О чем весь город говорит отзывы. О чем весь город говорит

Октябрь 22, 2017

Описание произведения «О чем весь город говорит» (Фэнни Флэгг)

Элмвуд-Спрингс, что в штате Миссури, – маленький городок, похожий на сотни крошечных американских городков. Но у него есть две особенности. Во-первых, его придумала Фэнни Флэгг, и это целая вселенная персонажей, раскиданных по разным романам писательницы, ставшим уже литературной классикой. А во-вторых, при городке есть кладбище, на котором происходит нечто странное и удивительное…

В 1889 году молодой швед, перебравшийся в Америку, заложил первую ферму, через пару десятков лет вокруг его дома разрослась деревушка с милыми и работящими жителями. С годами деревушка превратилась в городок. Элмвуд-Спрингс рос, хорошел, в нем рождались и умирали люди, и у каждого была своя особенная история.

Великолепная рассказчица Фэнни Флэгг сотворила целый мир, населенный обычными людьми, но столь уютный и обаятельный, что каждому читающему ее книги рано или поздно начинает хотеться перебраться в него. Новый роман можно назвать путеводителем по творчеству Фэнни Флэгг, в нем собрались герои многих ее книг – от «Жареных зеленых помидоров» до «На бензоколонке только девушки». Это подарок для всех, кто согласен с сентенцией Фэнни: «Жизнь – это дар, а любовь бессмертна».

Скачивайте О чем весь город говорит в форматах FB2, EPUB, PDF.

* * *

Клуни Браун, которая уладит что угодно

Что ведает ворона

В городах и деревнях они просыпаются спозаранку, им не терпится поскорее заняться своим важным делом. Они собираются парами-тройками или в стаи. День напролет кружат в вышине или летают над самой землей, окликая хлопотливых людей. С деревьев, крыш и проводов вороны взывают:

Сейчас! Сейчас! Живите сейчас!

Бедняги. Им-то кажется, они говорят, а люди слышат одно:

Кар-р! Кар-р! Кар-р!

Пролог

Что вам сказать об этом городке? Окажись вы там проездом, вы, наверное, сочли бы его обычным заштатным городишкой, но это не так. Я в нем родился и вырос и потому-то уж знаю, о чем говорю. Городок, конечно, небогатый, но все мы держались друг дружки. И, прознав, что случилось с Ханной Мари, все до единого опечалились. И все это обсуждали. Каждый клялся что-нибудь сделать. Но даже в самом безумном сне нам не могло привидеться, кто именно этим займется. И главное, каким способом. Но ежели рассказывать дальше, испортишь сюрприз. А кто не любит приятные сюрпризы? Уж я-то люблю определенно.

Друг

Ну, стало быть, начинаем…

Лордор Нордстрём

1889

Миссури, США

В двадцать восемь лет Лордор Нордстрём покинул родную Швецию, надумав прикупить землицы в Америке. А вскоре, проезжая по югу Миссури, он увидал необъятные плодородные угодья, изобиловавшие ручьями, что в самый раз для молочной фермы. Он расчистил участок под хозяйство, через шведско-американские газеты кинул клич, приглашая молодых фермеров основать новое поселение, и вскоре кое-кто прибыл вместе с родичами и домашней скотиной. К 1880 году возникла небольшая сельская община, которую в округе прозвали Шведбургом, хотя в ней проживали два немца и один норвежец (больше смахивавший на финна).

Нынче Лордор Нордстрём стоял на вершине невысокого холма и оглядывал неохватную ширь зеленых лугов с белыми крапинами фермерских домов. Ах, какая тишь и покой – лишь птичье пение да отдаленный перезвон коровьих колокольцев. Куда ни глянь, все радует глаз. Прям то, что нужно.

Эту землю, думал Лордор, он наречет «Тихие луга» и преподнесет в дар общине. Спускаясь с холма, он был чрезвычайно доволен собой. Как первый поселенец, Лордор чувствовал большую ответственность за тех, кто придет после него. И вот только что он нашел идеальное место для их последнего упокоения в будущем.

На входе возвели красивую деревянную арку, украшенную цветочной резьбой и надписью КЛАДБИЩЕ ТИХИЕ ЛУГА, ОСНОВАНО В 1889.

Покончив с планировкой, Лордор созвал собрание жителей, на котором объявил: все они, первые поселенцы, получают участки безвозмездно, что, на его взгляд, только справедливо – мол, по заступке и спасибо. А вот новенькие будут платить по пятьдесят центов за могилу.

В ближайшее воскресенье все семейства уселись в повозки и отправились на холм застолбить участки. Некоторые, вроде Свенсенов, нацеленных расплодиться в большую семью, застолбили целый ряд, могил на двадцать, обеспечивая пристанищем ныне живущих и еще не родившихся.

Бёрди Свенсен прям не нарадовалась на свой участок. Женщина музыкальная, она оценила птичий щебет и далекое звяканье колокольцев. И обзор пришелся ей по сердцу.

– Ты глянь, Ларс, – сказала она мужу, – отсюда видать нашу ферму и ветряную мельницу. Вот уж детям будет приятно нас навещать.

Мистер и миссис Генри Нотт пожелали участок с видом на кукурузные поля.

Места на холме было вдоволь, никто не призывал тесниться, но люди – рабы привычки. Все жались к соседям, с которыми обитали внизу: Лордор занял участок в центре под раскидистым дубом, остальные расположились вкруг него. То бишь все, кроме старика Юстуса Хендерсена, который отошел в сторонку и свой колышек вбил на склоне. Про него говорили, что мулы ему милее людей, а он не спорил:

– Мулы неказисты, зато при встрече не заболтают тебя насмерть.

Когда каждый выбрал себе участок, устроили пикник. Уже поспела черника, женщины напекли пирогов. Мистер Линдквист играл на скрипке, миссис Нотт – на гармонике. Славный выдался денек.

Тогда, конечно, никто знать не знал о странных и загадочных событиях, которые произойдут на холме. Даже если б кто о них сказал, ему бы в жизнь не поверили.

Любовь и женитьба

Видимо, подготовка места для блаженного успения и расчет, сколько участков зарезервировать за собой, и породили в Лордоре мысли о собственном будущем. Тридцати семи лет, мужчина в самом соку, он все еще числился в местной армии фермеров-одиночек. Нет, он не был убежденным холостяком. Просто все его время уходило на попытку превратить ничто в нечто. Пять замужних соседок были готовы хоть сейчас подыскать ему славную женщину и помочь обустроить семейный очаг, однако выбор жены – дело весьма непростое.

Сама-то идея Лордору нравилась. Несколько лет назад он, поддавшись на уговоры, решил с кем-нибудь познакомиться. Той весной он постригся у настоящего цирюльника, приобрел новехонькие башмаки из каталога и отправился в шведскую общину, что аж в канзасском Линдсборге. Но оказалось, всех славных женщин там уже разобрали. Так что домой Лордор вернулся несолоно хлебавши, если не считать новых башмаков и красивой стрижки.

В Шведбурге и впрямь ощущалась острая нехватка женщин. Даже кадрили, представьте, толком не спляшешь. На танцах мужчины по очереди повязывали руку белым платком – в знак, что сейчас они исполняют роль партнерши. Вот так подержишься за корявую, мозолистую фермерскую лапу и реальная женщина предстанет существом изящнее, мягче и прекраснее, нежели на самом деле. Вдобавок из-за женского дефицита поселок терял хороших работников.

– Если миссис Нотт покажется тебе милашкой, значит, пора сматываться, – сказал один молодой фермер, отплясав с Нэнси Нотт, пяти футов росту и трех в обхвате. И смотался.

Если уж отважиться на вторую попытку найти славную женщину, прикинул Лордор, то сейчас самое время. Он заключил новый контракт на поставку молока и сыра железнодорожным рабочим, его финансовые перспективы вполне позволяли обеспечить жену всем необходимым. И потом, ему было одиноко. Хотелось с кем-нибудь делить только что отстроенный дом. Однако надлежащее ухаживанье за дамой отняло бы уйму времени, которого не имелось. Подсобников было мало, а молочная ферма требовала неустанного пригляда.

После очередной артельной постройки фермерского дома все уселись за длинный деревянный стол и Лордор поведал свои думы соседям.

– Слушай, Лордор, а чего ты не обратишься в эту контору… как ее… «невеста – почтой»? – с другого конца стола крикнул низенький кривоногий Генри Нотт, разводивший свиней. – Так ты получишь, чего тебе надо, без отрыва от работы.

Все женщины мгновенно всполошились.

– Ох, Лордор, это самое то! – воскликнула миссис Эгстрём.

Лордор скептически скривился, а миссис Линдквист замахала ложкой:

– Знаю, знаю, о чем ты думаешь, но в том ничего зазорного! В других краях так поступают многие, наверняка где-то полно славных шведок, которые мечтают о замужестве.

– Все верно, – подхватила Бёрди Свенсен, положив очередной кусок жареной курицы на тарелку Лордора. – И если девушка заинтересуется, она пришлет свое фото. Мы тут ее разглядим хорошенько и поможем тебе с решением.

Лордор колебался. Перед женщинами он робел, и мысль о женитьбе на абсолютной незнакомке его слегка пугала. Последней каплей стал довод миссис Нотт:

– Ты ведь не молодеешь, Лордор. Решайся!

Что ж, подумал он, попытка не пытка. И вот через неделю в чикагской шведско-американской газете появилось маленькое объявление:

ШВЕД, 37 ЛЕТ ОТ РОДУ

ИЩЕТ ШВЕДКУ ДЛЯ СОЗДАНИЯ СЕМЬИ.

ЕСТЬ ДОМ И КОРОВЫ.

ЛОРДОР НОРДСТРЁМ.

ШВЕДБУРГ, МИССУРИ.

Шведка

1889

Чикаго

Катрина Олсен, всего пять лет назад покинувшая Швецию, служила домработницей в большом чикагском семействе. Утром помогая прибираться в кухне, она заметила газетное обращение Лордора. Катрина аккуратно оторвала объявление и спрятала в карман фартука. Вечером она показала заметку Анне Ли, подруге и напарнице, с которой делила мансарду.

– Как думаешь, ответить?

– Ох, Катрина… – Анна Ли встревоженно разглядывала объявление. – Миссури… Мы даже не знаем, где это. Может, там дикие индейцы, а то и медведи. Может, этот Лордор Нордстрём злодей и урод.

– Понятное дело… – Катрина вздохнула. – Но я не хочу всю жизнь быть служанкой.

– Я тоже не хочу, да только между служанкой и женой старика фермера разница, по-моему, невелика. Вкалываешь до седьмого пота, и притом задарма. Нет уж, лучше поискать удачу среди городских парней.

Хорошенькая Катрина раз-другой встречалась с чикагскими приятелями Анны Ли, но парни эти были, на ее вкус, слишком уж лощены и говорливы. А вот мысль о тяжелой работе на собственной земле особо не пугала. Однако подружкины слова о медведях и диких индейцах и впрямь встревожили. На уроках английского они прочли все популярные американские книжки, вроде «Охотницы Бесс» и «Горной Кейт», которые повествовали об уйме смертельных опасностей, подстерегающих женщин в диких краях.

Но чем больше Катрина думала о заметке, тем сильнее она притягивала. Девушка понимала, что поездка в Миссури – весьма рискованная затея. Можно стать добычей пумы или кого похуже. Однако в объявлении сказано, что у мужчины этого есть дом. Покидая родину, Катрина дала кое-какие обещания и очень хотела их выполнить. Пожалуй, стоило рискнуть, но ведь она так долго раздумывала, что мистер Нордстрём наверняка уже кого-нибудь себе подыскал. Ладно, решила Катрина, отписать нетрудно, а там посмотрим.

Уважаемый сэр,

По вашему объявлению пишет вам шведка, двадцати четырех лет, лютеранской веры, умеющая стряпать, шить и садовничать. Прилагаю свою фотографию. Если вы серьезны в намерениях и еще свободны, пришлите, пожалуйста, ваше фото.

Искренне, Катрина Олсен.

Прошло уже много времени, однако на объявление Лордора Нордстрёма никто не откликался. Его заметили многие чикагские шведки, но большинство из них думали, как Анна Ли: не для того они расстались со шведской фермой, чтобы запрячься в американскую. Лордор уже почти распрощался с надеждой, когда пришел ответ от мисс Олсен.

Вердикт

Получив фотографию мисс Олсен, Лордор в тот же день, как условились, показал ее поселковым женщинам. По такому случаю все они собрались в кухне миссис Нотт. Лордор отдал фото и получил приказ ожидать на улице, дабы не мешать свободному обмену мнениями.

Он прошел к амбару, где уже топтался мистер Нотт, тоже выдворенный из кухни, и закурил. Едва он успел досмолить цигарку, как кухонная дверь распахнулась.

– Лордор, заходи! – крикнула миссис Нотт. – А ты, Генри, стой где стоишь. Скоро буду тебя кормить.

Мистер Нотт кивнул. Он рассчитывал, что нынче отведает колбасок с жареной картошкой. Пусть жена его не вышла наружностью, она берет тушеной кислой капустой, шницелем по-венски, огневым мясом в горшочке, лапшой в подливке и яблочными оладьями.

Лордор медленно взошел на крыльцо, готовясь выслушать вердикт. Сдернул шляпу и шагнул в дом. Ему велели сесть, пять женщин его разглядывали. От напряжения Лордор уже слегка взмок, но тут заговорила Бёрди Свенсен, самая деликатная из этой пятерки.

– Вот что, Лордор, – сказала она. – Смазливая девица сумеет одурачить мужчину, однако женщину ей не провести. Да, девушка эта миленькая, но тебе требуется жена доброго нрава.

Лордор прокашлялся:

– Пожалуй, что так.

– Ты уж поверь. И вот, после тщательного изучения, мы единодушно решили: девушка хорошего нрава. (Все женщины закивали.) И мы считаем, ты должен сейчас же ей написать, пока кто-нибудь ее не захапал.

– И потом, она лютеранка, – вклинилась миссис Линдквист. – Чего тебе еще?

Лордор ужасно обрадовался такому решению. Женское мнение было очень важно, но в данном случае он не особо нуждался в подсказке. Девушка на фотографии его просто оглушила. Бесспорная шведка: светлые волосы заплетены в косы и уложены вокруг головы, высокий воротничок белой блузки сколот брошкой. Очень красивая девушка. Однако нечто иное сразу приковало его внимание. Выражение глаз, по которому эмигранты тотчас распознавали друг друга. Казалось, взгляд ее, полный надежды и решимости, устремлен не в объектив, а в будущее. Лордор так долго разглядывал девушку, что лицо ее возникло перед глазами, когда он смежил веки, отходя ко сну. Наверное, это что-нибудь да значило, однако он не позволил фантазии разгуляться. Перво-наперво надо сфотографироваться, чтобы девушка получила возможность хорошенько его рассмотреть.

О господи. Одна мысль, что его будут разглядывать, приводила в содрогание. Теперь он понял, что чувствовал давеча купленный бедняга конь, у которого Лордор, прежде чем выложить деньги, осмотрел все места и пересчитал зубы. Завтра он даст ему лишку сена. Как извинение.

Катрина Олсен

Ноябрь, 1865

Викен, Швеция

Ребенок появился на свет сильно до срока. Ингрид Олсен разродилась на берегу озера, рядом с картофельным полем, на котором работала. Хорошо знакомая с весом картошки, она прикинула, что новорожденная девочка тянет не больше чем на пять фунтов. Подруга помогла ей завернуть младенца в кусок рогожи.

Ингрид, потерявшая уже двух деток, решила, что если каким-то чудом ребеночек выживет, она назовет его Катриной. Однако надежды было мало: наступала зима, а еды кот наплакал и нечем протопить дом.

Она взглянула на сморщенное личико пятифунтовой голубоглазой жизни и заплакала об ее будущем.

В 1865-м Швеция четко разделялась на классы без всяких промежуточных позиций. Если ты не имел собственной земли, ты батрачил на землевладельца и мог забыть об ином будущем для себя и своих детей.

Но кое-что случилось. Под названием Америка. Мир получил надежду. И место, где усердный труд давал хотя бы шанс на лучшую жизнь. Но в тот момент дочке Ингрид было сорок две минуты от роду и она уже проголодалась.

Катрина выжила, однако росла слабенькой и хилой. В семь лет она переболела корью, отчего на время ослепла. За несколько лет зрение постепенно вернулось, но уже не таким острым. После смерти отца Катрина сидела дома, нянчилась с младшими, братом и сестрой, а мать батрачила на полях.

Когда Катрина подросла, она стала помогать матери в стряпне и выпечке. До замужества Ингрид служила пирожницей в зажиточных домах. Но это было до того, как она влюбилась в фермера-арендатора.

К счастью, Ингрид не растеряла кулинарных навыков. Позже, когда у нее уже не осталось сил работать на картофельных полях, она продавала свою выпечку хозяевам фермы, выполняя их праздничные заказы. Но денег всегда не хватало. Часто спать ложились голодными. Оставалась единственная надежда, что кто-нибудь из них доберется до Америки и найдет работу. Конечно, следовало поехать братишке Олафу, да он был еще слишком мал. Катрина не хотела расставаться с домом, но понимала, что выбора нет.

В день отъезда она старалась не заплакать. Чтобы перед мамой выглядеть сильной. Они пешком дошли до города и стали ждать дилижанс, который отвезет Катрину к поезду в немецкий Бремен, откуда пароходом она доберется до Ливерпуля и сядет на огромный корабль, отплывающий в Америку.

Когда дилижанс подъехал, Ингрид что-то достала из фартучного кармана и тихонько сунула дочери в руку. Катрина увидела белый носовой платок, вышитый красными и синими цветочками, – подарок богатой горожанки, у которой когда-то служила мать.

– Зачем, мама? Ты же так его любишь…

Ингрид покивала и на прощанье обняла дочь.

Морское путешествие чуть не угробило Катрину Деньги на еду кончились быстро, и к тому времени, когда корабль зашел в нью-йоркскую гавань, она так ослабела, что едва держалась на ногах.

На миграционном контроле пограничник подметил ее состояние и чуть было не завернул обратно в Швецию, но понял, что девушка эта изо всех сил пытается выглядеть здоровой и крепкой. Человек жесткий, он привык ежедневно отказывать людям, однако и ему не хватило духу противостоять этим сверкающим глазам. Пограничник ее пропустил.

В Чикаго Катрина тотчас нашла работу. В то время был большой спрос на шведских служанок. Они славились чистоплотностью, порядочностью и способностью освоить английский. В зарождавшемся высшем свете Чикаго считалось престижным иметь в услужении шведку. В красивом четырехэтажном особняке на Линкольн-парк, куда устроилась Катрина, было пять служанок.

Четыре месяца спустя Ингрид получила письмо и наконец-то смогла уснуть спокойно.

Милая моя мамочка,

Вот я и за морем. Я в Америке. Работаю в городе Чикаго. Днем тружусь, а вечерами мы с моей подругой Анной учим английский. Хозяйка меня хвалит за успехи в языке. Посылаю деньги и надеюсь, вам будет полегче. На всякую ерунду я не транжирю. Мамочка, я так по тебе скучаю. Сплю с твоим платочком. Вспоминаю, как ты помахала мне на прощанье.

Поцелуй от меня маленьких,

Катрина.

Спрингфилд, Миссури

Бедняга Лордор. Фотография, ради которой он специально съездил в Спрингфилд, его, мягко сказать, ошарашила. Во время бритья он особо не приглядывался к своему отражению в зеркале. А сейчас вот уставился на фотографию и застонал.

– Ну и уши, боже ты мой!

Зачем он позволил миссис Нотт обстричь его под горшок? Надо было пойти к цирюльнику. Щелкая ножницами, колченогая Нэнси Нотт обходила его вперевалку и постригла неровно. И вообще вид огорчительный. Он-то думал, что выглядит уже этаким американцем, а с фотографии смотрел здоровенный костлявый швед, только что с корабля. Не спасал даже одолженный наряд – ни дать ни взять крестьянин от сохи. Не хватает только соломинки в зубах. Лордор поставил свой снимок рядом с фотографией мисс Олсен. Нет, ни черта не выйдет. Вон какая она изящная и благородная.

Лордор не страдал тщеславием, но ставки были слишком высоки. Может, тушью слегка замазать уши, чтоб не так сильно торчали? Но это будет нечестно, нельзя обманывать такую милую девушку. Наверное, придется послать как есть – с ушами и прочим. Лордор все оттягивал с отправкой письма, хотя женщины каждый день его понукали. Наконец они прислали Генри Нотта, назначив его на роль почтальона.

– Ты уж извини, Лордор, – сказал он. – Нэнси велела забрать письмо, а то, мол, они сами этим займутся.

С крыльца Лордор смотрел вслед соседу, и ему вдруг стало очень грустно. Он знал, что больше никогда не услышит о мисс Олсен. Он не давал надеждам разгуляться, но невольно возмечтал о той, кого мог бы баловать, ради кого работать и к кому вечерами возвращаться домой. Но все это несбыточные грезы. Мисс Олсен глянет на фото и подивится наглости мужлана, набивающегося к ней в мужья.

Мужчина в котелке

Когда пришло письмо от Лордора, Катрина опрометью выскочила из столовой, где накрывала обед, и взбежала к себе в комнату. Поспешно вскрыла конверт и посмотрела фотографию. Рослый светловолосый мужчина застыл в неестественной позе, подсказанной фотографом. Неулыбчивый, ясные голубые глаза смотрят прямо в объектив. Катрина отметила его очень чистые руки. Это понравилось. В ее крестьянской семье у всех были руки с въевшейся грязью.

Дорогая мисс Олсен ,

Ваше письмо и фотография взбудоражили нашу маленькую общину. По мне, вы прямо ангел, а те, кто видел ваш снимок, говорят, что вы слишком хороши для простого хозяина молочной фермы. Наверное, так оно и есть. Однако я посылаю вам свое фото и – на случай, если произойдет чудо и моя рожа вас не отпугнет, – прилагаю несколько слов обо мне. Я не мастер себя характеризовать, но вот друзья мои захотели сделать это вместо меня.

Искренне ваш, Лордор Нордстрём.

Катрина прочла три вложенных письма:

Дорогая мисс Олсен,

Я подтверждаю, что на фотографии тот самый Лордор Нордстрём, от кого вам письмо. Вот так он сейчас и выглядит. Мы с мужем давно с ним знакомы. В Швеции знали его родных. Он хороший человек, надежный и верный, и стал бы вам прекрасным мужем. По природе он застенчив, но сердце у него доброе. Приезжайте в Миссури и дайте ему шанс на семейное счастье.

От души написала миссис Свар Линдквист.

Мисс Олсен,

Лордору Нордстрёму нужна жена. У него крепкий дом с верандой, который вам понравится. Человек он набожный и очень ловко складывает цифры. У нас тут хорошо, много воды и плодородного суглинка. Мы держим свиней. Одну подарим вам на свадьбу. Лордор хороший едок, у него все зубы целы.

Миссис Г. Нотт.

Дражайшая мисс Олсен,

Я добавляю строки к сему письму, надеясь, что вы соблаговолите выбрать нашего друга Лордора Нордстрёма себе в мужья. У него прекрасная молочная ферма, что через поле от нас, но он чрезвычайно нуждается в жене и крепких сыновьях-помощниках. Мне очень понравилось ваше фото. Сразу видно, вы женщина добродетельная. И очень похожи на моих стокгольмских кузин. Муж мой прилагает карту нашего штата, чтоб вы поняли, где нас искать.

У нас в доме есть пианино. Вы играете? Если нет, я вас обучу. В нетерпеливом волнении все мы ждем вашего положительного ответа. Мисс Олсен, приезжайте и выходите за Лордора. Обещаю, вас примут сердечно и обходительно. Здесь не то что в Швеции. Мы не позволяем мужчинам править железной рукой. Все мы – свободные американки штата Миссури.

С полной искренностью, миссис Бёрди Свенсен.

Катрина снова посмотрела на фото. С виду человек добрый, но как будто не в своей тарелке. Она не знала, что спрингфилдский фотограф держал особый гардероб для потенциальных женихов, дабы те выглядели достойно и респектабельно. Но самый большой костюм оказался на два размера меньше нужного, а черный котелок уселся лишь на макушку. Лордор и впрямь был не в своей тарелке. Он дышал-то с трудом.

Оценил книгу

Одним ранним декабрьским утром я села в автобус и среди мрачно-сонных пассажиров отправилась на встречу новому дню с кучей важных дел. Своей важностью они придавили меня уже накануне вечером и утомили еще не начавшись, поэтому двигалась я, как каторжник с гирями на ногах. Я включила в плеере новый роман Фэнни Флэгг «О чем весь город говорит», и тут случилось чудо… С первых же минут он произвел на меня эффект веселящего газа. Могу только догадываться, как я выглядела со стороны; идет еще темным утром по почти безлюдной улице фигура в пальто, с рюкзаком и смеется в голос. Сумасшедшая же какая-то! Подозреваю, что если бы я читала эту книгу сама, то такого мощнейшего прихода позитива не поймала бы. Но аудиокнига раскрасила мой хмурый зимний день в яркие краски отличного настроения.

Фэнни Флэгг - это настоящая щекотка, она обязательно найдет чувствительное место и заставит смеяться иногда буквально против воли. Как ей это удается для меня загадка. С книгами Флэгг, которая может написать смешно даже про кладбище, я каждый раз чувствую себя перевоспитавшейся брюзгой, готовой снова поверить в единорогов. Эффект от ее книг, конечно, быстро выветривается, радуга меркнет, и привычная серость снова обступает со всех сторон, но кто единожды узнал сюда дорогу, тот уже не забудет, что надо делать, когда хандра прижмет к стенке. Это особый вид целительного, терапевтического чтение, которым можно лечить приунывшую душу. Приложил роман Флэгг к больному месту и через полчаса глядишь, уже вроде бы полегчало.

На этот раз Флэгг выступила в жанре почти магического реализма. Конечно, с ее оптимизмом и добротой по нашим временам все ее книги можно отнести к магическому реализму, но эту особенно. Флэгг написала об Элмвуде-Спрингсе, городе, который хорошо знаком её читателям, а если еще нет, то эта книга - отличный повод для слегка спойлерного, но абсолютно очаровательного знакомства.

Итак Элмвуд-Спрингс. Если бы город вел блог, то он был бы именно таким. В этом романе вся его жизнь - от зарождения из нескольких домов эмигрантов из Швеции и Германии, до расцвета и неизбежного заката. Всё умирает, и города тоже.Такова природа вещей. Жители в нем явление сезонное, как цветы на клумбах, родились - расцвели - увяли - стали перегноем. Но души их продолжают жить на кладбище, встречаться, разговаривать, узнавать сплетни и новости от вновь прибывших. В этом месте Фэнни Флэгг села в позу лотоса и ударилась об буддизм. Результатом “травмы” стала версия вечной жизни, которая, на мой взгляд, не особо привлекательна (мне не хотелось бы после смерти очнуться на кладбище в компании болтливых мертвецов, а потом переродиться вороной или блохой с памятью о прошлых жизнях), но в книге это все очень забавно.

А началось всё с трудолюбивого шведа Лордора Нордстрёма, который приехал в Америку, купил земли для молочной фермы и, кинув клич другим молодым фермерам, стал основателем небольшого, но дружного поселения Шведбург, и под давлением соседей решил наконец-то жениться. Выбор невест в Шведбурге отсутствовал, и пришлось пойти на риск - дать объявление в газету. В те времена авантюры с невестами по почте не были редкостью.

В одной книге, о которой мне хотелось бы забыть навсегда, главная героиня сказала, что представляет себе рай местом, похожим на романы Фэнни Флэгг. Это единственное, в чем я с ней была согласна. Рай примерно так, наверно, и выглядит - место где живут вечно заботливые мужья, верные подруги и вкусные яблочные пироги. Чем не рай-то? В некотором смысле Лордор с женой стали Адамом и Евой этих мест. Свой рай они создали сами, а их потомки стали ключевыми персонажами (жителями) города.

Оценил книгу

Американская писательница Фэнни Флэгг создает добрые, искренние, немного приторные романы, которые читаешь и каждый раз умиляешься вновь рассказанной истории, хотя по сути все её истории - одно и то же.

Флэгг удалось создать целую вселенную персонажей, которые встречаются то в одном романе, то в другом, но несмотря на повторяемость и сюжетную простоту (люди просто хотят жить счастливо и живут, как могут), каждый роман читать очень интересно: не заметишь как улыбнешься разок-другой или ненароком возьмешь да и полюбишь персонажа, например, бойкую повелительницу пчёл Иджи из культового романа «Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок».

Последний роман Фэнни Флэгг «О чем весь город говорит» вновь возвращает читателя в маленький американский городок Элмвуд-Спрингс и заставляет с пристальным вниманием следить за героями, которые уже знакомы по романам «Добро пожаловать в мир, Малышка!», «Стоя под радугой», «Рай где-то рядом».

В этот раз Фэнни Флэгг решила объять необъятное и рассказала историю Элмвуд-Спрингса с самых его истоков, с 1889-го года, когда молодой швед Лордор Нордстрём эмигрировал в Америку и решил купить землю на юге Миссури, чтобы основать там молочную ферму. Со временем Лордор обрел милых соседей, но остался по-прежнему одинок. Роман начинается с милого сюжета о том, как Лордор выписывает себе жену Катрину с помощью газеты. Опрометчивый поступок, вот-вот готовый привести к краху (все проблемы - всего лишь из-за близорукости), в итоге приводит к свадьбе и рождению детей, мальчика и девочки, которые обязательно унаследуют ферму и помогут деревеньке вырасти в огромный мегаполис.

Фэнни Флэгг создает целую энциклопедию США, прослеживая развитие страны через один город - она называет части романа, согласно десятилетиям, 20-е, 30-е, 40-е, 50-е и так вплоть до эпохи нового тысячелетия: здесь можно найти и изобретение первых машин, и движение суфражисток, добившихся равных прав женщин и возможности голосовать, и полет на Луну, и времена войн, и музыку Элвиса, и движение хиппи, и телевидение, захватившее мир, со временем передавшее бразды правления Интернету... Словом, мир меняется, а люди рождаются и умирают.

Но Флэгг припасла для читателя маленький сюрприз - безмятежное кладбище «Тихие луга» хранит в себе некую тайну: умершие люди никуда не деваются, они остаются приглядывать за своими близкими, живущими в Элмвуд-Спрингсе. Мертвые смотрят на мир, как на большую загадку и удивляются ему словно дети - ведь они даже не могли помыслить о летающих машинах да освоении космоса. Поэтому каждый новый умерший - это грандиозное событие: он рассказывает о том, как меняется мир, а еще о том, что случилось с потомками умерших.

Мертвые слушают, но никак не могут вмешаться в жизнь живых, пока однажды страшное событие не происходит в городе: хозяйка успешной на тот момент молочной фермы, глухонемая внучка Лордора и Катрины, трагически погибает, причем всем кажется понятным, что случай смерти странен и не так уж непреднамерен, как кажется в начале. Тут-то в расследование и вмешиваются мертвые, помогая живым найти справедливость и восстановить в Элмвуд-Спрингсе покой, изгнав недобрых и нечестных людей с этой добрососедской земли.

«О чем весь город говорит» - по сути, красивая сказка, в которую хочется верить: добро побеждает зло, люди остаются в нашей памяти милыми и хорошими, мир меняется, но верность, преданность и честь остаются в людях навечно. Хотя, конечно, есть моменты светлой грусти о том, что раньше было лучше, чем сейчас, а большой город был некоей утопической деревенькой, которой он бы мог остаться, если бы не быстрое течение времени. Однако «О чем весь город говорит» - для каждого чтение весьма подходящее, не для ума, так для сердца.

Фэнни Флэгг

О чем весь город говорит

Клуни Браун, которая уладит что угодно

Что ведает ворона

...

Сейчас! Сейчас! Живите сейчас!

Бедняги. Им-то кажется, они говорят, а люди слышат одно:

...

Кар-р! Кар-р! Кар-р!

...

Ну, стало быть, начинаем…

Лордор Нордстрём

1889

Миссури, США

Нынче Лордор Нордстрём стоял на вершине невысокого холма и оглядывал неохватную ширь зеленых лугов с белыми крапинами фермерских домов. Ах, какая тишь и покой - лишь птичье пение да отдаленный перезвон коровьих колокольцев. Куда ни глянь, все радует глаз. Прям то, что нужно.

За несколько дней Лордор и все местные мужчины расчистили землю на холме, а затем вчерне разметили могильные ряды. Каждый участок получил номер и регистрацию, во избежание недоразумений, на шведском и английском. На входе возвели красивую деревянную арку, украшенную цветочной резьбой и надписью КЛАДБИЩЕ ТИХИЕ ЛУГА, ОСНОВАНО В 1889.

Покончив с планировкой, Лордор созвал собрание жителей, на котором объявил: все они, первые поселенцы, получают участки безвозмездно, что, на его взгляд, только справедливо - мол, по заступке и спасибо. А вот новенькие будут платить по пятьдесят центов за могилу.

Ты глянь, Ларс, - сказала она мужу, - отсюда видать нашу ферму и ветряную мельницу. Вот уж детям будет приятно нас навещать.

Мистер и миссис Генри Нотт пожелали участок с видом на кукурузные поля.

Места на холме было вдоволь, никто не призывал тесниться, но люди - рабы привычки. Все жались к соседям, с которыми обитали внизу: Лордор занял участок в центре под раскидистым дубом, остальные расположились вкруг него. То бишь все, кроме старика Юстуса Хендерсена, который отошел в сторонку и свой колышек вбил на склоне. Про него говорили, что мулы ему милее людей, а он не спорил:

Мулы неказисты, зато при встрече не заболтают тебя насмерть.

Когда каждый выбрал себе участок, устроили пикник. Уже поспела черника, женщины напекли пирогов. Мистер Линдквист играл на скрипке, миссис Нотт - на гармонике. Славный выдался денек.

Любовь и женитьба

В Шведбурге и впрямь ощущалась острая нехватка женщин. Даже кадрили, представьте, толком не спляшешь. На танцах мужчины по очереди повязывали руку белым платком - в знак, что сейчас они исполняют роль партнерши. Вот так подержишься за корявую, мозолистую фермерскую лапу и реальная женщина предстанет существом изящнее, мягче и прекраснее, нежели на самом деле. Вдобавок из-за женского дефицита поселок терял хороших работников.

Если миссис Нотт покажется тебе милашкой, значит, пора сматываться, - сказал один молодой фермер, отплясав с Нэнси Нотт, пяти футов росту и трех в обхвате. И смотался.

Слушай, Лордор, а чего ты не обратишься в эту контору… как ее… «невеста - почтой»? - с другого конца стола крикнул низенький кривоногий Генри Нотт, разводивший свиней. - Так ты получишь, чего тебе надо, без отрыва от работы.

Все женщины мгновенно всполошились.

Ох, Лордор, это самое то! - воскликнула миссис Эгстрём.

Лордор скептически скривился, а миссис Линдквист замахала ложкой:

Знаю, знаю, о чем ты думаешь, но в том ничего зазорного! В других краях так поступают многие, наверняка где-то полно славных шведок, которые мечтают о замужестве.

Все верно, - подхватила Бёрди Свенсен, положив очередной кусок жареной курицы на тарелку Лордора. - И если девушка заинтересуется, она пришлет свое фото. Мы тут ее разглядим хорошенько и поможем тебе с решением.

Ты ведь не молодеешь, Лордор. Решайся!

...