переправлялись через Ла-Манш, соединялись с французами, дальше двигались вместе через Марсель и Геную в Мессину и Тир;
• немцы планировали вдоль Дуная дойти до полуострова Галлиполи и переправиться в Малую Азию.

Основные события третьего крестового похода

Замечание 2

Новый крестовый поход начали итальянцы. В 1188 адмирал Маргаритон отплыл со своей эскадрой из Пизы и Генуи. В мае 1189 года выступили из города Регенсбурга немцы.

Первыми выступили итальянцы под командованием адмирала Маргаритона, к флоту которого присоединились корабли из Пизы и Генуи (1188). В мае 1189 г. из Регенсбурга отправились немцы. Весной следующего года (март 1190) крестоносцы прибыли в Иконий. 10 июня 1190 года при переправе через реку Салеф утонул король Фридрих I. Немцы были сломлены и вернулись домой. Лишь небольшая группа достигла Акру.

Летом этого же года наконец-то отправились в поход французы и англичане. Ричард переправил свои войска из Марселя на Сицилию. Местного правителя Танкреда ли Лечче поддерживал французский король. Англичане потерпели поражение, и Ричард, захватив по пути остров Кипр, отправился Тир. Здесь уже был Филипп II.

Объединённые силы европейцев и восточных христиан осадили Акру. В июле 1191 года город был захвачен. Филипп II отправился во Францию и начал подготовку к войне с Ричардом I. В это время английскй король пытался освободить Иерусалим. 2 сентября 1192 года Саладин и Ричард подписали мирный договор. Он закрепил следующие положения:

1. война между христианами и мусульманами прекращалась;
2. Иерусалим оставался мусульманским, его правителем признавался Саладин;
3. крестоносцам передавалась прибрежная полоса между городами Тиром и Яффом для развития торговли.

Итоги третьего крестового похода

Официально провозглашённая цель крестоносцами не была достигнута. Им удалось захватить лишь остров Кипр. Отрицательное последствие похода: обострение отношений между европейскими государствами. Положительное последствие – оживление торговли между Западом и Востоком.

Третий крестовый поход (1189 - 1192 гг.) был инициирован римскими папами Григорием VIII и (после смерти Григория VIII) Климентом III.
В этом Крестовом походе на Святую землю приняли участие четверо самых могущественных европейских монархов - германский император Фридрих I Барбаросса, французский король Филипп II Август, австрийский герцог Леопольд V и английский король Ричард I Львиное Сердце.
Положение христианских государств на Святой земле после Второго крестового похода осталось в том же состоянии, в каком оно находилось до 1147 г.
В самих христианских государствах Палестины замечается внутреннее разложение, которым и пользуются соседние мусульманские властители. Распущенность нравов в антиохийском и иерусалимском княжествах обнаруживается особенно резко после окончания Второго крестового похода .
В начале 80-х годов XII века в Иерусалимском королевстве на Святой земле проживало 40000-50000 человек, из которых не более 12000 были латинянами (христианами с западноевропейскими корнями). Остальные являлись коренными обитателями этой страны: «восточные» христиане, мусульмане, евреи, самаритяне. 5

На Святой земле возросли мощь и влияние военно-монашеских орденов (тамплиеров и госпитальеров), в их распоряжении находилось подавляющее большинство христианских замков и крепостей, которые только они и могли эффективно защищать.
Теоретически защита Иерусалимского королевства являлась обязанностью всего западноевропейского христианства, но в действительности, после провала Второго крестового похода в 1148 году, латинским государствам приходилось рассчитывать только на собственные силы. Их правители нуждались в большом количестве профессиональных воинов и финансовой поддержке, а не в пришлых ордах воинственных крестоносцев , которые убирались восвояси, взбудоражив мусульманский мир. 5

В то время как Палестина постепенно переходила в руки Нуредина, на севере возрастали притязания со стороны византийского царя Мануила I Комнина, который не упускал из виду вековой византийской политики и употреблял все меры, чтобы вознаградить себя за счет ослабевших христианских княжеств.
Рыцарь в душе, человек в высшей степени энергичный, любящий славу, царь Мануил готов был осуществлять политику восстановления Римской империи в ее старых пределах. Он неоднократно предпринимал походы на Восток, которые были для него весьма удачны.
Его политика клонилась к тому, чтобы постепенно соединить антиохийское княжество с Византией. Это видно между прочим из того, что после смерти первой своей жены, сестры короля Конрада III, Мануил женится на одной из антиохийских принцесс. Вытекавшие отсюда отношения должны были в конце концов привести Антиохию под власть Византии. 4
Таким образом, как на юге, вследствие успехов мусульман, так и на севере, вследствие притязаний византийского царя, христианским княжествам Святой земли во второй половине XII столетия угрожал близкий конец.
Самоуверенность военной элиты латинских государств все еще питалась опытом легких побед Первого крестового похода , что, с одной стороны, положительно отражалось на моральном духе христиан, но с другой стороны, стало одной из основных причин разразившейся вскоре военной катастрофы.
После того, как власть над Египтом перешла к Саладину, исламские правители началицеленаправленную борьбу против «франков» (так здесь называли всех проживающих на Ближнем Востоке европейцев).
Важной переменой на Ближнем Востоке стало возрождение концепции «джихад» (jihad), «войны с неверными», долго дремавшей, но вновь призванной к жизни мусульманскими богословами-суннитами XII века. «Джихад» стал организованной кампанией по отвоеванию Святой земли , так же как крестовый поход ставил целью ее завоевание.
Мусульмане, однако, не стремились обратить врага в свою веру мечом, поскольку ислам никогда не одобрял насильственное обращение. Тем не менее, XII век стал временем ужесточения религиозной позиции ислама, большей нетерпимости и возросшего давления на местных христиан восточного толка. Те же принципы мусульмане-сунниты применяли и в отношении мусульманского меньшинства, шиитов. 5
Саладин был мудрый тактик и политик. Он сознавал силу своих врагов, как сознавал и собственные слабости. были сильны, когда держались вместе, но поскольку между ними шли бесконечные схватки за власть, Саладин сумел привлечь на свою сторону некоторых баронов, а затем начал натравливать их друг на друга.
Мало-помалу он вверг государства крестоносцев в полную изоляцию, объединившись сначала с сельджуками, а потом с Византией. Ему было на руку, что крестоносцы не ладят между собой.
Тогдашний король Иерусалима Балдуин IV был правителем слабым и больным, он страдал лепрой, то есть проказой, весьма распространенной на Востоке.
Военная угроза все усиливалась, но сроки перемирия между христианами и мусульманами еще не истекли. В 1184-1185 гг. крестоносцы отправили в Европу посланцев, чтобы объяснить там всю серьезность положения. На Западе уже начали собирать деньги, но пока мусульмане не пустили в ход оружие, здесь не прозвучало и призывов к новому крестовому походу на Святую землю .
Весной 1187 г., еще до истечения срока перемирия, один из франкских баронов Рено Шатильонский (Рейнальд де Шатийон) вероломно напал на мусульманский караван, перевозивший товары из Дамаска в Египет. Он и прежде грабил мусульманских паломников, идущих в Мекку, и разорял портовые города на Красном море. И поскольку Рено не пожелал возместить ущерба, Саладин объявил войну.

До существенных потерь территорий, последовавших за битвой при Хаттине, Иерусалимское королевство располагало довольно значительной армией. Согласно реестрам времен короля Бодуэна IV, в феодальном ополчении королевства насчитывалось 675 рыцарей и 5025 сержантов, не считая туркополов и наемников.
Всего же королевство могло выставить свыше 1000 рыцарей, включая контингенты, присланные из графства Триполи (200 рыцарей) и княжества Антиохия (700 рыцарей). Некоторое количество рыцарей всегда можно было набрать из числа прибывших в Святую землю пилигримов.
Кроме того, тамплиеры содержали в Святой земле постоянный орденский контингент численностью свыше 300 рыцарей и несколько сотен сержантов и туркополов. Также и госпитальеры, еще в 1168 году обещавшие дать в помощь королю для вторжения в Египет 500 рыцарей и 500 туркополов (хотя остается неясным, где они могли собрать такие силы, поскольку их орденский контингент на Ближнем Востоке также насчитывал не более 300 братьев-рыцарей). Численность войск могла быть также повышена за счет местного туземного ополчения. 5
Саладин сделал ставку на полномасштабное сражение до того, как христиане выберутся с безводного плато и достигнут Тивериадского озера. Предполагаемое место сражения, разумеется, уже было осмотрено разведчиками Саладина. Его план действий был довольно простым: противник не должен достичь воды, пехоту следует отделить от конницы и обе части войск полностью уничтожить.
Дальнейшие события протекали почти в полном соответствии с замыслами Саладина, если не считать того, что с места битвы спаслось значительно большее количество христиан, чем он расчитывал. 5
3 (4) июля 1187 г. у селения Хаттин (Хыттин) разгорелось жестокое сражение (битва при Хаттине или Тивериадское сражение) между крестоносцами и мусульманами. Мусульманское войско Саладина численно превосходило силы христиан.
Христианская армия выступила из лагеря в обычных порядках: конница прикрывалась рядами пехоты, а также лучниками и арбалетчиками, готовая отбросить зарвавшихся мусульман контрударами.
Первые атаки армии Саладина были ею отбиты, но при этом было потеряно множество лошадей. Но, что более важно, христианская пехота дрогнула и в больших количествах начала оставлять свои порядки и отходить в восточном направлении. Мусульманские источники утверждают, что страждущие от жажды пехотинцы бежали по направлению к Тивериадскому озеру, несмотря на то, что оно находилось значительно дальше, чем источник в Хаттине, и, следовательно, не нужно было совершать столь длительный переход, чтобы напиться. Христианские хронисты объясняют это движение масс крестоносной пехоты ее стремлением найти убежище от врага на Рогах Хаттина.
Моральный дух пехотинцев был настолько подавлен, что они лишь безучастно взирали на бой, который продолжала вести христианская кавалерия вокруг трех расставленных шатров у подножия Рогов. Несмотря на неоднократные приказания короля Гвидо и увещания епископов защитить Святой Крест, они упорно отказывались спуститься, отвечая: «Мы не пойдем вниз и не будем сражаться, потому что мы умираем от жажды». 5
Тем временем оказавшиеся незащищенными лошади рыцарей -крестоносцев были сражены неприятельскими стрелами, и уже большая часть рыцарей сражалась в пеших порядках.
Остается неизвестным, когда сарацинами был захвачен Святой Крест, но то, что это было сделано воинами Таки ад-Дина, не вызывает сомнения. Одни источники указывают, что Таки ад-Дин предпринял мощную атаку на христиан после того, как позволил графу Раймону прорваться через линию мусульманских войск. В ходе этой атаки был убит державший Крест епископ Акры, но прежде, чем святая реликвия попала в руки Таки ад-Дина, она была перехвачена епископом Лидды.
Другие источники полагают, что после гибели епископа Акрского епископ Лиддский перевез святыню на южный Рог, где она и была, в конце концов, захвачена во время одной из последних атак, проведенных войсками Таки ад-Дина. Однако когда бы это ни случилось, с потерей реликвии дух христианских войск был окончательно подавлен. 5
В битве при Хаттине крестоносцы потерпели сокрушительное поражение. Бесчисленное множество их полегло в бою, а оставшиеся в живых были взяты в плен.
Среди попавших в плен христиан оказались король Гвидо де Лузиньян, его братья Жоффруа де Лузиньян и коннетабль Амальрих (Амори) де Лузиньян, маркграф Гвиллельмо де Монферрат, Рейнальд де Шатийон, Гумфред де Торон, магистр Ордена тамплиеров Жерар де Ридфор, магистр Ордена госпитальеров Гарньс (Гарднер) де Наплус (очевидно, временно возглавивший Орден после смерти Роже де Мулена до избрания нового магистра, сам Гарнье официально занял этот пост лишь три года спустя, в 1190 году), епископ Лидды, множество других баронов, а также и Рено Шатильонский.
Еще перед сражением Саладин поклялся собственноручно отрубить голову этому нарушителю перемирия. Так, по всей видимости, и произошло. 2
Все попавшие в плен туркополы, как изменившие мусульманской вере, были казнены прямо на поле сражения. Остальные пленники 6 июля прибыли в Дамаск, где Саладин принял решение, оставившее кровавое пятно на его хваленой человечности.
Всем захваченным тамплиерам и госпитальерам был предоставлен выбор: или принять ислам или
умереть.
Обращение в веру под страхом смерти противоречило мусульманским законам, но, в данном случае, рыцари духовных орденов казались Саладину чем-то вроде христианских ассасинов и, таким образом, слишком опасными, чтобы их помиловать.
Поэтому 250 отказавшихся перейти в ислам рыцарей были зарезаны. Лишь некоторые воины-монахи совершили акт вероотступничества...
Остальные бароны и рыцари были отпущены за выкуп, а большинство крестоносцев незнатного происхождения и пехотинцев продали в рабство.
Сражение при Хаттине было выиграно в результате тактического превосходства мусульманской стороны, поскольку Саладин заставил своего противника сражаться в выгодном ему месте, в выгодное ему время и в выгодных ему условиях. 5
Поражение в битве при Хаттине имело роковые последствия для государств крестоносцев . У них больше не было боеспособного войска и Саладин мог теперь беспрепятственно действовать в Палестине.
По словам арабского летописца, он захватил 52 города и крепости.
10 июля 1187 г. войсками Саладина был взят важный порт Аккон, 4 сентября пал Аскалон, две недели спустя началась осада Иерусалима, который сдался в начале октября.
В противоположность крестоносцам Саладин не устроил резни в побежденном городе и за выкуп выпустил из него христиан. В качестве выкупа Саладин взял по 10 золотых динаров за мужчину, по 5 золотых динаров за женщину и по 1 золотому динару за ребенка.
Те лица, которые не внесли выкупа, были обращены Саладином в рабство. Таким образом, не прошло и ста лет с тех пор, как крестоносцы захватили Иерусалим, а он уже был ими потерян. Это свидетельствовало прежде всего о той ненависти, которую крестоносцы внушили к себе на Востоке. 6
Мусульманские воины снова овладели своей святыней - мечетью аль-Акса. Триумф Саладина был безграничен. Даже такие неприступные крепости, как Крак и Крак-де-Монреаль, не выдержали натиска мусульман.
В Краке французы под конец даже выменяли своих жен и детей на съестные припасы, но и это им не помогло. В руках христиан осталось всего несколько мощных крепостей на севере: Крак-де-Шевалье, Шатель Блан и Маргат...
Для того, чтобы спасти оставшиеся территории на Святой земле и отвоевать Иерусалим, был организован третий, наиболее известный крестовый поход .
Необходимо было поддержать и честь церкви, и дух всего западного христианства. Невзирая ни на какие затруднения и препятствия, папа принял под свое покровительство идею поднятия Третьего крестового похода . В ближайшее время было составлено несколько определений, имевших целью распространить мысль о крестовом походе по всем западным государствам.
Кардиналы, пораженные событиями на Святой земле , дали папе слово принять участие в поднятии похода и проповедуя его, пройти босыми ногами по Германии, Франции и Англии. Папа же решился употребить все церковные средства к тому, чтобы облегчить участие в походе по возможности всем сословиям. Для этого было сделано распоряжение о прекращении внутренних войн, рыцарям облегчена была продажа ленов, отсрочено взыскание долгов, объявлено, что всякое содействие освобождению христианского Востока будет сопровождаться отпущением грехов. 2
Обязательным налогом, непосредственно связанным с Третьим крестовым походом , была знаменитая Саладинова десятина (1188 год). Этот налог был также введен во Франции и в Англии, и его отличало то, что он был гораздо выше предыдущих, а именно - одна десятая доля годового дохода и движимого имущества всех подданных, как мирян, так и клириков и монахов. Не платили налог только крестоносцы , получавшие десятину от каждого своего вассала, не отправлявшегося в поход.
Саладинова десятина принесла колоссальный доход - один из хронистов пишет, что только в Англии было собрано 70 000 фунтов, хотя, возможно, он и преувеличивает. Во Франции введение этого налога натолкнулось на сопротивление, что помешало Филиппу II получить столь же значительную сумму. Более того, Филиппу даже пришлось пообещать, что ни он, ни его преемники не будут более облагать своих подданных подобным налогом, и, судя по всему, они это обещание сдержали. 7
И все же средств на третий крестовый поход было собрано довольно много...
Весной 1188 года германский император Фридрих I Барбаросса принял решение об участии в Третьем крестовом походе на Святую землю.
Кораблей не хватало, поэтому решено было не идти морем. Большая часть войска двинулась по суше, несмотря на то, что путь этот был нелегок. Предварительно были заключены договоры с балканскими государствами, чтобы обеспечить крестоносцам беспрепятственный проход через их территории. Это крайне раздосадовало византийского императора.
11 мая 1189 г. войско вышло из Регенсбурга, оно было огромно, до 100 000 человек, хотя, возможно, эта цифра и завышена. Возглавил его 67-летний император Фридрих I.
А сын Фридриха Генрих отплыл с итальянским флотом, который должен был помочь крестоносцам переправиться через Дарданеллы в Малую Азию.
В Анатолии крестоносцы вступили на земли сельджуков. Перед этим они заключили договор с турецким правителем Коньи о свободном проходе через его земли. Но тем временем султан Коньи был свергнут собственным сыном, и прежний договор утратил силу.
Из-за нападений сельджуков и нестерпимой жары крестоносцы продвигались вперед очень медленно. Среди них начались повальные болезни.
Значение Фридриха I Барбароссы вполне оценил Саладин и со страхом ожидал прибытия его в Сирию. В самом деле, Германия, казалось, готова была поправить все ошибки прежних крестовых походов и восстановить на Востоке достоинство немецкого имени, как неожиданный удар уничтожил все добрые надежды...
10 июня 1190 г. император Барбаросса утонул при переправе через горную речку Салеф. Его гибель была тяжелым ударом для немецких крестоносцев .
Особого доверия к Фридриху, старшему сыну Барбароссы, у германских крестоносцев не было, а потому многие повернули обратно. Лишь небольшое число верных рыцарей продолжило свой путь под предводительством герцога Фридриха. 7 октября они подошли к Аккону (Акре) и осадили его. 2
Зимой 1190-1191 гг. в осажденном городе начал свирепствовать голод...

На успех Третьего крестового похода большое влияние оказало участие английского короля Ричарда I Львиное Сердце. Ричард, человек в высшей степени энергичный, живой, раздражительный, действовавший под влиянием страсти, был далек от идеи общего плана, искал прежде всего рыцарских подвигов и славы. В самих сборах его к походу слишком рельефно отразились черты его характера.
Ричард окружил себя блестящей свитой и рыцарями , на свое войско, по свидетельству современников, он издерживал в один день столько, сколько другие короли издерживали в месяц. Собираясь в поход, он все переводил на деньги; свои владения он или отдавал в аренду, или закладывал и продавал. Таким образом, он действительно собрал громадные средства; его крестоносное войско отличалось хорошим вооружением. Казалось бы, что хорошие денежные средства и многочисленное вооруженное войско должны были обеспечить успех предприятия...
Часть английского войска отправилась из Англии на кораблях, сам же Ричард переправился через Ла-Манш, чтобы соединиться с французским королем Филиппом II Августом и направить свой путь через Италию. Движение это началось летом 1190 года.
Оба короля предполагали идти вместе, но многочисленность войска и возникшие при доставке пропитания и фуража затруднения заставили их разделиться.
Французский король шел впереди и в сентябре 1190 года прибыл в Сицилию и остановился в Мессине, поджидая своего союзника. Когда прибыл сюда и английский король, движение союзного войска было задержано теми соображениями, что начинать поход осенью по морю неудобно; таким образом оба войска провели осень и зиму в Сицилии до весны 1191 года. 2
Между тем Ричард по прибытии в Сицилию заявил свои притязания на норманнские владения. Фактически он обосновывал свое право тем, что за умершим Вильгельмом II была замужем Иоанна, дочь английского короля Генриха II и сестра самого Ричарда. Временный узурпатор норманнской короны, Танкред, держал в почетном заключении вдову Вильгельма.
Ричард потребовал выдать ему сестру и заставил Танкреда дать ему выкуп за то, что английский король оставил за ним фактическое обладание норманнской короной. Этот факт, возбудивший вражду между английским королем и германским императором, имел большое значение для всей последующего.
Все это ясно показало французскому королю, что ему не удастся действовать по одному плану с королем английским. Филипп считал невозможным, ввиду критического положения дел на Востоке, оставаться далее в Сицилии; в марте 1191 года он сел на корабли и переправился в Сирию.
Главная цель, к которой стремился французский король, был город Птолемаида (французская и немецкая форма - Accon, русская - Акра). Этот город в течение времени от 1187-1191 годов был главным пунктом, на котором сосредоточивались виды и надежды всех христиан. С одной стороны к этому городу направлялись все силы христиан, с другой - сюда стягивались мусульманские полчища.
Весь Третий крестовый поход сосредоточился на осаде этого города; когда весной 1191 года прибыл сюда французский король, казалось, что главное направление дел дадут французы.
Король Ричард не скрывал, что он не желает действовать заодно с Филиппом, отношения к которому особенно охладели после того, как французский король отказался от женитьбы на его сестре.
Флот >, отплывшего из Сицилии в апреле 1191 года, был захвачен бурей, и корабль, на котором шла новая невеста >, принцесса Беренгария Наваррская, был выброшен на остров Кипр.
Остров Кипр находился в это время во власти Исаака Комнина, который отложился от византийского императора того же имени. Исаак Комнин, узурпатор Кипра, не различал друзей и врагов императора, а преследовал свои личные эгоистические интересы; он объявил своей пленницей невесту английского короля. Таким образом, Ричард должен был начать войну с Кипром, которая была для него непредвиденна и неожиданна и которая потребовала от него много времени и сил.
Завладев островом, Ричард заковал в серебряные цепи Исаака Комнина; начался ряд торжеств, сопровождавших триумф английского короля: впервые англичане приобрела территориальное владение на Средиземном море. Но само собою разумеется, что Ричард не мог рассчитывать на долгое обладание Кипром, который находился на таком большом расстоянии от Британии.
В то время, когда Ричард праздновал на Кипре свою победу, когда он устраивал торжество за торжеством, на Кипр прибыл титулярный король Иерусалима Ги де Лузиньян; мы называем его титулярным королем потому, что фактическии он не был уже королем Иерусалима, он не имел никаких территориальных владений, а носил только имя короля. Ги де Лузиньян, прибывший в Кипр, чтобы заявить знаки преданности английскому королю, увеличил блеск и влияние >, который и подарил (по сведениям из других источников - продал) ему остров Кипр.
В апреле 1191 г. к Аккону (Акре), осажденному немецкими крестоносцами , подоспел французский флот, а вслед за ним и английский.
После прибытия Ричарда I Львиное Сердце (8 июня) все крестоносцы молчаливо признали его лидерство. Он отогнал армию Салах-ад-Дина, шедшую осажденным на выручку, после чего повел осаду столь энергично, что мусульманский гарнизон капитулировал. 6
Саладин всячески старался избежать заранее оговоренного выкупа, и тогда английский король Ричард I Львиное Сердце не колеблясь приказал убить 2700 плененных мусульман. Саладину пришлось просить перемирия...
При занятии Акры среди христиан имел место весьма неприятный случай. Герцог Австрийский Леопольд V, завладев одной из стен города, выставил австрийкое знамя: Ричард I> велел сорвать его и заменить своим; это было сильным оскорблением для всего немецкого войска; с этого времени Ричард приобрел себе в лице Леопольда V непримиримого врага.
Французский король дошел до крайнего раздражения; неприязнь Филиппа к Ричарду раздувала слухи о том, что английский король замышляет продать все христианское войско мусульманам и даже готовится посягнуть на жизнь Филиппа. Раздраженный Филипп оставил Акру и отправился домой...
отошли к югу и направились через Яффу в сторону Иерусалима. Иерусалимское королевство было восстановлено, хотя сам Иерусалим по-прежнему оставался в руках мусульман. Столицей королевства стал теперь Аккон. Власть крестоносцев ограничивалась в основном полосой побережья, которая начиналась чуть севернее Тира и тянулась до Яффы, а на востоке не доходила даже до реки Иордан.
Поскольку Филипп II ранее вернулся во Францию, в войске > воцарилось единоначалие, и его дальнейшие действия против Саладина, а также уважение, которое эти два воина питали друг к другу, составили самый известный эпизод в истории крестовых походов на Святую землю . 1
После умело подготовленного броска вдоль побережья (один из его флангов был защищен морем), Ричарддал бой и разбил Саладина под Арсуфом (1191 г.).
Вообще же столкновение это служило апофеозом двухнедельного противостояния турков и крестоносцев , которые 24 августа выступили на юг из недавно освобожденной Акры. Главной целью похода франков служил Иерусалим, дорога к которому лежала со стороны побережья от Яффы.
Почти сразу арьергард, состоявший из французских рыцарей герцога Гуго Бургундского, подвергся атаке мусульман, смешался и был окружен ими, однако Ричарду удалось выручить хвост колонны.
В результате на самые опасные участки - в авангард и в арьергард - он поставил братьев-рыцарей военню-монашеских орденов - тамплиеров и госпитальеров. Связанные строгим уставом и привычные к дисциплине куда больше, чем их светские товарищи, монахи в доспехах больше других годились для выполнения подобных задач.
Хотя крестоносцы вообще, и Ричард в частности, ассоциируются в массовом сознании с кавалерией, король понимал жизненную важность пехоты. Держа в руках щиты, одетые поверх кольчуг в толстые войлочные балахоны, копейщики прикрывали малочисленных рыцарей и особенно их коней на марше, а лучники и арбалетчики компенсировали «огневую мощь» конных лучников противника.
Основная нагрузка в обороне колонны на маршруте легла на пехоту. Насчитывавшая до 10 000 человек, она была разделена примерно надвое так, чтобы конница (всего до 2000 чел.) и обоз находились между двумя эшелонами. Поскольку крестоносцы двигались в южном направлении, правый фланг им прикрывало море. Кроме того, с моря они получали снабжение от крестоносного флота на всем пути там, где береговая линия позволяла кораблям подойти близко к берегу.
Ричард приказал, чтобы оба эшелона ежедневно менялись местами, один день сдерживая наскоки мусульман, а другой - в относительной безопасности шагая вдоль берега.
Саладин располагал не менее чем 30 000 воинов, которые делились в пропорции 2:1 на кавалерию и пехоту. Пехоту его хронисты называют «черной», хотя также описывают как бедуинов «с луками, колчанами и круглыми щитами». Не исключено, что речь может идти о суданских воинах, которых правители Египта часто брали о свои войска как умелых лучников.
Однако не они, а конные лучники представляли источник наибольшей тревоги для крестоносцев . Амбруаз, поэт и крестоносец , так говорит об угрозе го стороны противника:
«У турок одно преимущество, служившее источником большого урона для нас. вооружены тяжело, тогда как сарацины имеют лук, палицу, меч или копье со стальным наконечником.
Если им приходится уходить, за ними не угнаться - лошади их столь хороши, что нигде в мире нет подобных, кажется, будто они не скачут, но летят словно ласточки. Они словно жалящие осы: погонишь их - бегут прочь, а повернешься - догоняют». 8
Только когда неприятель был дезорганизован потерями и измотан, Ричард давал рыцарям приказ довершить дело сокрушительным броском.
На побережье возле Арсуфа Салах-ад-Дин устроил засаду, а затем организовал мощную атаку на тылы колонны Ричарда I, чтобы вынудить арьергард крестоносцев ввязаться в бой.
Сперва Ричард I> запретил оказывать сопротивление, и колонна упорно продолжала марш. Потом, когда турки совсем осмелели, а давление на арьергард стало совершенно невыносимым, Ричард приказал трубить заранее обусловленный сигнал к атаке.
Хорошо скоординированная контратака застала ни о чем не подозревавших турок врасплох.
Битва кончилась буквально за несколько минут...
Повинуясь приказам >, крестоносцы преодолели искушение броситься преследовать разгромленного противника. Турки потеряли около 7 тысяч человек, остальные обратились в беспорядочное бегство. Потери крестоносцев составили 700 человек.
После этого Салах-ад-Дин ни разу не решался вступать с Ричардом I в открытый бой. 6 Турки были вынуждены перейти к обороне, но несогласованность действий не дала крестоносцам развить успех.
В 1192 г. Ричард I> выступил на Иерусалим, по пятам преследуя Салах-ад-Дина, который, отступая, применял тактику выжженной земли - уничтожал все посевы, пастбища и отравлял колодцы. Нехватка воды, отсутствие корма для лошадей и рост недовольства в рядах его многонациональной армии вынудили Ричарда волей-неволей прийти к заключению, что осадить Иерусалим он не в состоянии, если не хочет рисковать практически неизбежной гибелью всего войска.

Он неохотно отступил к побережью. До конца года происходило множество мелких стычек, в которых Ричард I проявил себя доблестным рыцарем и талантливым тактиком.
Штабная служба и организация снабжения его армии на порядок превосходили типичные для средневековья. Ричард I предусмотрел даже прачечную службу чтобы одежда была чистой, во избежание распространения эпидемий. 6
Оставив надежду взять Иерусалим, 1 сентября 1192 года Ричард подписал договор с Саладином. Этот постыдный для чести Ричарда мир оставлял за христианами небольшую береговую полосу от Яффы до Тира, Иерусалим оставался во власти мусульман, Святой крест не возвращен.
Саладин даровал христианам мир на три года. В это время они могли свободно приходить на поклонение святым местам.
Через три года христиане обязывались войти в новые соглашения с Саладином, которые, само собой разумеется, должны были быть хуже предыдущих.
Этот бесславный мир лег тяжелым обвинением на Ричарда. Современники подозревали его даже в измене и предательстве; мусульмане упрекали его в чрезмерной жестокости...
9 октября 1192 г. Ричард покинул Святую землю ...
На троне Ричард I Львиное Сердце находился десять лет, но из них провел в Англии не более года. Умер он при осаде одного из французских замков 6 апреля 1199 г., раненный стрелой в плечо... 4
Осада Акры составляет роковую ошибку со стороны деятелей Третьего крестового похода ; крестоносцы бились, тратили время и силы из-за небольшого клочка земли, в сущности никому не нужного, вполне бесполезного, которым хотели наградить иерусалимского короля Ги де Лузиньяна.
С уходом Ричарда Львиное Сердце героическая эпоха крестовых походов в Святую землю подошла к концу... 1

Источники информации:
1. «Крестовые походы » (журнал «Древо познания» № 21/ 2002 г.)
2. Успенский Ф. «История крестовых походов »
3. сайт Википедия
4. Вазольд М. «»
5. Донец И. «Битва при Хаттине»
6. «Все войны мировой истории» (по Харперской энциклопедии военной истории Дюпюи)
7. Райли-Смит Дж. «История крестовых походов »
8. Беннет М., Брэдбери Дж., Де-Фрай К., Дикки Й., Джестайс Ф.«Войны и сражения Средневековья»