А к глазунов краткая биография. Хождение по радостям. зачем вы здесь, юноша

История знает немало русских композиторов, которые своим творчеством внесли неоценимый вклад в развитие мировой музыкальной культуры. Одним из них был Александр Константинович Глазунов – выдающийся музыкант, чьи произведения явились воплощением прогрессивных традиций отечественного демократического искусства. Его называли счастливчиком и баловнем судьбы, благословленным самим Творцом. Одарённый незаурядными способностями, он создавал радостную, светлую и гармоничную музыку достойную восхищения и недаром его сравнивали с Листом и Вагнером, а кроме этого считали творческим преемником Чайковского.

Краткую биографию Александра Глазунова и множество интересных фактов о композиторе читайте на нашей странице.

Краткая биография Глазунова

29 июля 1865 года в семье известного в Петербурге книгоиздателя К.И. Глазунова произошло радостное событие: на свет появился первенец, которого счастливые родители нарекли Александром. Отец малыша, Константин Александрович, был весьма образованным человеком, который ко всему прочему с увлечением музицировал на рояле и скрипке . Мама мальчика, Елена Павловна, ещё в детстве воспитываясь в пансионате, с усердием осваивала там игру на фортепиано. Её интерес к музыке был настолько велик, что она продолжила своё обучение и после замужества, а поскольку материальное положение семьи было весьма благополучным, то практиковаться в мастерстве исполнения Елена Павловна могла позволить себе под руководством таких выдающихся преподавателей Петербурга, как профессор консерватории Т. Лешетицкий и именитый композитор М. Балакирев .

Музыка в доме Глазуновых звучала постоянно, и поэтому маленького Сашеньку окружала не только доброжелательная, но и творческая атмосфера. Неординарные способности мальчика стали проявляться довольно рано. Заметив это, родители всячески стремились их развивать, наняв для его воспитания сразу двух гувернанток: немку и француженку. Согласно биографии Глазунова, в девять лет Сашеньку, одарённого хорошим слухом и музыкальной памятью, начали обучать игре на фортепиано под руководством лучших преподавателей города: сначала Н.Г. Холодковой, а затем Н.Н. Еленковского. Однако юный музыкант проявлял интерес и к другим музыкальным инструментам, осваивая также скрипку и виолончель . Уже в одиннадцать лет Саша впервые пробовал кое-что сочинить сам, а в четырнадцать - он был представлен М. Балакиреву, который познакомившись с детскими, пока ещё подражательными, композициями юного музыканта, обозначил в нем искру исключительного дарования и настоятельно рекомендовал незамедлительно обратиться для изучения основ композиции к Н.А. Римскому-Корсакову .

Александру посчастливилось, что его родители, имеющие хороший достаток могли оплатить частные занятия сына у такого выдающегося маэстро. Молодой человек занимался с большим интересом, жадно впитывая весь материал предоставляемый ему преподавателем. В результате усердной учёбы курс теории музыки, гармонии, инструментовки и анализа форм, который обычно рассчитан на 5-7 лет обучения Сашей Глазуновым был освоен за полтора года. Николай Андреевич был настолько доволен своим подопечным, что называл его не иначе как «молодой профессор», а вскоре и вовсе объявил, что более не намерен относится к нему как к своему ученику, но готов постоянно поддерживать его дружеским советом.

Помимо музыкального, Александр с 1877 года получал образование во Втором петербургском реальном училище, однако к этой учёбе он относился не достаточно серьёзно и каждый день возвращаясь домой после занятий полностью отдавался творчеству: садился за фортепиано, что-нибудь сочиняя или разучивая новые произведения. Кроме этого, молодой человек с удовольствием посещал концерты симфонической музыки, а однажды во время репетиции оркестра к одному из выступлений Н.А. Римский – Корсаков представил Сашу знаменитому музыкальному критику В.В. Стасову. Знакомство с замечательным человеком произвело на юношу такое большое впечатление, что ему захотелось больше общаться с ним. По этой причине Александр стал часто наведываться в Публичную библиотеку, где работал Владимир Васильевич и вскоре, несмотря на разницу в возрасте, они стали близкими друзьями. Более того, круг общения Александра с интересными людьми постоянно расширялся: он познакомился с А. Лядовым, а также членами содружества «Могучая кучка » А. Бородиным и Ц. Кюи.

Первая симфония

Первым крупным сочинением Глазунова, представленном широкой публике при содействии его авторитетных покровителей Н.А. Римского - Корсакого и М. Балакирева, стала симфония №1 , написанная в 1881 году. Триумфальное премьерное исполнение произведения состоялось в марте 1882 года в зале Дворянского собрания Санкт - Петербурга. Слушатели были приятно шокированы, когда после окончания симфонии при вызове автора на сцену вышел 16-ти летний подросток в форме реального училища. Всем стало ясно, что на отечественном музыкальном небосклоне загорелась новая звезда. На данном концерте присутствовал Митрофан Петрович Беляев – лесопромышленник, богатейший человек и большой меломан, который настолько восхитился дарованием молодого автора, что в дальнейшем стал активно популяризировать его творчество и тем самым сыграл в судьбе композитора значимую роль.

В 1883 году, после окончания реального училища, А. Глазунов как вольнослушатель стал посещать историко-филологический факультет Петербургского университета. Однако такая учёба совершенно не интересовавшая юного композитора, длилась не долго. В феврале следующего года он перестал посещать лекции, зато с удовольствием продолжал играть в университетском оркестре, где музицировал на виолончели, кларнете , валторне и тромбоне. А в мае 1884 года Александр вместе с М. Беляевым отправился в творческий вояж по странам Европы. В Германии у них состоялась встреча с Ф. Листом , который, услышав первую симфонию молодого композитора, дал его сочинению положительную оценку. После возвращения на Родину А. Глазунов влился в «Беляевский кружок», а в 1886 году познакомился, а затем крепко подружился с великим П.И. Чайковским . Между молодым и почтенным композитором завязалась доверительная переписка, носившая откровенный характер.

В 1887 году не только «Могучая кучка», но и вся музыкальная общественность Петербурга понесли тяжёлую утрату: безвременно скончался Александр Порфирьевич Бородин . Композитор оставил незавершенными два своих значимых произведения: оперу «Князь Игорь », над которой трудился в течение двадцати лет, и симфонию № 3. Незадолго до смерти Бородин проигрывал своим коллегам фрагменты из этих сочинений, однако всё было в эскизных вариантах. Закончить произведения в память о друге взялся Н.А. Римский-Корсаков, который незамедлительно привлёк для этой работы Глазунова, обладающего исключительной музыкальной памятью. В результате оба произведения были не только восстановлены, но и оркестрованы под стиль А.П. Бородина.

Осенью 1888 года в творческой жизни Глазунова произошло важное событие: композитор после долгих колебаний наконец-то решился и встал за дирижёрский пульт. А летом следующего года в рамках Всемирной выставки, проходящей в Париже, на концертах устроенных М. Беляевым, Глазунов так успешно продирижировал своей Второй симфонией, что французские газеты, наперебой расхваливая молодого русского композитора, положили начало его большой популярности за рубежом.

Годы творческого расцвета

Биография Глазунова гласит, что идущий следом 1905 год для композитора также был насыщен событиями, которые внесли определённые коррективы в его судьбу. В марте дирекция консерватории уволила Н.А. Римского - Корсакого, поддержавшего революционно настроенных студентов. В знак солидарности с выдающимся маэстро многие видные профессора, чётко определившие свою позицию, среди которых был и А. Глазунов, демонстративно покинули учебное заведение. В консерваторию Александр Константинович всё же вернулся, и произошло это в конце того же года после принятия «Октябрьского манифеста» и предоставления учреждению автономии, то есть отсоединения его от Русского музыкального общества. Кроме этого, некоторое время спустя по результатам выборов Александр Константинович занял должность директора консерватории.

В 1907 году А. Глазунов широко отмечал 25-летие своей творческой деятельности, получая поздравления не только от соотечественников, но и от европейских почитателей его таланта.

Революционные перемены

Вскоре для России наступили тяжёлые времена: сначала Первая мировая война, а затем и революция 1917 года. Однако Глазунов, в полной мере поглощённый работой в консерватории и музыкально – просветительской деятельностью, несмотря на значительные перемены, происходящие в стране, сумел остаться на своей должности. Он наладил отношения с новой властью, а именно с народным комиссаром просвещения А. Луначарским, сумел сохранить за консерваторией авторитетное положение, и летом 1918 года согласно ленинскому декрету она стала высшим учебным заведением. Такое внимание со стороны правительства мотивировало Александра Константиновича принимать активное участие в строительстве новой культуры молодой советской страны. Не жалея своих сил, он всю свою энергию отдавал музыкальному просвещению масс, выступая в роли дирижёра на концертах, проходящих в клубах фабрик и заводов, а также посещая конкурсы артистов художественной самодеятельности. Получившая широкое признание активная деятельность А. Глазунова была по достоинству оценена: в 1922 году ему присвоили звание «Народного артиста РСФСР». Однако в то же время позиции Александра Константиновича в консерватории сильно пошатнулись, так как некоторые профессора во главе с Б. Асафьевым желали более прогрессивных методов обучения. В коллективе возникали постоянные столкновения и пререкания, которых Глазунов очень не любил.

Отъезд за границу

В 1928 году Глазунов получил приглашение из Вены принять участие в качестве члена жюри в международном конкурсе композиторов, приуроченном к 100-летию со дня смерти Ф. Шуберта . Осенью Александр Константинович вместе с женой Ольгой Николаевной выехали в австрийскую столицу. После конкурса Глазуновы не спешили возвращаться в Советский Союз, так как решили попутешествовать по городам Европы. Они побывали в Праге, Дрездене и Лейпциге, а затем на месяц задержались в Гюндельсхайме, где композитор поправлял свое здоровье.

После Германии композитор с женой посетили Париж – город, с которым связаны прекрасные воспоминания его молодости и где проживало так много друзей – эмигрантов из России. Композитор в письмах А. Луначарскому постоянно сетовал на своё пошатнувшееся здоровье, однако уже в декабре выступал как дирижёр в знаменитом парижском «Плейель» на авторском концерте, после которого он получил приглашение совершить творческие поездки в Испанию, Португалию, Англию, а затем в Америку. Гастроли Глазунова были очень успешными: в его честь устраивали приёмы, расхваливали в прессе, произведения записывали на радио. Однако во время пребывания на американском континенте композитор тяжело заболел, из-за чего сорвалось нескольких запланированных концертов и как результат неуплата устроителями турне большей части обещанного гонорара.

После возвращения в Европу здоровье композитора стало ухудшаться, тем не менее он продолжал выступать на концертах как дирижёр, объезжая разные европейские страны. В 1932 году семья Глазуновых основательно обосновалась в Париже, так как диагнозы, которые доктора выставляли композитору, не предвещали ничего хорошего. Александр Константинович умер 21 марта 1936 года во Франции, почти десять лет продлевая свой советский паспорт, он так и не стал эмигрантом и до последнего своего вздоха надеялся вернуться на родину, в свой родной Петербург.

Интересные факты о Глазунове

Книгоиздательская фирма Глазуновых начала своё существование в Петербурге конце 18 века. Основатель фирмы Матвей Глазунов одним из первых открыл свои книжные магазины в Москве, а затем и в северной столице. Дед композитора - Илья Глазунов ещё при жизни А.С. Пушкина издал сочинение великого поэта «Евгений Онегин» в таком оригинальном формате, что сам автор не раз заходил к издателю, чтобы полюбоваться на необычную книгу, напечатанную со всеми для того времени новшествами печатной технологии.
У Александра Глазунова была сестра, которая родилась через два года и два младших брата, однако с ними будущий композитор познакомился только когда ему исполнилось девять лет. Мама Саши, Елена Павловна, таким своеобразным образом оберегала своих детей, от различного рода детских заразных болезней. Один из братьев композитора Дмитрий Глазунов впоследствии стал знаменитым энтомологом и путешественником, а младший Михаил продолжил книгоиздательское дело своего отца.

Обычно о дирижёрах оркестровые музыканты не всегда отзываются хорошо, но А. Глазунов пользовался у них неоспоримым авторитетом. Композитор не подавлял музыкантов и на репетициях говорил только тихим голосом. Он прекрасно знал возможности инструментов, так как на многих умел играть. Как то однажды валторнист на репетиции оркестра посетовал на непомерную сложность определённого пассажа. Александр Константинович взял у музыканта инструмент и виртуозно сыграл «неудобный» фрагмент.
Композитор имел феноменальную музыкальную память: современники утверждали, что он после одного прослушивания мог записать партитуру целой симфонии. Такая фантастическая способность А. Глазунова помогла восстановить незаконченные А. Бородиным оперу «Князь Игорь» и «Третью симфонию».
Помимо необыкновенной музыкальной памяти Александр Константинович обладал исключительным слухом, который моментально реагировал даже на незначительные отклонения от должного звучания. Современники рассказывали, что от нечистого звучания у него начиналась головная боль. Так во время исполнения сочинения С. Прокофьева «Скифская сюита» Глазунов покинул зал, так как не смог до конца дослушать это произведение.
Александр Глазунов пользовался большой популярностью в странах Европы, но особое признание он имел в стране «Туманного Альбиона». Композитор несколько раз посещал английскую столицу, где на концертах дирижировал своими произведениями. Оценив его заслуги, Русское симфоническое общество в Великобритании избрало А. Глазунова почетным вице-президентом, а в 1907 году Оксфордский и Кембриджский университеты присвоили ему почётную степень доктора. Кроме этого он стал почетным членом Национальной академии Св. Цецилии.
Меценат М. Беляев, для того чтобы у Александра Глазунова не было проблем с изданием его произведений, основал в Лейпциге нотоиздательскую фирму «M. P. Belaieff, Leipzig» и приобрёл исключительное право на издание всех сочинений композитора.

Директор императорских театров И. Всеволожский, с большим высокомерием относившийся к отечественным композиторам, услышав на коронации императора Николая II в 1896 году произведение А. Глазунова, специально написанное для этого события и с восторгом воспринятое представителями царской семьи, незамедлительно сделал композитору предложение о сочинении балета. Так появилась «Раймонда», а затем«Барышня служанка» и «Времена года».
Из биографии Глазунова мы узнаём, что в 1905 году, недовольный действиями дирекции и уволившийся из консерватории, композитор впал в депрессию. Он всё время проводил на даче и находил забвение в вине. Мать Глазунова, Елена Павловна, чтобы как-то развеять сына, отдавала распоряжение шофёру усаживать Александра Константиновича в автомобиль и катать до полного его отрезвления.
А. Глазунов стал профессором, а затем и директором Санкт-Петербургской консерватории не имея консерваторского образования.
Поступки великодушного директора Петербургской консерватории всегда бурно обсуждались среди студентов. Известен случай, когда Александр Константинович остановил свой взгляд на бедно одетой худенькой девушке – учащейся вокального отделения. Расспросив о ней сокурсников, Глазунов узнал, что студентка влачит настолько нищенское существование, что стоимость её ежедневного обеда составляет всего четыре копейки. Возмущённый таким положением директор вызвал девушку к себе и сообщил о назначении ей ежемесячной стипендии в сумме 25-ти рублей. Кроме того, известен тот факт, что Александр Константинович в тяжёлые двадцатые годы, помогая неимущим учащимся, жертвовал им всю свою зарплату, а сам тем временем сидел в холодной квартире, потому что платить за отопление было нечем.
У Александра Константиновича было много учеников, которые оставили свой след в истории советской музыки, но самым известным из них стал Дмитрий Шостакович .

Жена А. Глазунова Ольга Николаевна через некоторое время после смерти мужа уехала из Парижа на Святую Землю, закрылась в келье монастыря и чтобы хоть как то слиться с любимым супругом при принятии пострига взяла себе имя Александра.
Останки Александра Глазунова в 1972 годы были перевезены из Франции в Ленинград и с большими почестями перезахоронены в некрополе Мастеров искусств Свято-Троицкой Александро-Невской лавры.
Имя выдающегося композитора носят Малый концертный зал Петербургской консерватории, Петрозаводская государственная консерватория, а также музыкальные школы в Москве и Барнауле.

Творчество Александра Глазунова

Вклад Александра Глазунова в развитие мировой музыкальной культуры сложно переоценить. Его творчество, сформировавшееся под влиянием М. Балакирева, Н.А. Римского-Корсакова, А. Бородина, П.И. Чайковского не только продолжило традиции великих мастеров, но и неразрывно связало русскую музыкальную классику с зарождающейся советской музыкой. Искусно применяя своё мастерство в гармонии и контрапункте, а также умело используя всё разнообразие оркестровой палитры, Глазунов изначально создавал произведения как лирико-драматического так и картинно-эпического содержания, но затем, синтезировав два этих направления, создал свой лирико-эпический симфонизм, в котором стремился передать весь мир человеческого счастья, душевное благородство и искренность.

Творческую судьбу Александра Глазунова, длившуюся около без малого пятьдесят лет, несомненно, можно назвать успешной. Многие произведения, выходящие из-под пера композитора, ещё «тёпленькими» ложились на дирижёрский пульт, чтобы вскоре получить оценку слушателей. Сочинял Глазунов очень много. Так, заканчивая один опус, он тут же приступал к работе над другим. Вот почему композитор одарил потомков таким щедрым творческим наследием, включающим в себя три балета («Раймонда», «Барышня - служанка» и «Времена года»), восемь симфоний, семь сюит («Восточная рапсодия», «Характеристическая сюита», «Шопениана», «Балетная сюита», «Из средних веков», сюита из балета «Раймонда», «Финские эскизы»), пять увертюр (2 увертюры на греческие темы, «Торжественная увертюра», «Карнавал», «Песнь судьбы»), симфонические фантазии и поэмы («Памяти героя», «Стенька Разин », «Море», «Лес», « Весна», « Кремль», «От мрака к свету», «Карельская легенда», «Финская фантазия»), пять инструментальных концертов, шесть произведений для голосов и хора с оркестром («Торжественная кантата», «Торжественный марш», «Здравица», «Эй, ухнем!», «Прелюдия-кантата). Помимо этого, А. Глазуновым было написано много разнообразных концертных композиций для симфонического оркестра, произведения для различных инструментов (фортепиано, скрипка, альт , валторна, труба, орган ), многочисленные камерные ансамбли, «Русская фантазия»для оркестра народных инструментов, пьесы для фортепиано в 2 руки, романсы, а также сочинения для хора без сопровождения и музыка к драматическим спектаклям («Саломея» «Царь Иудейский», «Маскарад»).

Александр Константинович Глазунов стал во главе Санкт-Петербургской консерватории в декабре 1905 года и проработал в этой должности более двадцати лет, до 1928 года. Это было очень трудное для страны время, однако для студентов и преподавателей учебного заведения, по словам современников, оно было чудесным, так как талант А. Глазунова во всей полноте проявился и в административной работе. Своей принципиальностью и чуткой отзывчивостью он снискал большое уважение не только у студентов и преподавательского состава, но и всей музыкальной общественности российской столицы.

Уже изначально Глазунов, со всей ответственностью приступивший к своим обязанностям и организационной работе, хотя и считал её скучной, отдавался полностью. В первую очередь он привёл в порядок административные дела, а кроме того, повышая требования к преподавателям и студентам и тщательно вникая во все тонкости академического процесса, существенно преобразовал учебный план. Во-вторых, благодаря инициативе нового директора в консерватории были организованы студенческий симфонический оркестр и оперная студия.

Новой руководящей должности А. Глазунов отдавался всецело: помимо урегулирования учебного процесса ему приходилось решать и самые разнообразные хозяйственные вопросы. Времени на творческую деятельность у композитора почти не оставалось: он меньше сочинял новых произведений и часто отказывался от участия в концертах.

Заниматься административной работой Александру Константиновичу не нравилось, однако истинное удовольствие он получал от общения с молодыми талантами. Директор считал для себя обязательным присутствовать на ежегодных экзаменах, иной раз за месяц ему приходилось прослушивать несколько сотен выступлений. Он очень радовался, если замечал в юном исполнителе признак дарования, следил за успехами студентов и лично писал на каждого характеристику.

Молодёжь консерватории относилась к Александру Константиновичу Глазунову с большим почтением, так как видела в нём не только авторитетного композитора и преподавателя, у которого можно было многому научиться, но и руководителя, внимательно заботившегося о каждом студенте. При приёме молодых людей в учебное заведение Александр Константинович оценивал лишь музыкальные способности поступающих. Его не интересовала ни сословное происхождение, ни национальность абитуриентов, а установленную правительством квоту для евреев считал позором. В результате такого подхода в консерватории училось много подающих надежды талантливых музыкантов. Соответственно среди них были представители из беднейших слоёв населения, которым директор в силу своих возможностей старался помочь. Например, всю свою заработную плату руководителя и преподавателя А. Глазунов отдавал в кассу помощи студентов.

Заслуги Александра Константиновича и тот неоценимый вклад, который он внёс в развитие консерватории, были высоко оценены: в декабре 1920 года, отмечая пятнадцатилетний юбилей его руководящей работы, президиум учебного заведения вынес решение о присвоении Малому залу Петроградской консерватории имя А. Глазунова.

Личная жизнь Александра Глазунова

Александр Константинович был необыкновенно светлым и добрым человеком. Его душевное устройство было настолько гармоничным, что казалось должно обязательно притягивать к себе счастье. Однако судьба распорядилась иначе, и долгое время единственной женщиной, которая была дорога сердцу композитора, была его мама Елена Павловна. И всё же семейное счастье не обошло его стороной. Когда Глазунов был уже в достаточно зрелом возрасте, свершилось необычайное чудо: в доме Александра Константиновича появилась молодая женщина, которую звали Ольга. Её себе в помощницы наняла Елена Павловна, которая, всегда заботливо ухаживающая за любимым сыном, стала чувствовать затруднение в ведении домашнего хозяйства. Очень скоро Ольга стала близким и родным для Александра Константиновича человеком, окружившим его нежной заботой. Кроме любви, преданности и заботы Ольга Николаевна подарила Александру Константиновичу и семейное счастье. Глазунов очень любил детей, но перенесённое в молодые годы тяжёлое заболевание лишило его радости отцовства. В дом Глазуновых Ольга пришла не одна: на руках у неё была маленькая девочка, которую к радости композитора звали по имени его любимой матушки - Еленой. Большая квартира на Казанской улице наполнилась весёлым смехом маленькой Леночки, которая вскоре стала называть композитора папой, а её одарённость музыкальными способностями ещё больше сблизило девочку с приёмным отцом. В дальнейшем Елена, носившая фамилию и отчество Глазунова, стала блистательной пианисткой, которая успешно выступала на концертах вместе со своим отчимом, исполняя его фортепианные произведения.

Глазунов и Ольга прожили вместе пятнадцать лет, но официально зарегистрировали брак только после переезда в Париж, незадолго до смерти композитора. По воспоминаниям близких людей отношения между Александром Константиновичем и Ольгой Николаевной были удивительно тёплыми и гармоничными. А в последние годы жизни композитора, когда его настигла тяжёлая болезнь, Ольга, забывая о себе, жертвенно ухаживала за любимым супругом, ни ночью, ни днём не отходя от его постели. После смерти Глазунова Ольга Николаевна находила утешение лишь в том, что поддерживала память о дорогом муже.

Александр Глазунов - это гениальный музыкант, сыгравший значимую роль в развитии не только русской, но и мировой музыкальной культуры, и чьё мастерство является ценнейшим примером для последующих поколений композиторов. Его богатое творческое наследие достойно восхищения, так как идеально-гармоничную музыку, наполненную радостью и светом, хочется слушать и слушать.

Видео: смотреть фильм о Александре Глазунове

(1865-1936)

Русский композитор, дирижёр, музыкально-общественный деятель. Народный артист Республики (1922). Ученик Н. А. Римского-Корсакова (композиция). Общался с М. А. Балакиревым, А. П. Бородиным, П. И. Чайковским, С. И. Танеевым, В. В. Стасовым, под влиянием которых сформировались творческие принципы композитора. Участник Беляевского кружка. В 1885-1903 ежегодно награждался Глинкинскими премиями.

С 1888 выступал как дирижёр в России и за рубежом. С 1899 профессор Петербургской консерватории. В 1905 в знак протеста против реакционных действий дирекции ушёл из консерватории, куда вернулся после частичного удовлетворения требований прогрессивной профессуры и студенчества, с конца 1905 директор консерватории. После революции 1917 активно участвовал в строительстве советской культуры, перестройке музыкального образования, вёл общественную музыкально-просветительскую работу. С 1917 ректор Петроградской консерватории. В 1928 как член жюри Международного конкурса им. Ф. Шуберта выехал в Вену. Из-за болезни не смог возвратиться на родину.

Умер в Париже (в 1972 прах Глазунова перевезён в Ленинград). Почётный вице-президент Русского симфонического общества в Великобритании (1906), почётный доктор Кембриджского и Оксфордского университетов (1907), почётный член Национальной академии «Санта-Чечилия» (1914), член Музыкальной академии в Стокгольме (1929).

Глазунов - один из крупнейших русских композиторов конца 19 - начала 20 вв. Продолжатель традиций Могучей кучки и Чайковского, он соединил в творчестве лирико-эпическую и лирико-драматическую ветви русской музыки. В творческом наследии Глазунова одно из основных мест принадлежит симфонической музыке разных жанров. В ней нашли отражение героические образы русского эпоса, картины родной природы, русская действительность, песенность славянских и восточных народов.

Произведения Глазунова отличаются рельефностью музыкальных тем, полным и ясным звучанием оркестра, широким использованием полифонической техники (применял одновременное звучание различных тем, сочетание имитационного и вариационного развития). К числу лучших произведений Глазунова принадлежит также концерт для скрипки с оркестром (1904). Существен вклад Глазунова в камерно-инструментальную музыку, а также в балетный жанр (Раймонда. 1897. и др.). Следуя традициям Чайковского, Глазунов углубил роль музыки в балете, обогатив её содержание. Глазунову принадлежат обработки русских, чешских, греческих гимнов и песен.

Завершил совместно с Римским-Корсаковым оперу «Князь Игорь», по памяти записал 1-ю часть 3-й симфонии Бородина. Участвовал в подготовке к печати произведений М. И. Глинки. Оркестровал «Марсельезу» (1917) , ряд произведений русских и зарубежных композиторов .

Основные произведения:

балеты-
Раймонда (либретто Л, Пашковой и М. Пе-типа, ор. 57, 1897; поставлен 1898, Мариинский театр, Петербург), Барышня-служанка, или Испытание Дамиса (на сюжет М. Пе-типа по картине Ватто, ор. 61, 1898; поставлен 1900, Эрмитажный театр, Петербург), Времена года (на сюжет М. Петипа, ор. 67, 1899; поставлен 1900, там же);

для хора и голосов с оркестром- Торжественный марш в честь открытия Всемирной Колумбовской выставки в Чикаго в 1893 (ор. 40, 1892), Коронационная кантата (ор. 56, 1895), Торжественная кантата в память 100-летней годовщины А. С. Пушкина (ор. 65, 1899), Здравица (слова В. А, Жуковского, без ор., 1903), Эй, ухнем! (без ор., 1905), Избранникам русского народа (без ор., 1906), Прелюдия-кантата к 50-летию Петербургской консерватории (без ор., 1912);

для оркестра-

симфонии-
№ 1 (Е-dur, ор. 5, 1881; 2-я редакция 1885; 3-я редакция 1929), № 2 (fis-moll, ор. 16, 1886), № 3 (D-dur, ор. 33, 1890), .№ 4 (Es-dur, ор. 48, 1893), № 5 (В-dur, ор. 55, 1895), № 6 (с-moll, ор. 58, 1896), № 7 (F-dur, ор. 77, 1902), № 8 (Еs-dur, ор. 83, 1906), № 9 (d-moll, 1910, неокончена, 1-я часть инструментована Г. Я. Юдиным);

сюиты-
Характеристическая сюита (d-moll, ор. 9, 1887), Восточная рапсодия (G-dur, ор. 29, 1889), Шопениана (сюита из сочинений Ф. Шопена, ор. 46, 1892), Балетная сюита (А-dur, ор. 52, 1894), сюита из балета "Раймонда" (Е-dur, ор. 57-а, 1898), Из средних веков (Е-dur, ор. 79,1902), финские эскизы (Е-dur, ор. 89, 1911);

увертюры-
1-я увертюра на 3 греческие темы (g-moll, ор. 3, 1882), 2-я увертюра на греческие темы (D-dur, ор. 6, 1884), Карнавал (ор. 45, 1893), Торжественная увертюра (D-dur, посвящена артистам придворного оркестра, ор. 73, 1900), Песнь судьбы (d-moll, ор. 84, 1908);

симфонические поэмы и фантазии-
Памяти героя (элегия, ор. 8, 1885), Стенька Разин (симфоническая поэма, ор. 16, 1885), Лес (фантазия, ор. 19, 1887), Море (фантазия, ор. 28, 1889), Кремль (симфоническая картина, ор. 30, 1891), Весна (музыкальная картина, ор. 34, 1891), От мрака к свету (фантазия, ор. 53, 1894), финская фантазия (ор. 88, 1909), Карельская легенда (музыкальная картина, ор. 99, 1916);

разные произведения для оркестра-
Серенада № 1 (ор. 7, 1883), Серенада № 2 (ор. II, 1884), Лирическая поэма (ор. 12, 1884), 2 пьесы - 1. Идиллия. 2. Грёзы о востоке (ор. 14, 1886), Мазурка (ор, 18, 1888), Славянский праздник (симфонический эскиз, ор. 26-а, 1888), Свадебное шествие (ор. 21, 1889), Концертный вальс.№ 1 (D-dur, ор. 47, 1893), Концертный вальс № 2 (Р-(F-dur, ор. 51, 1894), Торжественное шествие (посвящено В. В. Стасову, ор. 50, 1894), Романтическое интермеццо (ор. 69, 1900), Марш на русскую тему (ор. 76, 1901), Баллада (ор. 78, 1902), Гадание и пляска (балетная сцена для оркестра, ор. 81, 1904), Две прелюдии - 1. Памяти В. В. Стасова (1906). 2. Памяти Н. А. Римского-Корсакова (ор. 85, 1908), Памяти Н. В. Гоголя (симфонический пролог, ор. 87, 1909), Торжественное шествие (ор. 91, 1910), Восточная пляска (без ор., 1912?), Парафразы на гимны союзных держав (ор. 96, 1915), Вариации для струнного оркестра (ор. 97, 1918), Poeme epique (без ор., 1934);

для великорусского оркестра-
Русская фантазия (ор. 86, 1906);

для одного инструмента с оркестром-
2 концерта для фортепиано с оркестром- № 1 (f-moll, ор. 92, 1910), № 2 (Н-dur, ор. 100, 1917),концерт для скрипки с оркестром (а-moll, ор. 82, 1904), Concerto ballata для виолончели с оркестром (С-dur, ор. 108, 1931), концерт для саксофона с оркестра (Еs-dur, ор. 109, 1931); для виолончели с оркестром-2 пьесы, ор. 20, -1. Melodie (1888). 2. Serenade espagnole (1887), Песнь менестреля (ор. 71, 1900);

для скрипки-
Мазурка-оберек (без ор., 1917, издано посмертно под редакцией И. М. Ямпольского, М., 1951);

для ансамбля инструментов -
7 струн, квартетов: № 1 (D-dur, ор. 1, 1882), № 2 (F-dur, oр. 10, 1884), № 3 (G-dur, Славянский, ор. 26, 1888), № 4 (а-moll, ор. 64, 1894), № 5 (d-moll, ор. 70, 1898), № 6 (В-dur, ор. 106, 1921), № 7 (С-dur, ор. 107, 1930), сюиты для струн, квартета-Новинки (ор. 15, 1886), сюита С-(1иг (ор. 35, 1891), Прелюдия и фуга (в сб. пьес для струн, квартета "Пятницы", посвыше М. П. Беляеву, 1898), Элегия для струн. квартета (памяти М. П. Беляева, ор. 105, 1828), квартет для 4 саксофонов (В-dur, ор. 109, 1932), In modo religioso (квартет для медных духовых инструментов, ор. 38, 1892);

для фортепиано в 2 руки-
2 сонаты (№ 1 b-moll, ор. 74, 1901; № 2 с-moll, ор. 75, 1901), Тема с вариациями (ор. 72, 1900), сюита на тему "Саша" (ор. 2, 1883), 3 этюда (ор. 31, 1890), Большой концертный вальс (ор. 41, 1891), Прелюдия и фуга (ор. 62, 1899), 4 прелюдии и фуги (ор. 101, 1918-1923), Прелюдия и фуга (е-moll, без ор., 1926, обработка для органа 1829) и др.;

для 2 фортепиано-
Фантазия (f-moll, ор. 104, 1920);

для органа -
Прелюдия и фуга № 1 (D-dur, ор. 93, 1906), Прелюдия и фуга № 2 (d-moll, ор. 98, 1914);

для одного инструмента с сопровождением фортепиано-
Элегия (памяти Ф. Листа, для виолончели и фортепиано, ор. 17, 1886, первоначальное изложение для теноров, тромбона или валторны с фортепиано), Reverie (для валторны с фортепиано, ор. 24, 1890), Meditation (для скрипки с фортепиано, ор. 32, 1891), Элегия (для альта с фортепиано, g-moll, ор. 44, 1893), Листок из альбома (для трубы с фортепиано, без ор., 1899, посмертно издано, М.- Л., 1950);

для голоса с фортепиано-
5 романсов (ор. 4, 1882-1885), 2 песни на слова А. С. Пушкина (Вакхическая песня, Восточный романс, ор. 27, 1888; то же с сопровождением оркестра), 6 романсов (ор. 59, 1898, слова А. С. Пушкина и др.), 6 романсов (ор. 60, 1898, слова А. С. Пушкина и А. Н. Майкова) и др.;

для хора без сопровождения-
Гимн Пушкину (для женского хора с фортепиано аd libitum, ор. 66, 1899), Любовь (для смешанного хора, слова В. А. Жуковского, ор. 94, 1907), Вниз по матушке по Волге (русская песня для смешанного хора, без ор., 1921);

музыка к драматическим спектаклям-
Вступление и пляска Саломеи (к драме "Саломея" О. Уайльда, ор. 90, 1908), Царь Иудейский (музыка к драме К. Р., ор. 95, 1913), Маскарад (музыка к драме М. Ю. Лермонтова, без ор., 1913- 1916).

Он был у судьбы в любимчиках. Как будто она решила поставить эксперимент, может ли счастливый человек стать настоящим художником и что поймут в его творениях не охваченные экспериментом сограждане.

Внешность у Глазунова была неподходящая для гения: рыхлый, грузный, флегматичный. Его тишайший голос к концу фразы сливался с тишиной. Римский-Корсаков отговаривал своего ученика от дирижёрства, не веря, что он сможет подчинить себе оркестр, но ошибся: Глазунову не потребовалось никого подчинять. В нём угадывалась такая неоспоримая правота, что авторитет его не зависел от силы голоса или амплитуды движений рук. Спасибо Илье Репину - мы можем себе это представить.

Музыкальная жизнь в те далёкие годы кипела. Музыка звучала даже в парках и садах, и ветер разносил по городу не вальсы, а строгие голоса симфонического оркестра. Массовый интерес к этому сложному виду искусства в начале ХХ века не был случайностью. Слушатель был заботливо подготовлен многолетней просветительской деятельностью Русского музыкального и Филармонического обществ, концертами Синодального хора и Кружка любителей русской музыки.

Спокойная уверенность Александра Константиновича шла от знаний. Однажды на репетиции исполнитель партии валторны заявил, что сыграть такое невозможно. Глазунов молча подошёл и сыграл. Бедный оркестрант не знал, что у Глазунова не бывает неудобных партий: возможности инструментов он изучил досконально и на многих умел играть сам.

Свои феноменальные знания Глазунов добывал самостоятельно. Будущий профессор Петербургской консерватории университетов не кончал. Правда, домашние занятия проходили под руководством таких учителей, как Балакирев и Римский-Корсаков, но они рассказывали, что Сашу не приходилось учить в прямом смысле слова. Он как будто всё уже знал от рождения, и этому природному знанию надо было только помочь проявиться. Учился жадно, подвижнически. Проигрывал и анализировал огромное количество музыкальной литературы, словно искал ответы на мучившие его вопросы. И продвигался семимильными шагами: освоение консерваторского курса гармонии, инструментовки и формы заняло у него всего полтора года.

Слух у Глазунова был такой острый, что он с лёту улавливал мельчайшие погрешности голосоведения даже в крупных оркестровых произведениях. «Грязное» звучание вызывало у него физическую боль, во время представления Скифской сюиты Прокофьева ему даже пришлось покинуть зал. Благодаря его слуху были спасены незаконченные произведения Бородина - опера «Князь Игорь» и Третья симфония. Он по памяти записал когда-то проигранную ему Бородиным на клавире увертюру. А потом в течение двух лет Глазунов и Римский-Корсаков «склеивали» найденные в архиве ушедшего друга обрывки - вот что такое настоящая дружба.

В этом смысле сообщество петербургских музыкантов не знает аналогов. Как они, наверное, были счастливы в своем братстве единомышленников! Особенно тесно общались летом на дачах. Было шумно, душевно и духовно. Ядром компании был Стасов, который собирал у себя интереснейших людей Петербурга. Помимо музыкантов у него бывали художник Репин, скульптор Гинцбург, писатель Горький, певец Шаляпин. Стасов неизменно просил Сашу поиграть и восклицал своим громоподобным голосом: «Самсон Силыч! Орёл Константинович!»

Глазунову не пришлось «пробивать» себе дорогу к признанию. Первые же самостоятельные опыты в композиции оказались удачными, его «проба пера» (ни много ни мало симфония!) была исполнена «с колёс» и одобрена старшими, которые сразу приняли автора в свой цех на равных. А сочинителю было на тот момент 16 лет, и на аплодисменты он вышел кланяться в форменном мундирчике реального училища.

Почти всё Глазунов получил даром. Появился на свет в обеспеченной семье потомственных книготорговцев, что позволило ему в будущем целиком отдаться творчеству, а не служить в офицерском корпусе или отвлекаться на частные уроки, как его старшим товарищам. Семья была не только культурная, но и музыкальная: отец играл на скрипке, мать на рояле - с утра до вечера дом был наполнен звуками. В этой замечательной семье Саше повезло родиться первым. Два его младших брата росли на чердаке деревянной пристройки с мамками да няньками, а не с любимой мамочкой. Елена Павловна словно решила включиться в небывалый эксперимент и оградить сына даже от детской ревности: о том, что у него есть братья, мальчик узнал только в 9 лет. Когда ребёнок выказал интерес к музыке, ему были наняты лучшие учителя города.

Во время репетиции Сашиной симфонии в зал заглянул купец-меломан Митрофан Беляев. Тогда многие «крутые бизнеса» досуг посвящали искусству. Третьяков собирал живописные полотна. Савва Мамонтов ставил оперные спектакли. Беляев играл на альте в струнном квартете. Музыка молодого Глазунова произвела на Беляева такое сильное впечатление, что он решил оставить лесопромышленный бизнес и посвятить свою жизнь служению этому таланту. Он прокатил юношу по всей Европе, чтобы напитать его музыкальными впечатлениями. В Веймаре представил великому Листу. Патриарху так понравилась Сашина симфония, что он настоял на её включении в программу своего фестиваля. Имя молодого русского музыканта стало известным в Европе.

Ради талантливого мальчика Беляев основывает в Лейпциге музыкальное издательство, где незамедлительно печатает его опусы. А в Петербурге музыка Глазунова регулярно звучит на беляевских пятницах и в Русских симфонических концертах, которые тоже организовал добрый гений Глазунова Митрофан Беляев.

Счастливая юность кончилась, когда один за другим стали уходить из жизни друзья - они были намного старше. Первым ушел Бородин (1887), вслед за ним - Чайковский (1893), Беляев (1903), Стасов (1906), Римский-Корсаков (1908), Лядов (1914), Танеев и Скрябин (1915). В это же время Глазунов потерял отца и брата. Видимо, судьба сочла эксперимент со счастьем завершенным - к этому времени Глазуновым уже было написано всё, что составляет его славу, включая последнюю Восьмую симфонию.

Сорокалетний Глазунов остался в одиночестве. Теперь на даче его ждали только подзорная труба и молчаливый спутник ночных астрономических путешествий кот Мукузан. В имени кота угадывается название грузинского винодельного селения Мукузани, и это не случайность. Глазунов, как водится на Руси, научился находить забвение в вине. Известно об этом было, конечно, только самым близким: матушка в такие дни велела сажать сына в машину и катать по Казанскому острову до полного протрезвления.

Боль утрат он глушил не только вином. Его руководство консерваторией пришлось на самый трудный период - с 1905 по 1928 год. При всех властях Глазунов занимался рутиной организационной работы с какой-то истовой самоотдачей.

Директором он стал во время студенческих волнений 1905 года. Тихоня и флегматик Глазунов сдал профессорскую должность, когда за критику Императорского русского музыкального общества из консерватории уволили «подстрекателя» Римского-Корсакова. Мало того, он ещё продирижировал оперой опального друга «Кощей Бессмертный» в студенческом исполнении, рискуя быть высланным из Петербурга. Когда консерватория получила вожделенную самостоятельность, студенты единодушно избрали Глазунова своим руководителем и на протяжении двух десятилетий не хотели никого другого. Ещё бы! Представьте себе директора, который печётся о доступности образования для неимущих талантливых студентов. Который в царской России открыто называет еврейскую квоту позором и отказывается составлять для Столыпина список «неправильных» учеников. Который в отчаянно голодные двадцатые годы отдаёт свою зарплату беднейшим студентам, а сам сидит в нетопленой квартире под одеялами.

Ласковая судьба защитила Глазунова и от пролетарских вождей. Ему не припомнили Коронационную кантату в честь Николая II, написанную по заказу императорского двора. Простили даже дворянский титул, пожалованный роду Глазуновых в 1882 году к 100-летнему юбилею издательства. Его оставили директорствовать, вместо того чтобы выслать на знаменитом «пароходе».

Чайковский был настолько заполнен музыкой, что, работая над одним произведением, на полях делал пометки о других. При этом процесс творчества не был хаотичен - Чайковский работал последовательно, от набросков переходя к общим планам и так далее. Он любил одиночество, потому что так лучше работалось. Говорят, где-то в конце 1880-х Чайковский пытался пожить в Москве зимой. И даже повесил в квартире на Остоженке доску: «Дома нет. Просят не звонить». Школьники, конечно, выводили в итоге его постоянными звонками.

Глазунов честно отработал оказанное ему советской властью доверие, оставаясь с ней в ладу долгих одиннадцать лет. Рахманинов, к примеру, стал невозвращенцем уже в декабре 1917-го - после того как пару раз побывал на собраниях Домового комитета, образованного сразу после большевистского переворота. Глазунов же, растеряв друзей, словно махнул на себя рукой и плыл по течению: учил студентов, заведовал консерваторским хозяйством, посещал смотры художественной самодеятельности. Но сочинительство забросил. Молодые давали ему понять, что его время прошло.

Необыкновенно светлое и гармоничное внутреннее устройство Глазунова притягивало счастье. Кажется, что пространство вокруг него выстраивалось в соответствии с магнитными линиями его души. Уже в преклонном возрасте Александр Константинович чудом обрел семью, и эта история - ещё один пример его удивительного везения.

Почти до 60 лет единственной дорогой женщиной для Глазунова была его матушка Елена Павловна. Когда ей стало тяжело в одиночку вести хозяйство в огромной петербургской квартире, в доме появилась помощница-экономка с девочкой на руках. Очень скоро молодая женщина стала самым близким для Глазунова человеком, а когда Елены Павловны не стало, служила ему так же преданно, как это делала мать. Как будто заботливый дух матери продолжил существование в новом теле.

Дочка помощницы оказалась наделённой незаурядными музыкальными способностями. Александр Константинович к ней очень привязался, обучил нотной грамоте. Впоследствии она станет известной пианисткой, будет выступать вместе с ним в концертах и прослывет лучшим исполнителем его фортепианных произведений. Имя девочки заставляет удивиться неожиданному совпадению, которое уже просто граничит с мистикой. Если бы у Глазунова родилась дочь, он назвал бы её только Еленой - в честь матери. Он не мог иметь детей из-за перенесённой в молодости тяжелой болезни, но судьба поправила дело: в большой квартире на Казанской улице зазвучал-таки детский голос, и его обладательница носила единственно возможное имя, чтобы стать Александру Константиновичу дочкой, - Леночка.

В 1928 году женщины убедили Глазунова перебраться в Париж. Там он снова встретился с Рахманиновым, Черепниным, Метнером, Гречаниновым, Шаляпиным - как будто попал в свою счастливую молодость. Эмигрантом он стать не захотел и годами продлевал советский паспорт. Очень тосковал по Петербургу. Но женская интуиция не подвела: к Глазунову вернулась музыка. В последние годы он снова жадно сочинял, не обращая внимания на невыносимые ревматические боли. Так же, как в юности, приручал новые инструменты. По-молодецки дерзил: вернул саксофон из джаза обратно в симфонический оркестр, да ещё сделал его солистом.

А что же эксперимент? Чем удивил человечество художник, которому была дана редкая привилегия заниматься искусством ради искусства?

Поначалу всем казалось, что он и писал «музыку ради музыки». Композиции Глазунова настолько технически безупречны, что их алгебра завораживает слушателя и заслоняет всё остальное. Хотя именно это «остальное» стоит того, чтобы ради него забыть о совершенстве голосоведения и модуляций. Глазунов вызывает в памяти героя романа Германа Гессе «Игра в бисер». Он - избранный, его узоры и арабески - это превращённые в формулу самые важные знания о мире.

Музыка Глазунова вызывает чувство, что природа устроена по каким-то завораживающим гармоническим законам. Ясный и радостный порядок царит в ней - подвижный, дышащий (недаром он так любил часами смотреть на небо в свою подзорную трубу). В этом мире случается боль, но нет зла, в нём нет первых и последних, нет властителей и униженных - всех этих человеческих изобретений. О недостижимом рае, куда можно сбежать от несовершенства мира реального, люди грезили с незапамятных времен, но в том-то и дело, что Глазунов не создает утопий, он знает, что этот прекрасный мир существует - мы в нём живем. Нам только в суете недостаёт времени остановиться-оглянуться и восхититься искусно устроенным мирозданием. У Глазунова такая возможность была. Мир, каким он его увидел и запечатлел, - царство равновесия и лада. Из христианской цивилизации, построенной на поэтизации страдания, он возвращает нас к античному культу гармонии.

Если вам до сих пор Глазунов был неизвестен, то послушайте хотя бы саундтрек к балету «Раймонда», а лучше всего изумительную Пятую симфонию. Эта музыка раскрывается постепенно, как фотография в растворе проявителя. Её бисерные узоры напомнят, как хорошо задуман мир, в котором нам выпала удача родиться.

Александр Константинович Глазунов

Александр Константинович Глазунов – потомственный дворянин, выдающийся русский композитор, дирижер, музыкально-общественный деятель (1865, Петербург – 1936, Париж, перезахоронен в Ленинграде 14 X 1972). 1899 г. – профессор 2-й степени Петербургской консерватории. 1900 – избран уполномоченным членом Главной дирекции от Кишиневского отделения ИРМО (до 12 октября 1905). С сентября 1900 – заведовал классом специальной инструментовки. 1905–1928 – директор (ректор) Петербургской –Петроградской –Ленинградской консерватории.

1904–1936 – член Попечительного совета для поощрения русских композиторов и музыкантов совместно с Н.А. Римским Корсаковым и А.К. Лядовым (в 1907 Н.В. Арцыбушев сменил Н.А. Римского-Корсакова, в 1914 Я.И. Витоль – А.К. Лядова). 1907 – почетный доктор музыки h onoris causa Кембриджского и Оксфордского университетов. 1909 – профессор 1-й степени, тогда же – звание свободного художника, почетный член Санкт-Петербургского отделения ИРМО. 1912 – заслуженный профессор Петербургской консерватории, член-корреспондент Парижской Academie des sciencen . 1918 – почетный член профессионального союза оркестрантов. 1922 – народный артист Республики.

Творческое наследие А.К. Глазунова огромно. Им написаны три балета – «Раймонда», «Времена года», «Барышня-служанка»; восемь симфоний, симфонические поэмы, увертюры, сюиты; два концерта для фортепиано с оркестром и широко известный концерт для скрипки с оркестром. В камерно-инструментальном жанре основное место занимают квартеты. В концертном репертуаре популярны романсы Глазунова, сольные произведения для фортепиано, скрипки, органа, квартета саксофонов и др.

Консерватория хранит память о Глазунове как о великом музыканте и выдающемся директоре. Память эта сохраняется в его рабочем кабинете, оставшемся неизменным с тех пор, как композитор навсегда покинул стены Консерватории; в многочисленных экспонатах музея Консерватории, включающих личные вещи композитора, мебель из дома на Казанской ул. 10, живописные и скульптурные портреты, фотографии, афиши, приветственные адреса, ленты и прочее.

В библиотеке Консерватории хранятся ноты, книги, нотные рукописи и письма из личного собрания композитора, а также документы, связанные с Консерваторией. Многочисленные рукописи музыкальных сочинений и письма отражают богатый мир художника. В письмах композитор рассказывает о своих творческих замыслах, делится прогнозами в отношении концертных выступлений в качестве дирижера, перемежая их консерваторскими заботами и размышлениями о подготовке музыкантов-профессионалов. Все это создает яркий образ человека и многогранного художника, директора Консерватории и музыкально-общественного деятеля.

В. Стасов называл Глазунова «Орел Константинович», а ведущие черты его музыки определял так: «Неимоверно широкий размах, сила, вдохновение, светлость могучего настроения, чудесная красота, роскошная фантазия, иногда юмор, элегичность, страстность и всегда – изумительная ясность и свобода формы».

« В январе 1905 года началась революция. Римский-Корсаков, Глазунов и Лядов, после конфликта с консервативной дирекцией, ушли из консерватории, которая то закрывалась, то вновь открывалась. Ученики устраивали митинги. Я тоже подписал один из протестов, в котором угрожалось, что мы уйдем из консерватории, чем немало напугал своего отц а».

«Нес омненно то, что после Рубинштейна он был на этом посту наиболее значительной фигурой. Вряд ли можно представить себе человека, который был бы более искренне и всесторонне предан консерватории (не говоря о Рубинштейне), нежели Глазунов. Авторитет А.К. Глазунова был исключительно велик: одно присутствие его на собрании, в классе, на экзамене, в концерте заставляло людей подтягиваться, показывать себя и свое искусство наилучшим образом, прилагать усилия для того, чтобы со стороны можно было достойно оценить труд консерватории в целом » .

М. Штейнберг

По завещанию М.П. Беляев а в Попечительный совет для поощрения русских композиторов и музыкантов вошли Н.А. Римск ий -Корсаков, А.К. Лядов и А.К. Глазунов . В функции Совета входило финансирование нотного издательства и организация Русских Симфонических концертов, присуждение ежегодных глинкинских премий наиболее выдающимся произведениям русских композиторов , выплата гонораров за публикации новых сочинений . Глазунов решал в совете самые различные проблемы. Он участвовал в переговорах с американской издательской фирмой The John Church Со, содействовал Танееву в разрешении сложной конфликтной ситуации, возникшей между ним и РМО вокруг рукописи оперы «Орестея». Совершая концертное турне по Европе летом 1907 года, композитор вел переписку с управляющим Попечительного совета Ф.И. Грусом.

«В настоящее время мне приходится отказываться от каких-либо участий в концертах, так как на носу экзамены. Так как с каждым годом число учащихся в консерватории растет (теперь зарегистрировано свыше 1500 человек), то требуется все больше и больше времени для экзаменов, вследствие чего их приходится начинать раньше. В общей сложности за три месяца мне предстоит прослушать 700 человек».

«Вы себе представить не можете, что делается на приемах: вместо 2-х часов я почти всегда просиживаю выше 5 часов».

«Последние дни было много административной работы, так что я нес 11-часовой труд. Теперь будет легче».

А. Глазунов. Из писем к М. Коган-Либсон. 1909

«Я же признаюсь, что меня одно только интересует и заставляет не покидать консерватории, это общение с талантливыми молодыми силами. Насколько мне претит административная деятельность, настолько я чувствую себя бодрым на экзаменах и музыкальных вечерах, лишь только я замечаю в исполнении искру дарования».

А. Глазунов. Из письма к З. Цехновской. 1910

«На этой неделе начинаем прием в Консерваторию: с учащихся будет взиматься плата, размер которой еще не установлен. Бесплатные вакансии остануться для известного числа %. Стали чинить отопление, иначе будет неудобно брать с учащихся плату. За границу в ближайшее время ехать не придется, так как мои коллеги признали мое присутствие необходимым ввиду введения реформ. Я уже всем антрепренерам посла отказ с полной мотивировкой».

А. Глазунов. Из письма И. Раздольскому. 1922

Решением президиума Консерватории от 8 декабря 1920 г. Малому залу Консерватории было присвоено имя А.К. Глазунова.

«Невозможно переоценить ту благородную роль, которую играл в жизни консерватории А.К. Глазунов как директор. В истории консерватории он был первым директором, избранным Художественным советом (в 1905 г.). Всесторонняя забота о служебном персонале, необычайная чуткость к нуждам каждого ученика, доброжелательность, которая была заложена во всей натуре Глазунова, делали его предметом обожания и молодежи, и профессуры, и музыкальной общественности Петербурга».

А. Тер-Гевондян

«Глазунов – сын своей эпохи, сросшийся всеми корнями со средой, принявшей и воспитавшей его, и вместе с ней эволюционировавший, и до конца дней своих оставшийся верным ее заветам и ее духу».

О. фон Риземан

Глазунов А. К.

Александр Константинович (29 VII (10 VIII) 1865, Петербург - 21 III 1936, Париж) - рус. композитор, дирижёр, муз.-обществ. деятель. Нар. арт. Республики (1922). Изучал теорию музыки и композицию под рук. Н. А. Римского-Корсакова и после полутора лет занятий с ним, в 16-летнем возрасте, написал 1-ю симфонию, поразившую ясностью, законченностью формы и свободой изложения. В рецензии на первое исп. симфонии (под упр. М. А. Балакирева) Ц. А. Кюи отмечал, что её юный автор "является композитором во всеоружии таланта и знания". Исполнение 1-й симфонии в Веймаре (1884) по инициативе Ф. Листа и авторское выступление в рус. концертах на Парижской всемирной выставке (1889) способствовали известности Г. за рубежом. В 80-х гг. Г. были написаны две симфонии, ряд симф. поэм (в т. ч. "Стенька Разин") и др. сочинения для оркестра, три струн. квартета, пьесы для разных инструментов, романсы.

Важную роль в творч. развитии Г. сыграли общение и дружба с Н. А. Римским-Корсаковым, А. П. Бородиным, П. И. Чайковским, С. И. Танеевым, а также с В. В. Стасовым, горячо приветствовавшим его первые шаги. Г. занимал одно из важнейших мест в Беляевском кружке и в руководстве Русскими симфоническими концертами и муз. изд-вом (основанными М. П. Беляевым). Пережив на рубеже 90-х гг. творч. кризис, Г. достиг к середине этого десятилетия высокой худож. зрелости. 4, 5, 6-я симфонии (1893, 1895, 1896), 4-й и 5-й квартеты (1894, 1898) свидетельствовали о расцвете его композиторского дарования. В балете "Раймонда" (пост. 1898, Мариинский т-р) Г. впервые соприкоснулся с областью муз. т-ра. В 1899 он был приглашён профессором в Петерб. консерваторию, с к-рой оставался тесно связан на протяжении 30 лет. В 1905 примкнул к группе передовых рус. музыкантов, активно поддержавших освободит. движение; в знак протеста против реакц. действий дирекции он временно ушёл из консерватории; в конце 1905, после частичного удовлетворения требований прогрессивной профессуры и студенчества, Г. вернулся в консерваторию, где был избран на пост директора. Дальнейшие годы жизни Г. заполнены большой педагогич. и организац. работой в консерватории, дирижёрскими выступлениями в России и за границей, разносторонней муз.-обществ. деятельностью. Интенсивно развивалось и его творчество. В 1900-х гг. Г. был написан ряд выдающихся произв., в т. ч. 7-я (1902) и 8-я (1906) симфонии, симф. сюита "Из средних веков" (1902), концерт для скрипки с оркестром (1904), 1-й концерт для фп. с оркестром (1910), обработка нар. песни "Эй, ухнем!" для хора и оркестра (1905).
После Великой Окт. социалистич. революции Г. становится одним из активных строителей сов. муз. культуры. Являясь ректором Петроградской консерватории, он одновременно много концертирует, участвует в проведении важных муз.-просветит. мероприятий. В 1928 выехал за границу, где провёл последние годы жизни.
Г. - один из крупнейших рус. композиторов, продолживших традиции "Могучей кучки" и П. И. Чайковского в кон. 19 и нач. 20 вв. Если первые его сочинения отмечены преобладающим влиянием творчества Н. А. Римского-Корсакова, А. П. Бородина, отчасти М. А. Балакирева, то затем он стремился к синтезу разл. течений рус. музыки, часто противопоставлявшихся в 60-х и 70-х гг. Г. усваивает нек-рые стороны лирич. мелодики Чайковского, высокое полифонич. мастерство и строгость мышления С. И. Танеева. На основе самостоятельной творч. переработки всех этих элементов возник собственный стиль Г., обладающий высокой внутр. законченностью и единством. Спокойная, уравновешенная музыка композитора не лишена черт академизма. В то же время она отличается здоровым полнокровием, сочностью колорита, светлым, жизнеутверждающим характером. Муз. образы Г. выпуклы и конкретны, часто он опирался при их создании на бытующие жанры, особенно на разл. танц. формы и интонац. строй рус. нар. песни. Плавность и постепенность развития, отсутствие резких, неожиданных контрастов сочетаются в музыке Г. с богатством орк. и гармонич. красок.
Осн. место в творчестве композитора занимают жанры симф. музыки. Выдающимся вкладом в развитие рус. симфонизма являются его 8 симфоний, разнообразных по замыслу, характеру и конструктивным приёмам. Эпич. широта и монументальность симфоний Г. роднят их с симфонизмом А. П. Бородина. Но характерные для "Могучей кучки" нар.-жанровые образы представляются у Г. как бы несколько "отстранёнными", возрастает роль лирич. и конструктивного начал, что было отчасти связано с влиянием П. И. Чайковского. В кратких воспоминаниях о своих встречах с Чайковским Г. писал: "Я обратил внимание на то, что, будучи прежде всего лирико-мелодистом, Петр Ильич внес в симфонию элементы оперы. Я начал преклоняться не столько перед тематическим материалом его творений, сколько перед вдохновенным развитием мыслей, темпераментом и совершенством фактуры в целом". Вместе с тем напряжённая драматич. конфликтность симфонизма Чайковского осталась чуждой Г.
Первые три симфонии Г. ещё недостаточно самостоятельны по стилю. Влияния Римского-Корсакова, Бородина, отчасти Чайковского (в 3-й симфонии) проявляются несколько внешне и механически. "Кучкистской" по строю своих образов остаётся в значит. степени и 4-я симфония (1893), но ей присущи уже характерные для Г. цельность и законченность конструктивного замысла. Произв. зрелого мастера является светлая, энергичная по музыке 5-я симфония (1895), в к-рой мужеств. героика и торжественность сочетаются с созерцательным лирич. раздумьем. Особое место среди симфоний Г. занимает 6-я (1896) благодаря патетически-взволнованному, драматич. характеру её первой части; в последующих частях цикла эта линия не получает продолжения и симфония, как обычно у Г., заканчивается величавым, праздничным финалом с темой, стилизованной в старинном рус. духе. Конструктивное и полифонич. мастерство Г. нашло свое высшее проявление в 7-й (1902) и 8-й (1906) симфониях, на музыке к-рых лежит печать мудрого рационализма и строгости мысли. Вместе с тем в светлой и ясной по осн. характеру 7-й симфонии широко развиты нар.-жанровые элементы, что дало повод назвать её "пасторальной". В 8-й симфонии воплощены раздумья композитора, вызванные событиями рус. Революции 1905-07. Отсюда её общий приподнято-патетич. тон, сопоставление героич. и трагич. образов, монументальность масштабов.
Кроме симфоний, Г. написал большое количество орк. произв.: симф. поэмы, увертюры, сюиты. В поэме "Стенька Разин" (1885) нашли отражение образы стихийного нар. бунтарства, порыва к воле, близкие творчеству композиторов "Могучей кучки". В программных симф. сочинениях Г. кон. 80-х и нач. 90-х гг. ("Лес" - 1887, "Море" - 1889, "Кремль" - 1891, "Весна" - 1891) сказывается одностороннее увлечение композитора внешними звукописными задачами, что привело к перегрузке орк. средств и недостаточной яркости тематич. материала. Симф. сюита "Из средних веков" (1902) отмечена чертами строгой пластичности, сдержанности письма при образности и тонкости характеристик. Вслед за М. И. Глинкой и композиторами "Могучей кучки" Г. широко пользовался в своём творчестве разнохарактерными фольклорными элементами. Так, в симф. поэме "Стенька Разин" рус. нар. песня "Эй, ухнем!" сопоставляется с темой вост. склада. В этом плане показательны также 2 увертюры на греч. темы (1882 и 1884), "Финская фантазия" (1909), "Финские эскизы" (1911) и др. Характерной чертой творчества Г. являлся интерес к популярным жанрам симф. музыки. В 2 конц. вальсах (1893 и 1894) он продолжил линию развития этого жанра в рус. музыке, идущую от "Вальса-фантазии" Глинки.
Значит. вклад был внесён Г. в конц. инстр. литературу. Его 2-й концерт для фп. с оркестром (1917), задуманный ещё в нач. 90-х гг., по характеру муз. образов и трактовке жанра близок к традициям "Могучей кучки". Лучшим произв. композитора в этой области явился концерт для скрипки с оркестром (1904), в к-ром проявилось тяготение зрелого Г. к сосредоточенному, углублённому лиризму и широте мелодич. развития наряду с виртуозным блеском и яркостью жанрового колорита. Тенденция к лиризации конц. жанра находит отражение и в 1-м фп. концерте (1910).
В камерно-инстр. творчестве Г. центральное место занимает жанр струн. квартета. Развивая важнейшие особенности квартетного стиля Бородина и Чайковского, он соприкасался в этой области также с С. И. Танеевым. Наиболее значительны среди квартетов Г. 4-й (1894) и 5-й (1898), проникнутые напряжённой лирич. экспрессией в сочетании с классич. строгостью изложения и тщательной разработкой полифонич. элементов. Вместе с тем в квартетах Г., как и в его симф. творчестве, большое место занимают жанрово-нац. образы. Особенно характерны в этом отношении 3-й, "Славянский", квартет (1888, финал квартета "Славянский праздник" был переработан композитором для симф. оркестра) и сюита "Новинки" (1886). Последние квартеты Г. - 6-й (1921) и 7-й (1930) - отличаются высоким мастерством и серьёзностью замыслов, но не содержат принципиально новых элементов в своём образном строе.
Важным этапом в развитии рус. балетной музыки стали балеты Г. В них композитор выступил как продолжатель Чайковского, идя по пути симфонизации жанра и превращения музыки в ведущий элемент хореографич. драматургии. Наиболее значителен его балет "Раймонда", отличающийся живописной красочностью музыки и богатством танц. ритмов. Развёрнутые танц.-симф. эпизоды сочетаются в нём с последовательным сквозным развитием группы лейтмотивов и с отдельными эпизодами программно-изобразит. характера. При этом, однако, балеты Г. лишены напряжённо развивающейся драматургии, картинное начало преобладает в них над драматически действенным. Особенно ярко это выражено в одноактном балете "Времена года" (пост. 1900, Эрмитажный т-р, Петербург), представляющем собой театрализованное симф. полотно без определённого сюжета.
Г. написал также ряд романсов, хоров, сольных произв. для фп., органа, скрипки и др. инструментов, лучшие из них, наряду с его симф. сочинениями и камерно-инстр. ансамблями, занимают прочное место в классич. конц. репертуаре.
Основные даты жизни и деятельности
1865. - 29 VII (10 VIII). В семье петерб. книгоиздателя К. И. Глазунова род. сын Александр.
1875. - Начало занятий игрой на фп.
1877. - Занятия игрой на фп. и теорией музыки с H. H. Еленковским; первые опыты композиции.
1879. - Г. знакомится с М. А. Балакиревым, по совету к-рого начинает заниматься теорией музыки и сочинением под рук. Н. А. Римского-Корсакова.
1881. - Знакомство с А. П. Бородиным, А. К. Лядовым и В. В. Стасовым. 1882. - 17 (29) III. Исполнена 1-я симфония Г. в концерте Бесплатной муз. школы под упр. М. А. Балакирева. - 18(30) XI. Исполнен 1-й квартет Г. в квартетном собрании РМО.
1883. - Г. оканчивает реальное уч-ще и посещает лекции на юридич. ф-те Петерб. ун-та в качестве вольнослушателя.
1884. - 27 III (8 IV). "Репетиция сочинений А. К. Глазунова", организованная М. П. Беляевым и послужившая началом Рус. симфонич. концертов. - Поездка за границу с М. П. Беляевым (Германия, Швейцария, Франция, Испания, Сев. Африка). - Встреча с Ф. Листом. - 17 V. Исполнение в Веймаре 1-й симфонии. - Договор с М. П. Беляевым на издание сочинений Г. - Знакомство с П. И. Чайковским.
1885. - Присуждение Глинкинской пр. за 1-й квартет (в дальнейшем Г. получал эту премию многократно).
1887. - Г. работает над творч. наследием А. П. Бородина: завершает оперу "Князь Игорь" (совм. с Н. А. Римским-Корсаковым), записывает по памяти и оркеструет 2 части неоконченной 3-й симфонии Бородина.
1888. - 22 X (3 XI). Первое выступление в качестве дирижёра в Рус. симфонич. концертах. - Встреча с С. И. Танеевым в Москве.
1889. - 29 VI. Исполнение 2-й симфонии Г. под упр. автора на Всемир. выставке в Париже.
1890-1891. - Напряженные искания новых путей в творчестве, острое недовольство собой.
1893-1896. - Новый творч. подъём, наступление творч. зрелости: создание 4-й (1893), 5-й (1895), 6-й (1896) симфоний, 4-го струн. квартета (1894).
1896. - Начало систематич. дирижёрских выступлений Г. в Рус. симфонич. концертах и летних сезонах в Павловске.
1898. - 7(19) I. Премьера балета "Раймонда" в Мариинском т-ре.
1899. - Г. вошёл в состав дирекции Петерб. отд. РМО и Гл. дирекции РМО. - Г. зачислен профессором в Петерб. консерваторию по классу чтения партитур.
1901. - Г. совм. с М. А. Балакиревым и Н. А. Римским-Корсаковым редактирует произв. М. И. Глинки для нового издания (редактирование совм. с Н. А. Римским-Корсаковым продолжалось и в последующие годы).
1903. - Дирижёрские выступления в Лондоне и Гамбурге с исполнением своих произв.
1904. - Г. вошёл в состав "Попечительского совета для поощрения русских композиторов и музыкантов", созданного по завещанию и на средства М. П. Беляева. - Первое обращение Г. к конц. жанру - сочинение концерта для скрипки с оркестром.
1905. - 24 III (6 IV). Г. ушёл из Петерб. консерватории в знак протеста против увольнения Н. А. Римского-Корсакова. - 27 III (9 IV). Г. дирижировал спектаклем оперы "Кащей Бессмертный" Римского-Корсакова в честь автора оперы по инициативе Комитета учащихся Петерб. консерватории. - Обработка песни "Эй, ухнем!" для хора и оркестра как отклик на революционные события 1905. - 1 (14) ХП. Возвращение в консерваторию после предоставления ей автономии. - 3 (16) XII. На заседании Худож. совета консерватории Г. единогласно избран директором Петерб. консерватории.
1907. - Циклы концертов из произв. Г. в Петербурге и Москве в связи с 25-летием его творч. деятельности. - Присуждение Г. звания доктора музыки Оксфордского и Кембриджского ун-тов. - Дирижёрские выступления в Англии и Франции.
1907-1917. - Напряжённая руководящая, организационная и педагогич. работа на посту директора Петерб. консерватории.
1917. - 25 II (10 III). Премьера драмы М. Ю. Лермонтова "Маскарад" с музыкой Г. в Александринском т-ре. - 17 (30) XII. Г. избран ректором Петрогр. консерватории.
1918. - 17 IV. Избрание Г. почётным чл. Всероссийского проф. союза орк. деятелей. - Лето. Конц. поездка по волжским городам со скрипачом П. Коханьским.
1918-1920. - Многочисл. дирижёрские выступления Г. перед массовой аудиторией на заводах, в рабочих клубах, частях Красной Армии.
1922. - Присуждение Г. звания нар. арт. Республики в связи с 40-летием его творч. деятельности. - Концерты из произв. Г. в Москве и Петрограде.
1927. - 27 III. Доклад на торжеств. заседании, посв. 100-летию со дня смерти Л. Бетховена, и дирижирование конц. программой из его произв. - 15 VIII - 13 IX. Конц. поездка в качестве дирижёра: Харьков, Киев, Одесса, Ростов-на-Дону.
1928. - 15 IV. Отъезд в Вену для участия в Междунар. шубертовском конкурсе в качестве чл. жюри от СССР. - 19 XII. Авторский концерт Г. в Париже.
1929-1931. - Дирижёрские выступления в Португалии, Испании, Франции, Англии, США, Чехословакии, Польше, Голландии.
1932. - Резкое ухудшение здоровья. "Из-за общего недомогания работа заглохла... Настроение весьма тяжёлое..." (письмо М. О. Штейнбергу, Париж, 31 I).
1933. - Согласие быть чл. комиссии, отмечающей 25-летие со дня смерти Н. А. Римского-Корсакова в СССР.
1936. - 21 III. Смерть Г. в одной из парижских больниц (14 октября 1972 прах А. К. Глазунова перевезён в Ленинград и захоронен в Некрополе мастеров иск-в Александро-Невской лавры).
Сочинения : балеты - Раймонда (либр. Л. Пашковой и М. Петипа, ор. 57, 1897; пост. 1898, Мариинский т-р, Петербург), Барышня-служанка, или Испытание Дамиса (на сюжет М. Петипа по картине Ватто, ор. 61, 1898; пост. 1900, Эрмитажный т-р, Петербург), Времена года (на сюжет М. Петипа, ор. 67, 1899; пост. 1900, там же); для хора и голосов с орк. - Торжественный марш в честь открытия Всемирной Колумбовской выставки в Чикаго в 1893 (ор. 40, 1892), Коронационная кантата (ор. 56, 1895), Торжественная кантата в память 100-летней годовщины А. С. Пушкина (ор. 65, 1899), Здравица (сл. В. А. Жуковского, без op., 1903), Эй, ухнем! (без op., 1905), Избранникам русского народа (без op., 1906), Прелюдия-кантата к 50-летию Петербургской консерватории (без op., 1912); для орк. - симфонии: No 1 (E-dur, ор. 5, 1881; 2-я ред. 1885; 3-я ред. 1929), No 2 (fis-moll, op. 16, 1886), No 3 (D-dur, op. 33, 1890), No 4 (Es-dur, op. 48, 1893), No 5 (B-dur, op. 55, 1895), No 6 (c-moll, op. 58, 1896), No 7 (F-dur, op. 77, 1902), No 8 (Es-dur, op. 83, 1906), No 9 (d-moll, 1910, неоконч., 1-я ч. инструментована Г. Я. Юдиным); сюиты - Характеристическая сюита (d-moll, op. 9, 1887), Восточная рапсодия (G-dur, op. 29, 1889), Шопениана (сюита из сочинений Ф. Шопена, ор. 46, 1892), Балетная сюита (A-dur, op. 52, 1894), сюита из балета "Раймонда" (Е-dur, op. 57-a, 1898), Из средних веков (Е-dur, op. 79, 1902), Финские эскизы (Е-dur, op. 89, 1911); увертюры - 1-я увертюра на 3 греч. темы (g-moll, op. 3, 1882), 2-я увертюра на греч. темы (D-dur, op. 6, 1884), Карнавал (op. 45, 1893), Торжественная увертюра (D-dur, посв. артистам придворного орк., ор. 73, 1900), Песнь судьбы (d-moll, op. 84, 1908); симф. поэмы и фантазии - Памяти героя (элегия, ор. 8, 1885), Стенька Разин (симф. поэма, ор. 16, 1885), Лес (фантазия, ор. 19, 1887), Море (фантазия, ор. 28, 1889), Кремль (симф. картина, ор. 30, 1891), Весна (муз. картина, ор. 34, 1891), От мрака к свету (фантазия, ор. 53, 1894), Финская фантазия (ор. 88, 1909), Карельская легенда (муз. картина, ор. 99, 1916); разные произв. для орк. - Серенада No 1 (op. 7, 1883), Серенада No 2 (op. 11, 1884), Лирическая поэма (op. 12, 1884), 2 пьесы - 1. Идиллия. 2. Грёзы о востоке (ор. 14, 1886), Мазурка (ор. 18, 1888), Славянский праздник (симф. эскиз, ор. 26-а, 1888), Свадебное шествие (ор. 21, 1889), Концертный вальс No 1 (D-dur, op. 47, 1893), Концертный вальс No 2 (F-dur, op. 51, 1894), Торжественное шествие (посв. В. В. Стасову, ор. 50, 1894), Романтическое интермеццо (ор. 69, 1900), Марш на рус. тему (ор. 76, 1901), Баллада (ор. 78, 1902), Гадание и пляска (балетная сцена для орк., ор. 81, 1904), Две прелюдии - 1. Памяти В. В. Стасова (1906). 2. Памяти Н. А. Римского-Корсакова (ор. 85, 1908), Памяти Н. В. Гоголя (симф. пролог, ор. 87, 1909), Торжественное шествие (ор. 91, 1910), Восточная пляска (без op., 1912?), Парафразы на гимны союзных держав (ор. 96, 1915), Вариации для струн. орк. (ор. 97, 1918), Poиme йpique (без op., 1934); для великорус. оркестра - Русская фантазия (ор. 86, 1906); для одного инструмента с оркестром - 2 концерта для фп. с орк. - No 1 (f-moll, op. 92, 1910), No 2 (H-dur, op. 100, 1917); концерт для скр. с орк. (a-moll, ор. 82, 1904); Concerto ballata для влч. с орк. (C-dur, op. 108, 1931); концерт для саксофона с орк. (Es-dur, op. 109, 1931); для влч. с орк. - 2 пьесы, ор. 20, - 1. Mйlodie (1888). 2. Sйrйnade espagnole (1887), Песнь менестреля (op. 71, 1900); для скр. - Мазурка-оберек (без op., 1917, изд. посмертно под ред. И. М. Ямпольского, М., 1951); для ансамбля инструментов - 7 струн. квартетов: No 1 (D-dur, op. 1, 1882), No 2 (F-dur, op. 10, 1884), No 3 (G-dur, Славянский, op. 26, 1888), No 4 (a-moll, op. 64, 1894), No 5 (d-moll, op. 70, 1898), No 6 (B-dur, op. 106, 1921), No 7 (C-dur, op. 107, 1930); сюиты для струн. квартета - Новинки (op. 15, 1886), сюита C-dur (op. 35, 1891); Прелюдия и фуга (в сб. пьес для струн. квартета "Пятницы", посв. М. П. Беляеву, 1898), Элегия для струн. квартета (памяти М. П. Беляева, ор. 105, 1828); квартет для 4 саксофонов (B-dur, op. 109, 1932), In modo religioso (квартет для медных дух. инструментов, ор. 38, 1892); для фп. в 2 руки - 2 сонаты (No 1 b-moll, op. 74, 1901; No 2 c-moll, op. 75, 1901), Тема с вариациями (ор. 72, 1900), сюита на тему "Саша" (ор. 2, 1883), 3 этюда (ор. 31, 1890), Большой конц. вальс (ор. 41, 1891), Прелюдия и фуга (ор. 62, 1899), 4 прелюдии и фуги (ор. 101, 1918-1923), Прелюдия и фуга (e-moll, без op., 1926, обр. для органа 1829) и др.; для 2 фп. - Фантазия (f-moll, op. 104, 1920); для органа - Прелюдия и фуга No 1 (D-dur, op. 93, 1906), Прелюдия и фуга No 2 (d-moll, op. 98, 1914); для одного инструмента с сопровождением фп. - Элегия (памяти Ф. Листа, для влч. и фп., ор. 17, 1886, первонач. изложение для теноров, тромбона или валторны с фп.), Rйverie (для валторны с фп., ор. 24, 1890), Mйditation (для скр. о фп., ор. 32, 1891), Элегия (для альта с фп., g-moll, op. 44, 1893), Листок из альбома (для трубы с фп., без op., 1899, посм. изд., М.-Л., 1950); для голоса с фп. - 5 романсов (ор. 4, 1882-1885), 2 песни на сл. А. С. Пушкина (Вакхическая песня, Восточный романс, ор. 27, 1888; то же с сопр. орк.), 6 романсов (ор. 59, 1898, сл. А. С. Пушкина и др.), 6 романсов (ор. 60, 1898, сл. А. С. Пушкина и А. Н. Майкова) и др.; для хора без сопровождения - Гимн Пушкину (для жен. хора с фп. ad libitum, op. 66, 1899), Любовь (для смеш. хора, сл. В. А. Жуковского, ор. 94, 1907), Вниз по матушке по Волге (рус. песня для смеш. хора, без op., 1921); музыка к драматическим спектаклям - Вступление и пляска Саломеи (к драме "Саломея" О. Уайльда, ор. 90, 1908), Царь Иудейский (музыка к драме К. Р., ор. 95, 1913), Маскарад (музыка к драме М. Ю. Лермонтова, без op., 1913-1916). Литературные сочинения : Мое знакомство с Чайковским, в сб.: Чайковский. Воспоминания и письма, П., 1924; Бетховен как композитор и мыслитель, "Печать и революция", 1927, No 3; P. Шуберт, Л., 1928; Памяти М. П. Беляева, в сб.: Памяти М. П. Беляева, Париж, 1929; En souvenir du sйjour de Michel Glinka а Paris, "Musique", 1929, No 5; Sur N. A. Rimsky-Korsakov, "Mercure de France", 1933, 15 juillet; Мой подарок И. И. Витолю к 70-летию со дня его рождения, "Muzikas opskats", Riga, 1933, No 9; Воспоминания о А. А. Спендиарове, "CM", 1939, No 9-10. Письма : Неопубликованные письма А. К. Глазунова, "СМ", 1941, No 3; Переписка П. И. Чайковского и А. К. Глазунова, в кн.: "Советская музыка", 3 сб. статей, М.-Л., 1945; Письма к С. Н. Кругликову, "СМ", 1946, No 2-3; Письма к С. И. Танееву, в сб.: П. И. Чайковский, С. И. Танеев. Письма, М., 1951; Переписка с Н. А. Римским-Корсаковым и В. В. Стасовым и письма к М. П. Беляеву, в сб.: Глазунов. Исследования. Материалы, т. 2, Л., 1960; А. К. Глазунов. Письма, статьи, воспоминания. Избранное, М., 1958. Литература : Коптяев А. П., А. К. Глазунов как балетный композитор, "ЕИТ". Сезон 1899-1900, прилож. 1; Оссовский А. В., А. К. Глазунов. Его жизнь и творчество, (СПБ, 1907); Е. П. (Петровский E.), О балетной музыке А. К. Глазунова, "РМГ", 1907, No 1; Курдюмов Ю., Камерная музыка А. К. Глазунова, там же; Энгель Ю., Глазунов как симфонист, "РМГ", 1907, No 1-6; Игорь Глебов (Асафьев Б. В.), Письма о русской опере и балете. Письмо 6. Балеты Глазунова, "Еженедельник петроградских Гос. Акад. театров", 1922, No 9; его же, Глазунов. Опыт характеристики, Л., 1924; Беляев В., А. К. Глазунов. Материалы к его биографии, т. 1, ч. 1, П., 1922; Держановский В., А. К. Глазунов, М., 1922; Федорова Г. П., А. К. Глазунов, М.-Л., 1947, М., 1961; Ванслов В., Симфоническое творчество А. Глазунова, М.-Л., 1950; Глазунов. Исследования. Материалы. Публикации. Письма, т. 1-2, Л., 1959-60; Hикольская Л., О полифонии Глазунова, в сб.: Научно-методические записки Уральской консерватории им. М. П. Мусоргского, вып. 4, Свердловск, 1961; Ганина М., А. К. Глазунов. Жизнь и творчество, Л., 1961; её же, Музыка Глазунова к драме "Маскарад", в сб.: Русская музыка на рубеже XX века, М.-Л., 1966; Malherbe H., A propos du 25-e anniversaire d"Alexandre Glazounow, "Courrier Musical", 1907, No 6; Sauerwein J., Biographie d"Alexandre Glazounow, там же; Сherbuliez A.-E., Alexander Glasunows Kammermusik, "Musik des Ostens", 4, Kassel, (u. a.), 1967. Ю. В. Келдыш.