Николай 1 1830. Император николай i и его царствование. Отношения с супругой и детьми

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЛЕКЦИЯ XIV

Царствование императора Николая I. – Условия, при которых он вступил на престол. – Вопрос о престолонаследии. – Неопубликованный манифест Александра об отречении Константина. – Замешательство и междуцарствие после смерти Александра до 14 декабря 1825 г. – Переговоры Николая с Константином. – Вступление на престол Николая. – Восстание 14 декабря 1825 г. – Его подавление. – Личность императора Николая. – Биографические сведения о нем до его воцарения. – Расследование о тайных обществах. – Расправа с декабристами и результаты знакомства с ними императора Николая. – Влияние Карамзина и навеянная им программа царствования.

Обстоятельства вступления Николая I на престол

Ко времени вступления на престол императора Николая в ходе внутреннего управления и вообще в положении дел внутри России накопилось много тяжелых, неблагоприятных обстоятельств, которые в общем создавали для правительства положение чрезвычайно запутанное и даже довольно грозное.

С начала царствования Александра накопилось, как мы видели, много поднятых и неразрешенных вопросов, разрешения которых нетерпеливо ждала передовая часть общества, приучившаяся к оппозиционному отношению к правительству еще со времени Тильзитского мира и континентальной системы и успевшая, после близкого общения с Европой в 1813–1815 гг., выработать себе определенные политические идеалы. Идеалы эти шли совершенно вразрез с реакционным направлением правительства, выражавшимся к концу царствования Александра в самых обскурантских и нелепых формах. Все это, как мы видели, привело мало-помалу не только к острому недовольству и брожению среди передовой интеллигенции, но к образованию в среде ее прямого заговора, ставившего себе резко революционные цели.

Это революционное движение завершилось, в силу случайных обстоятельств, преждевременным и неподготовленным взрывом 14 декабря 1825 г. – взрывом, помогшим правительству Николая быстро ликвидировать и подавить это движение жестокими репрессивными мерами. В результате страна лишилась лучших и наиболее живых и самостоятельных представителей передового мыслящего общества, остальная часть которого была запугана и терроризована мерами правительства, а правительство оказалось совершенно разобщенным в предстоявшей ему трудной работе с умственными силами страны на все время царствования Николая.

Между тем еще важнее и труднее, нежели политические и административные задачи, стоявшие перед Николаем, были те социально-экономические задачи, которые назрели ко времени его царствования под влиянием развития общего социального процесса в России, ход которого, как мы видели, обострился и ускорился под влиянием Наполеоновских войн. Развитие этого процесса продолжало двигаться и обостряться в течение всего царствования Николая и привело в конце концов к кризису, происшедшему под влиянием нового внешнего толчка – неудачной Крымской кампании, выдвинувшей на историческую сцену с роковой необходимостью период великих преобразований 50-х и 60-х годов.

Нам предстоит теперь изучить события и факты, в которых проявлялся ход этого процесса.

Вступление на престол императора Николая произошло в исключительных обстоятельствах, обусловленных неожиданной смертью императора Александра и весьма странными распоряжениями его по вопросу о престолонаследии.

По закону о престолонаследии 5 апреля 1797 г., изданному императором Павлом, если у царствующего императора нет сына, ему должен наследовать следующий за ним брат. Таким образом, так как у Александра в момент его смерти не было детей, то наследовать ему должен бы был следующий за ним брат Константин Павлович. Но Константин Павлович, во-первых, с самого малолетства имел, как он заявлял неоднократно, такое же отвращение к царствованию, какое вначале выражал и сам Александр; с другой стороны, в его семейной жизни произошли обстоятельства, которые формально затрудняли его вступление на престол: еще в начале царствования Александра Константин разошелся со своей первой женой, которая в 1803 г. уехала из России. Затем они долгое время жили врозь, и Константин поднял, наконец, вопрос о расторжении этого брака, добился развода и женился вторично на польской графине Жаннете Грудзинской, которая получила титул светлейшей княгини Лович. Но брак этот считался морганатическим, и потому не только их дети лишались права на престол, но и сам Константин Павлович, вступив в этот брак, как бы тем самым отказывался от престола. Все эти обстоятельства поставили вопрос о переходе прав престолонаследия к следующему за Константином брату еще в царствование Александра. Несмотря на это, Константин Павлович до смерти Александра продолжал считаться наследником престола и носить связанный с этим титул цесаревича. Следующим за ним братом был Николай. Хотя Николай и говорил потом неоднократно, что он не ожидал, что ему придется царствовать, но, в сущности, то обстоятельство, что он являлся естественным преемником престола за устранением Константина, было очевидно всем лицам, знавшим закон о престолонаследии. Сам Александр делал Николаю еще в 1812 г. весьма недвусмысленные намеки на то, что ему придется царствовать, а в 1819 г. уже прямо заявил ему это, предупредив о возможности и своего отречения в недалеком будущем.

В 1823 г. Александр признал необходимым сделать на этот счет формальное распоряжение – не столько на случай своей смерти, сколько на случай своего собственного отречения от престола, о чем он в то время крепко подумывал.

Переговорив еще в 1822 г. с Константином, Александр получил тогда же от него письменное отречение от престола; затем об этом отречении был составлен манифест, подписанный Александром, в котором он отречение Константина признавал правильным и «назначал» наследником престола Николая. Это вполне соответствовало и тому обстоятельству, что при воцарении Александра присяга приносилась ему и наследнику, «который назначен будет».

Но этот манифест об отречении Константина и о назначении наследником Николая удивительным образом не был опубликован. Вместо того чтобы опубликовать его, Александр секретно приказал князю А. П. Голицыну снять с него три копии, затем подлинник передан был митрополиту Филарету для положения на престол Успенского собора в Москве, где он должен был храниться в глубокой тайне, а копии были переданы в Государственный совет, в Сенат и в Синод для хранения в запечатанных конвертах с надписью на конверте, переданном в Государственный совет, рукою Александра: «Хранить в Государственном совете до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть, прежде всякого другого действия, в чрезвычайном собрании». Подобные же надписи были и на других двух конвертах. Все эти копии были переписаны рукою князя Голицына, и кроме вдовствующей императрицы Марии Федоровны и Константина, который, впрочем, манифеста не видел (но знал, по-видимому, о его существовании), – самый манифест был известен только князю Голицыну и Филарету. Единственно, что можно придумать в объяснение этого поведения Александра, – это то, что Александр делал все это главным образом на случай своего отречения, а так как отречение могло быть актом только произвольным, то он и думал, конечно, что все дело остается в его руках.

Когда в Петербург пришло 27 ноября 1825 г. известие о смерти Александра, то Николай счел невозможным воспользоваться неопубликованным манифестом и, зная от Милорадовича, что гвардейские войска в Петербурге отнюдь не расположены в его пользу, хотел не прежде вступить на престол, как добившись от Константина формального и торжественного отречения в его пользу. Поэтому он начал с того, что присягнул Константину как законному императору и, не слушая Голицына, который настаивал на распечатании пакета с манифестом, хранившегося в Государственном совете, приказал тотчас же привести к присяге Константину войска петербургского округа; а затем с донесением обо всем этом и с изъявлением своих верноподданнических чувств отправил к Константину в Варшаву особого посланца.

Константин ответил через брата Михаила, гостившего тогда в Варшаве, что он давно уже отрекся от престола, но ответил это частным письмом, не дав этому акту опять никакого официального характера. Николай считал, что такого письма недостаточно, тем более что петербургский генерал-губернатор граф Милорадович советовал ему, ввиду нерасположения к нему гвардии, действовать как можно осторожнее.

Чтобы избежать недоразумений, Николай отправил в Варшаву нового посланца, прося Константина приехать в Петербург и подтвердить лично свое отречение. Но Константин лишь вновь подтвердил частным письмом, что он отрекся еще при жизни Александра, но лично приехать не может, а что если на этом будут настаивать, то он уедет еще дальше.

Тогда Николай решил, что приходится прекратить эти затянувшиеся на целых две недели переговоры и объявить самому о своем вступлении на престол. Собственно, манифест об этом был написан им, при помощи Карамзина и Сперанского, уже 12 декабря, но опубликован он был лишь 14 числа, и на это число была назначена общая присяга в Петербурге новому императору.

Восстание декабристов (1825)

В конце этого необычного междуцарствия до Николая разными путями стали доходить тревожные вести о настроении умов в Петербурге и вообще в России; но Милорадович хотя и советовал действовать осторожно, однако отрицал возможность серьезного возмущения вплоть до самого 14 декабря.

Между тем члены тайного общества, находившиеся в Петербурге, решили воспользоваться этим небывалым замешательством в своих видах; им представлялось, что не может быть более благоприятного случая, чтобы поднять восстание и потребовать конституции.

14 декабря, когда был издан манифест о том, что Константин отрекся и что следует присягать Николаю, члены Северного общества, главным образом гвардейские офицеры и моряки, собиравшиеся ежедневно у Рылеева, сделали попытку убедить солдат, что Константин вовсе не отрекся, что Николай действует незаконно и что следует поэтому твердо стоять на своей первой присяге Константину, требуя при этом конституции. Заговорщикам удалось, однако ж, взбунтовать целиком только один Московский гвардейский полк; его примеру последовали несколько рот гвардейского флотского экипажа и отдельные офицеры и нижние чины других частей войск.

Собравшись на Сенатской площади, восставшие заявили, что считают законным императором Константина, отказываются присягать Николаю и требуют конституции.

Когда весть об этом дошла до Николая, он счел дело очень серьезным, но все же хотел принять сперва меры для окончания его, по возможности, без пролития крови. С этой целью он сперва отправил увещевать бунтовщиков Милорадовича, который пользовался, как известный боевой генерал, значительным престижем среди войск и особенно был любим солдатами. Но когда Милорадович приблизился к взбунтовавшимся частям войск и заговорил с ними, в него немедленно выстрелил один из заговорщиков, Каховский, и Милорадович упал с лошади, смертельно раненный. Так как к бунтовщикам в это время присоединились несколько батарей артиллерии, то увещевать их вызвался в качестве начальника всей артиллерии великий князь Михаил Павлович, но и в него был сделан выстрел Вильгельмом Кюхельбекером, и Михаил Павлович, хотя и не был ранен, должен был, однако ж, отъехать. Затем для увещевания солдат был послан митрополит Серафим, но и его они не послушали и кричали ему, чтобы он удалился. Тогда Николай распорядился, по совету окружавших его генералов, атаковать восставшие войска при помощи конной гвардии, которой командовал Алексей Федорович Орлов, брат бывшего члена «Союза благоденствия» Михаила Орлова. Орлов двинулся было в атаку, но лошади его не были подкованы как следует, между тем была гололедица, и они не могли идти быстрым аллюром, так как ноги у них разъезжались. Тогда генералы, окружавшие Николая, стали говорить, что необходимо положить этому предел, потому что население мало-помалу присоединяется к бунтовщикам; действительно, на площади появились толпы народа и штатские лица. Тогда Николай распорядился стрелять, после нескольких выстрелов картечью на близком расстоянии вся толпа бросилась бежать, оставив много убитых и раненых. Не ограничиваясь этим, по инерции стреляли еще и вслед толпе, когда она бросилась бежать по Исаакиевскому мосту (это был мост прямо с Сенатской площади к Васильевскому острову), и тут было еще убито и ранено довольно много народа.

На этом, в сущности говоря, все восстание в Петербурге и было прекращено. Все остальные войска присягнули безропотно, и инцидент был исчерпан. Николай приказал, чтобы на другой день никаких трупов и следов происшедшего не оставалось, а услужливый, но неразумный обер-полицеймейстер Шульгин приказал бросать трупы прямо в проруби, отчего потом долго ходили толки, что при спешности этой уборки вместе с трупами бросали в прорубь и тяжелораненых. Впоследствии обнаружилось, что со стороны Васильевского острова целый ряд трупов примерз ко льду; сделано было даже распоряжение не брать в ту зиму здесь воды и не колоть льда, потому что во льду попадались части человеческого тела . Таким мрачным событием ознаменовалось начало нового царствования.

Затем последовали обыски и аресты по всему Петербургу. Арестовано было несколько сот человек – среди них много не причастных к делу, но вместе с тем были арестованы и все главные вожаки.

Николай Павлович еще 10 декабря получил первое предупреждение от молодого поручика Ростовцева о готовящихся в гвардии беспорядках и в то же почти время он получил и от Дибича (начальника главного штаба его величества, находившегося при Александре в Таганроге) копии доносов о заговоре в Южном обществе, где в январе 1826 г. произведена была тоже попытка вооруженного восстания Сергеем Муравьевым при Белой Церкви. Поэтому следствие началось сразу о всех тайных обществах, которые в то время существовали в России. Следствие это наполнило собою первые месяцы царствования Николая.

Личность Николая I

Но прежде чем приступить к изложению первых шагов царствования императора Николая, необходимо дать некоторые сведения о его личности. Николай был третьим сыном императора Павла и после смерти отца остался пятилетним ребенком. Воспитание его взяла на себя целиком его мать, Мария Федоровна, Александр же из ложной деликатности не считал себя вправе вмешиваться в это дело, хотя, казалось бы, воспитание возможного наследника престола является делом государственным, а не частным. Впоследствии, впрочем, отдельные случаи вмешательства Александра в это дело были, но они были скорее в невыгодную сторону. Историки царствования Николая, вернее, его биографы, – потому что история этого царствования еще не существует, – большей частью придерживаются взгляда, очень распространенного и среди современников той эпохи, что Николай воспитывался будто бы не как будущий император, а как простой великий князь, предназначенный к военной службе, и этим объясняют те недочеты в его образовании, которые впоследствии чувствовались довольно сильно. Этот взгляд совершенно неверен, так как для лиц царской фамилии должно было представляться с самого начала вполне вероятным, что Николаю придется царствовать. Не могла в этом сомневаться императрица Мария Федоровна, которая знала, что Константин царствовать не желает и что и у Александра, и у Константина нет детей. Поэтому нет сомнения, что Николай воспитывался именно как наследник престола, но воспитание его от воспитания Александра тем не менее отличалось чрезвычайно сильно.

Мария Федоровна, по-видимому, не только не хотела сделать из него военного, но с детских лет старалась его охранить от увлечения военщиной. Это, однако, не помешало Николаю приобрести очень рано именно вкус к военщине. Объясняется это тем, что самая постановка дела воспитания была неудачной, так как ей не благоприятствовали ни обстановка двора, ни педагогические взгляды императрицы. Во главе воспитателей Николая, вместо Лагарпа, состоявшего при Александре, был поставлен старый немецкий рутинер, генерал Ламсдорф, которого Мария Федоровна в интимных разговорах и письмах попросту называла «papa Lamsdorf» и который по старинке и организовал воспитание Николая.

Николай был мальчик грубый, строптивый, властолюбивый; искоренять эти недостатки Ламсдорф считал нужным телесными наказаниями, которые он применял в значительных дозах. Забавы и игры Николая и его младшего брата всегда приобретали именно военный характер, всякая игра притом грозила кончиться дракой благодаря своенравному и претенциозному характеру Николая. В то же время атмосфера, в которой он рос, была атмосфера придворная, причем сама мать его, Мария Федоровна, считала важным делом соблюдение придворного этикета, и это лишало воспитание семейного характера. Есть сведения о том, что в раннем возрасте Николай проявлял черты детской трусости, и Шильдер приводит рассказ о том, как Николай в пятилетнем возрасте испугался пушечной стрельбы и куда-то запрятался; но едва ли можно этому факту, если он имел место, придавать особое значение, так как в том, что пятилетний мальчик испугался пушечной пальбы, нет ничего особенного. Трусом Николай не был, и личную храбрость он впоследствии проявлял как 14 декабря, так и в других случаях. Но характер у него с детства был не из приятных.

Что касается учителей, которые были к нему приставлены, то поражает чрезвычайно случайный и скудный их выбор. Например, его гувернер, французский эмигрант дю Пюже, учил его и французскому языку, и истории, не будучи к этому достаточно подготовленным. Все это преподавание сводилось к внушению Николаю ненависти ко всяким революционным и просто либеральным взглядам. Учился Николай чрезвычайно плохо; все учителя жаловались, что он никаких успехов не оказывает, – исключение представляло лишь рисование. Позднее он выказывал, впрочем, большие успехи в военно-строительном искусстве и проявлял склонность к военным наукам вообще.

Когда он вышел из детских лет, то к нему были приглашены, именно как к будущему наследнику престола, очень почтенные и сведущие учителя: так был приглашен довольно солидный ученый, академик Шторх, читавший ему политическую экономию и статистику; профессор Балугианский – тот самый, который являлся в финансовой науке учителем Сперанского в 1809 г., – преподавал Николаю историю и теорию финансов.

Но сам Николай Павлович вспоминал впоследствии, что он за этими лекциями зевал и что у него от них ничего не оставалось в голове. Военные науки ему читали инженерный генерал Опперман и разные офицеры, приглашенные по рекомендации Оппермана.

Мария Федоровна думала было для довершения образования отправить обоих своих младших сыновей, Николая и Михаила, в Лейпцигский университет, но тут император Александр неожиданно заявил свое veto и предложил вместо того отдать братьев в проектированный тогда Царскосельский лицей, но когда этот лицей был открыт в 1811 г., то вступление туда великих князей тоже не состоялось, и все их образование так и ограничилось домашними занятиями.

В 1812 г. Николай Павлович, которому исполнилось в это время 16 лет, очень просил разрешить ему участвовать в действующей армии, но император Александр отказал ему в этом и тут-то впервые намекнул ему, что ему предстоит в будущем более важная роль, которая не дает ему права подставлять свой лоб под пули врага, а обязывает приложить больше стараний к подготовлению себя к своей высокой и трудной миссии.

В действующую армию Александр разрешил своим братьям явиться лишь в 1814 г., но они тогда опоздали к военным действиям и прибыли, когда кампания 1814 г. уже кончилась и войска находились в Париже. Точно так же опоздал Николай Павлович и к войне 1815 г., когда Наполеон бежал с острова Эльбы и когда император Александр опять позволил своему брату прибыть к войскам. Таким образом, собственно во дни своей юности, во время Наполеоновских войн, Николаю не удалось даже издали видеть настоящее сражение, а удалось только присутствовать на великолепных смотрах и маневрах, которые последовали по окончании кампаний 1814 и 1815 гг.

Чтобы покончить с характеристикой воспитания императора Николая, надо упомянуть еще, что в 1816 г. было предпринято путешествие его по России для ознакомления его со страной, а затем ему предоставлено было поездить по европейским дворам и столицам. Но эти путешествия совершались, так сказать, на курьерских с головокружительной быстротой, и Россию молодой великий князь мог видеть только поверхностно, лишь с внешней ее стороны, и то преимущественно показной. Точно так же ездил он и по Европе. Только в Англии он пробыл несколько дольше и видел парламент, клубы и митинги, – которые, впрочем, произвели на него отталкивающее впечатление, – и даже побывал у Оуэна в Нью-Парке и посмотрел его знаменитые учреждения, причем и сам Оуэн, и его попытки улучшить судьбу рабочих произвели тогда на Николая Павловича благоприятное впечатление.

Замечательно, что Мария Федоровна опасалась, чтобы молодой великий князь не приобрел вкуса к английским конституционным учреждениям, и поэтому для него была написана обстоятельная записка министром иностранных дел графом Несельроде, имевшая целью предохранить его от возможных увлечений в этом отношении. Но те впечатления, которые Николай Павлович вынес из поездки по Англии, показали, что записка эта была совершенно излишней: очевидно, он всем предшествующим воспитанием был застрахован от всякого увлечения так называемым либерализмом.

Это путешествие по Европе закончилось сватовством Николая к дочери прусского короля Фридриха Вильгельма принцессе Шарлотте, с которой он и вступил в брак в 1817 г., причем вместе с православной верой супруга его приняла наименование великой княгини Александры Федоровны. В 1818 г., когда Николаю Павловичу было всего 21 год, он уже сделался отцом семейства: у молодой четы родился будущий император Александр Николаевич. Весь конец царствования Александра I протек для Николая отчасти в радостях семейной жизни, отчасти во фронтовой службе. Очевидцы свидетельствуют, что Николай был в эти годы хорошим семьянином и хорошо чувствовал себя в своей семье. Общественная деятельность его заключалась в эти годы исключительно в военной службе. Правда, Александр и в это время неоднократно делал ему намеки на то, что ожидает его впереди. Так, в 1819 г. он имел с Николаем, как я уже упоминал, очень серьезный разговор, причем Александр определенно предупредил своего младшего брата и его жену о том, что он чувствует утомление и думает отречься от престола, что Константин уже отрекся и что царствовать предстоит Николаю. Затем, в 1820 г., Александр вызвал Николая на конгресс в Лайбах, говоря, что Николай должен знакомиться с ходом иностранных дел и что представители иностранных держав должны привыкнуть видеть в нем преемника Александра и продолжателя его политики.

Великий князь Николай Павлович, будущий император Николай I

Несмотря, однако же, на все эти разговоры, происходившие всегда с глазу на глаз, во внешней жизни Николая никаких существенных перемен не последовало. Он был еще в 1817 г. произведен в генералы и затем почти до конца царствования был командиром гвардейской бригады; правда, на нем лежало почетное заведование военно-инженерным ведомством, но большая часть его времени уходила именно на командование бригадой. Дело это было скучное и мало (поучительное для будущего повелителя великой страны. В то же время оно было сопряжено и с неприятностями, так как главной задачей великого князя было восстановление наружной дисциплины в войсках, сильно поколебавшееся в них во время заграничных походов, в которых офицеры привыкли выполнять правила военной дисциплины только во фронте, а вне его считали себя свободными гражданами и даже ходили в штатском платье. С этими привычками они вернулись и в Россию, а Александр, особенно заботившийся о сохранении в армии воинского духа и считавший весьма важным делом наружную дисциплину, признавал необходимым сильно подтянуть в особенности офицеров гвардии. В этом деле «подтягивания» гвардии одним из самых преданных миссионеров и явился Николай Павлович, который подтягивал свою бригаду не за страх, а за совесть. Сам он в своих записках жаловался, что делать это было ему довольно трудно, так как он повсюду встречал глухое недовольство и даже протест, ибо офицеры его бригады принадлежали к высшим кругам общества и были «заражены» вольнолюбивыми идеями. В своей деятельности Николай часто не встречал одобрения и в своем высшем начальстве, а так как он педантически настаивал на своем, то скоро своей строгостью возбудил против себя в гвардии почти всеобщую ненависть, доходившую до такой степени, что в момент междуцарствия 1825 г. Милорадович счел себя обязанным, как я уже упоминал, предупредить его об этом и посоветовать вести себя как можно осторожнее, не рассчитывая на общественное сочувствие к себе.

Александр, несмотря на то что для него по-видимому, было решенным вопросом, что Николай будет после него царствовать, вел себя по отношению к нему очень странно: он не только не подготовлял его к делам правления, но даже не ввел его в состав Государственного совета и других высших государственных учреждений, так что весь ход государственных дел шел мимо Николая. И хотя есть сведения, что после решительных предупреждений Александра сам Николай Павлович переменил свое прежнее отношение к наукам и стал исподволь готовиться к управлению государственными делами, стараясь теоретически познакомиться с ними, но несомненно, что это мало ему удалось, и он на престол вступил в конце концов не подготовленным – ни теоретически, ни практически.

Те лица, которые стояли к нему близко, как, например, В. А. Жуковский, который сперва был приглашен учителем русского языка к великой княгине Александре Федоровне, а потом сделался воспитателем ее старшего сына и довольно глубоко вошел в их семейную жизнь, свидетельствуют о том, что Николай в этот период у себя дома был совсем не тем суровым и неприятным педантом, каким он являлся в своей бригаде. И действительно, его домашний антураж был совершенно другой, чем антураж военный. Главным его другом по службе был генерал Паскевич, который был строгим, тщеславным и бездушным фронтовиком, игравшим впоследствии большую роль в деле организации русской армии в этом именно направлении. Что же касается семейного круга Николая, то тут его окружали такие люди, как В. А. Жуковский, В. А. Перовский и другие простые, умные и симпатичные люди, нечасто встречающиеся в придворной атмосфере.

Суд над декабристами

Вступив на престол при тех обстоятельствах, которые я уже охарактеризовал, Николай Павлович счел первой своей задачей расследовать до самых сокровенных глубин все причины и нити «крамолы», которая, по его представлению, чуть не погубила государство 14 декабря 1825 г. Он, несомненно, преувеличивал, особенно в первое время, значение и численность тайных революционных обществ, любил выражаться возвышенным слогом относительно этих событий и своей собственной роли в них, все представляя в героическом виде, хотя бунт, который произошел в Петербурге, на самом деле по тем материальным силам, какими располагали заговорщики 14 декабря, был, в сущности, довольно бессилен и если мог иметь какой-нибудь успех, то разве благодаря тому феноменальному беспорядку, который царил в это время во дворце. Аресты и обыски, которые производились широкой рукой, охватили едва несколько сот человек во всей России, причем из человек пятисот, которые были захвачены, большая часть была впоследствии выпущена и освобождена от преследований. Таким образом, при всей строгости сыска и при замечательной откровенности большинства обвиняемых в их показаниях, под суд было отдано в конце концов всего 120 человек.

Но Николаю этот заговор и по окончании дела представлялся чудовищным и громадным, и он был твердо уверен, что 14 декабря он спас Россию от неминуемой гибели. Так же смотрели на дело и многие приближенные. Очень трудно отделить здесь поддакивания и лесть от искреннего представления об этих событиях. При самой коронации, когда Николай вступил в Успенский собор, московский митрополит Филарет, имевший тогда репутацию свободомыслящего архиерея, в своей речи сказал между прочим: «Нетерпеливость верноподданнических желаний дерзнула бы вопрошать: почто Ты умедлил? Если бы не знали мы, что как настоящее торжественное пришествие Твое нам радость, так и предшествовавшее умедление Твое было нам благодеяние. Не спешил Ты явить нам Твою славу, потому что спешил утвердить нашу безопасность. Ты грядешь, наконец, яко царь не только наследственного Твоего, но и Тобою сохраненного царства...»

Было немало людей, которые именно так и представляли себе дело. И вот Николай первые полгода своего царствования, оставив в стороне все государственные дела и даже военные, все силы направил на разыскание корней заговора и на утверждение личной своей и государственной безопасности. Сам он явился если не прямо следователем, то ревностным верховным руководителем всего следствия, которое производилось над декабристами. Как следователь он был часто пристрастен и неуравновешен: проявлял большую вспыльчивость и очень неровное отношение к лицам подследственным. Это отразилось и в мемуарах декабристов. Некоторые из них – кому пришлось испытать на себе сравнительно человечное отношение верховного следователя – его хвалят, другие рассказывают, что он на них набрасывался с необыкновенным раздражением и несдержанностью.

Отношение изменялось в зависимости от предвзятых взглядов на некоторых подсудимых, от различного отношения к разным лицам и просто от личного настроения Николая. Сам он в одном из писем к Константину с большою наивностью писал, что учреждением Верховного уголовного суда над декабристами он показал чуть ли не пример конституционного учреждения; с точки зрения современной юстиции эти слова могут показаться только насмешкой. Все дело свелось к инквизиционному расследованию, чрезвычайно глубокому и подробному, особой следственной комиссией, руководимой самим Николаем, которая и предрешила весь конец дела. Верховный же суд являлся простой торжественной комедией. Он состоял из нескольких десятков лиц: в него входили сенаторы, члены Государственного совета, три члена Синода, затем 13 человек были назначены в число этого верховного синедриона по повелению императора Николая, – но никакого суда, в том смысле, в каком мы привыкли понимать это слово, собственно, не было: ни судебного следствия, ни прений сторон, было только торжественное заседание такого судилища, перед которым каждый подсудимый приводился в отдельности; его допрашивали чрезвычайно кратко, а некоторым даже только читали сентенцию, так что многие из подсудимых были уверены, что их не судили, что им только был прочитан приговор какого-то загадочного инквизиционного учреждения. Так была обставлена уголовная сторона этого дела. Николай в конце концов проявил большую жестокость и беспощадность к подсудимым, но сам он считал, и, по-видимому, искренне, что проявляет лишь полную справедливость и гражданское мужество. И, надо сказать, что как он ни был пристрастен на следствии, в конце концов он всех покарал одинаково беспощадно, – как Пестеля, которого считал исчадием ада и в высшей степени зловредным человеком, так и Рылеева, которого он сам признавал в высшей степени чистой и возвышенной личностью и семье которого оказал существенную материальную поддержку. По приговору Верховного уголовного суда пять человек были присуждены к казни четвертованием – им император Николай заменил четвертование повешением; 31 человек, были приговорены к обыкновенной казни – через расстрел; Николай заменил ее им каторжными работами – бессрочными и частью на 15–20 лет. Соответственно он понизил наказание и другим; но большая часть все же была отправлена в Сибирь (некоторые после многолетнего заключения в крепостях), и только немногие были отданы в солдаты без выслуги.

Для последующего хода правления немаловажна была и другая сторона этого исключительного процесса. Николай, стремясь обнаружить все корни крамолы, выяснить все ее причины и пружины, углублял дело расследования до чрезвычайности. Он хотел добиться всех причин недовольства, доискаться скрытых пружин, и благодаря этому перед ним мало-помалу развернулась картина тех непорядков русской общественной и государственной жизни того времени, размеров и значения которых он и не подозревал раньше. В конце концов Николай понял, что эти непорядки значительны и что недовольство многих имело основание, и уже в первые месяцы царствования он заявлял многим лицам – в том числе и представителям иностранных дворов, – что он сознает необходимость серьезных преобразований в России. «Я отличал и всегда буду отличать, – сказал он французскому посланнику графу де Сан При, – тех, кто хочет справедливых преобразований и желает, чтобы они исходили от законной власти, от тех, кто сам бы хотел предпринять их и Бог знает какими средствами».

По приказанию Николая одним из делопроизводителей следственной комиссии (Боровковым) была даже составлена особая записка, в которую были включены сведения о планах, проектах и указаниях, полученных от декабристов во время допроса или сообщенных в записках, составленных некоторыми из них по собственному почину, другими – по желанию Николая.

Таким образом, Николай совершенно сознательно считал небесполезным и даже необходимым заимствовать от декабристов, как людей очень умных и хорошо продумавших свои планы, все то, что могло ему пригодиться в качестве материала для государственной деятельности.

Упомянутая записка, составленная Боровковым, в заключении своем намечала и определенные выводы, из которых, конечно, лишь некоторые были навеяны показаниями декабристов, другие же вытекали из общего впечатления от выяснившегося перед императором Николаем внутреннего состояния государства. Боровков так резюмирует эти выводы о насущных нуждах государственного управления: «Надобно даровать ясные, положительные законы; водворить правосудие учреждением кратчайшего судопроизводства; возвысить нравственное образование духовенства; подкрепить дворянство, упавшее и совершенно разоренное займами в кредитных учреждениях; воскресить торговлю и промышленность незыблемыми уставами; направить просвещение юношества сообразно каждому состоянию; улучшить положение земледельцев; уничтожить унизительную продажу людей; воскресить флот; поощрить частных людей к мореплаванию, словом, исправить неисчислимые беспорядки и злоупотребления». В сущности, отсюда можно было извлечь целую государственную программу, но Николай принял из нее к сведению лишь те факты и выводы, которые наиболее его поразили.

Во всяком случае, среди декабристов он видел по большей части не неопытных юношей, которые руководствовались одним юношеским пылом, а целый ряд лиц, которые были ранее приобщены к делам высшей и местной администрации. Таков был Н. И. Тургенев – статс-секретарь Государственного совета и директор одного из департаментов Министерства финансов, таков был Краснокутский – обер-прокурор Сената, Батенков – один из близких сотрудников Сперанского, а одно время и Аракчеева, барон Штейнгейль – правитель канцелярии московского генерал-губернатора. Николай не мог не видеть ума таких представителей декабристов, как Пестель и Никита Муравьев, но даже и у второстепенных членов тайных обществ, таких, как Батенков или Штейнгейль, он мог черпать немало полезных указаний.

Когда процесс декабристов был кончен, в июне 1826 г., и когда пять человек, считавшихся главными заговорщиками, были казнены, то в манифесте, изданном по случаю коронации 13 июля 1826 г., освещалось и отношение Николая к тайным обществам и вместе с тем бросался взгляд на его собственную будущую деятельность. «Не от дерзких мечтаний, всегда разрушительных, – сказано было, между прочим, в этом манифесте, – но свыше усовершаются постепенно отечественные установления, дополняются недостатки, исправляются злоупотребления. В сем порядке постепенного усовершенствования всякое скромное желание к лучшему, всякая мысль к утверждению силы законов, к расширению истинного просвещения и промышленности, достигая к нам путем законным, для всех отверстым, всегда приняты будут нами с благоволением: ибо мы не имеем, не можем иметь другого желания, как видеть отечество наше на самой высокой степени счастья и славы, провидением ему предопределенной».

Таким образом, манифест, появившийся тотчас после расправы с декабристами, обещал ряд преобразований, и едва ли можно сомневаться, что первые намерения Николая в начале его царствования были намерения преобразовательные. Направление и содержание этих преобразований должны были зависеть от общих воззрений и взглядов молодого самодержца на существо и задачи государственной власти в России.

Карамзин и взгляды Николая I на внутреннюю политику

Уяснить и формулировать самому себе эти общие политические воззрения и взгляды Николаю Павловичу удалось при самом вступлении на престол – главным образом благодаря Н. М. Карамзину, который, несомненно, явился в этот трудный момент наставником и интимным советником нового молодого и неопытного властелина России. Если от декабристов Николаю Павловичу пришлось получить первые поразившие его сведения о беспорядках и злоупотреблениях в делах управления, то Карамзин еще ранее дал ему, можно сказать, общую программу царствования, до такой степени пришедшуюся Николаю по вкусу, что он готов был озолотить этого незаменимого в его глазах советника, стоявшего уже в то время одною ногою в гробу .

Карамзин, как вы знаете, не занимал при Александре никогда никакого правительственного поста, но это не мешало ему выступать иногда сильным и резким критиком правительственных мероприятий – как в момент наибольшего расцвета либеральных предположений, в эпоху Сперанского, так и в конце царствования, когда Карамзин резко осуждал политику Александра по польскому вопросу и не скрывал от него своих отрицательных взглядов и на военные поселения, и на обскурантскую деятельность разных Магницких и Руничей в области народного просвещения и цензуры .

По вступлении на престол Николая дни Карамзина были уже сочтены: в самый день 14 декабря он простудился на Дворцовой площади и хотя потом два месяца перемогался, однако же слег в конце концов и через полгода умер, не воспользовавшись фрегатом, снаряженным по высочайшему повелению, чтобы везти больного историографа в Италию. С первых дней междуцарствия, начавшегося 27 ноября 1825 г., Карамзин по собственному побуждению ежедневно являлся во дворец и там специально проповедовал Николаю, стараясь передать ему свои воззрения на роль самодержавного монарха в России и на государственные задачи данного момента. Речи Карамзина производили на Николая Павловича огромное впечатление. Карамзин, искусно умея сохранить полное уважение, даже благоговение к личности только что скончавшегося государя, в то же время беспощадно критиковал его правительственную систему – до того беспощадно, что императрица Мария Федоровна, постоянно присутствовавшая при этих беседах и, может быть, даже способствовавшая их возникновению, воскликнула однажды, когда Карамзин слишком резко обрушивался на некоторые меры прошлого царствования: «Пощадите, пощадите сердце матери, Николай Михайлович!», – на что Карамзин отвечал, не смутившись: «Я говорю не только матери государя, который скончался, но и матери государя, который готовится царствовать».

Каковы были взгляды Карамзина на роль самодержавия в России, вы уже знаете из содержания записки его «О древней и новой России», представленной им императору Александру в 1811 году. Эту записку Николай Павлович не мог тогда знать, ибо единственный экземпляр ее был передан императором Александром Аракчееву и лишь в 1836 г. – после смерти Аракчеева – был найден в его бумагах . Но Карамзин развил те же взгляды впоследствии (в 1815 г.) во вступлении к своей «Истории государства Российского», и это вступление было, разумеется, известно Николаю. В уме же Карамзина мысли, выраженные в записках, поданных им Александру («О древней и новой России» – в 1811 г. и «Мнение русского гражданина» – в 1819 г.), несомненно сохранялись в неизменном виде до конца его жизни. Карамзин, верный в этом случае взгляду, заимствованному им у Екатерины II, считал, что самодержавие необходимо России, что без него Россия погибнет, и эту мысль он подкреплял примерами моментов смуты в истории России, когда самодержавная власть колебалась.

В то же время на роль самодержавного монарха он смотрел, как на своего рода священную миссию, как на постоянное служение России, отнюдь не освобождая монарха от обязанностей и строго осуждая такие действия государей, которые, не соответствуя пользам и интересам России, основывались на личном произволе, капризе или даже на идеологических мечтаниях (как у Александра). Роль подданного в самодержавном государстве рисовалась Карамзину не ввиде бессловесного рабства, а как роль мужественного гражданина, обязанного безусловным повиновением монарху, но в то же время долженствующего свободно и искренне заявлять ему свои мнения и взгляды, касающиеся государственных дел. Политические взгляды Карамзина были, при всем их консерватизме, несомненно утопией, но утопией, не лишенной известного подъема и искреннего, благородного чувства. Они стремились придать политическому абсолютизму известную идейность и красоту и давали возможность самовластию, к которому Николай был склонен по натуре, опираться на возвышенную идеологию. Под непосредственные и полусознательные личные стремления Николая они подводили принцип и давали молодому самодержцу готовую систему, вполне соответствовавшую его вкусам и наклонностям. Вместе с тем практические выводы, которые Карамзин сделал из своих общих воззрений, были так элементарны и просты, что не могли не понравиться и с этой стороны Николаю Павловичу, свыкшемуся с юных лет с идеями военной фронтовой службы. Они казались ему построенными на мудром и величественном основании и в то же время были ему вполне по плечу.

Взгляды, внушенные Карамзиным, не исключали в то же время возможности и даже необходимости приняться за исправление тех злоупотреблений и неустройств русской жизни, которые выяснились Николаю при его сношениях с декабристами. Карамзин, при всей консервативности его взглядов, не был ни реакционером, ни обскурантом. Он решительно осуждал обскурантские меры Министерства духовных дел и народного просвещения и изуверские подвиги Магницкого и Рунича, отрицательно относился к деятельности Аракчеева и к военным поселениям и строго порицал злоупотребления финансового управления при Гурьеве. После 14 декабря 1825 г. он говорил одному из близких к нему людей (Сербиновичу), что он «враг революции», но признает необходимые мирные эволюции, которые, по его мнению, «всего удобнее в правлении монархическом».

Доверие к государственной мудрости Карамзина было в Николае Павловиче так сильно, что он собирался, по-видимому, дать ему постоянный государственный пост; но умирающий историограф не мог принять никакого назначения и вместо себя рекомендовал в сотрудники Николаю более молодых своих единомышленников из числа членов бывшего литературного общества «Арзамас»: Блудова и Дашкова, к которым скоро присоединился и еще один видный «арзамасец» – Уваров, давший впоследствии окончательную формулировку той системе официальной народности, отцом которой был Карамзин .

Наиболее подробное описание конца дня 14 декабря 1825 г. см. в ст. М. М. Попова (известн. учителя Белинского, служившего потом в III отделении), в ст. сбор. «О минувшем». СПб., 1909, стр. 110;–121.

Незадолго до смерти Карамзина ему назначена была пенсия в 50 тыс. руб. в год с тем, что после смерти пенсия эта передавалась его семье (срав. Погодин. «Н. М. Карамзин», т. II, с. 495, где приведен и самый указ об этом министру финансов от 13 мая 1826 г.).

Срав. «Мнение гр. Блудова о двух записках Карамзина», напечатанное в книге Ег. П. Ковалевского «Гр. Блудов и его время». СПб., 1875 г., с. 245.

Из числа бывших «арзамасцев» был допущен из деревни в столицы и Пушкин, который принес полное покаяние в1826 г. Он был вызван из деревни в Москву во время коронации, причем было приказано отправить его из Псковской губернии, хотя и с фельдъегерем, но в собственном экипаже – не как арестанта. Император Николай его принял лично, и Пушкин своим откровенным и прямым разговором произвел на него хорошее впечатление. Несомненно, что в Пушкине император Николай прежде всего видел большую умственную силу и хотел эту силу «пристроить к делу» и утилизировать на службу государству. Поэтому первым предложением, которое он Пушкину сделал, было деловое предложение – составить записку о мерах для поднятия народного просвещения. Пушкин принялся за дело очень неохотно, лишь после повторения этого поручения через Бенкендорфа. Дело это было для поэта непривычно; однако записку он написал и в ней провел мысль, что просвещение очень полезно даже и для установления благонадежного направления умов, но что развиваться оно может только при некоторой свободе. По-видимому, это не очень понравилось императору Николаю, как это видно из следующей отметки, сообщенной Пушкину Бенкендорфом: «Нравственность, прилежное служение, усердие – предпочесть должно просвещению неопытному, безнравственному и бесполезному. На сих-то началах должно быть основано благонаправленное воспитание...» Срав. Шильдера «Имп. Николай Первый, его жизнь и царствование», т. II, с. 14 и след.

Император Николай 1 - личность во многом сложная и противоречивая. Если раньше на уроках истории его представляли как грубого военизированного человека, любителя строгих наказаний и поклонника дисциплины, то теперь его характер был переосмыслен. Становятся известными факты, которые характеризуют царя как порядочного и честного человека, офицера в лучшем смысле слова, каждый поступок которого был направлен на благо страны. Познакомимся с личностью и деятельностью Николая 1.

Общая информация о монархе

Николай I появился на свет в Царском Селе в 1796 году. Не будучи первым и даже вторым сыном императора Павла I, он не являлся наследником престола, но судьба распорядилась иначе.

Когда будущему императору было менее пяти лет, в результате коварного заговора погиб его отец, поэтому воспитанием мальчика занялся старший брат, Александр I. Поскольку никто на тот момент не предполагал, что однажды именно третий сын Павла сядет на трон, то образование ему давали весьма поверхностное, что не могло не отразиться на личности Николая 1. Позднее он сам с ужасом осознал свою необразованность, но государственные и семейные дела не давали возможности наверстать упущенное.

Правил страной он 30 лет, при этом всеми силами старался удержать безграничную власть. В эти годы была основана тайная полиция (Третье отделение), назначением которой была слежка за идеями, царящими в обществе. При Николае Павловиче самодержавие достигло своего апогея, царь противился любому вольнодумству, идущему с Запада. Немного было сделано для того, чтобы улучшить жизнь крепостных крестьян: теперь их не могли отправлять на каторгу, а сами земледельцы получали возможность выкупаться с землей. Понятно, что позволить подобное себе могла лишь очень малая часть крепостных.

Страна в те годы

Особенности личности Николая 1 следует описать на фоне тех исторических событий, которые происходили в России в годы его жизни и правления.

Приход императора к власти произошел во времена кровавых событий, что не могло не отразиться на его характере. Возможно именно поэтому, опасаясь стать жертвой очередного переворота и повторить судьбу отца, он действовал очень нерешительно и не смог отменить крепостное право. Старший брат, Александр I скоропостижно скончался, второй сын Павла, Константин, добровольно отказался от трона. Поэтому Николай 1, будучи морально к этому не готовым, был вынужден стать российским императором, сделав колоссальный скачок от строгого и дисциплинированного военного чиновника до повелителя всей страны.

На личности Николая 1 не могло не отразиться удивительное стечение событий (смерть старшего брата и отречение среднего), в связи с которым он, третий ребенок, получил безграничную власть. Он считал, что сам Бог избрал его для великих свершений и своей политикой изо всех сил старался сохранить в стране порядок.

Внешность

Дошедшие до нас источники описывают внешность императора Николая 1 так:

• Высокий рост.
• Статная выправка.
• Лицо слегка вытянутое, с римским носом и открытым лбом.
• Здоровый цвет лица.
• Голубые глаза.

Он выглядел очень благородно, производя впечатление настоящего русского царя. В качестве одежды он, по традиции тех лет, носил военные мундиры, обильно украшенные золотым шитьем. В своих мемуарах дочь Николая вспоминала, что мундир был для него и любимой домашней одеждой - старый, потертый и без эполет, но удобный для работы.

Ранние годы

Воспитателем царя был немец Ламздорф, очень строгий и даже жесткий человек, именно под его влиянием формировался характер будущего монарха. С детских лет в личности царя присутствовала грубоватость. Он не уделял внимания получению образования, однако преуспел в рисовании.

Наставник применял по отношению к царю строгие меры, вплоть до телесных наказаний и даже однажды очень сильно избил своего воспитанника, желая сломить его волю. Но Николай Павлович не подчинился, уже в раннем возрасте проявив свойственные ему упрямство и своеволие.

Увлечения

Описание личности императора Николая 1 будет неполным, без упоминания о его увлечениях:

• Очень любил монарх различные машины, механизмы, развитие которых только начиналось в его время. Поэтому он живо интересовался появлением той или иной технической новинки. Именно в годы его правления была открыта первая железная дорога в России. К началу царствования Николая промышленность была совершенно не развита, к концу его правления - страна вышла на передовую в производстве изделий из металла, кожи, стекла, стали делать собственные станки и паровозы.
• С раннего детства будущий самодержец был увлечен сначала военными играми, после - военным делом. Он получил должность бригадного генерала, добросовестно выполнял свои обязанности и был далек от царского двора, что вполне его устраивало. Военное дело стало его подлинной страстью, он с наслаждением изучал тактику, артиллерию.
• Еще одно увлечение царя также было связано с военным делом. Современники вспоминали, что Николай Павлович обожал рисовать эскизы мундиров, при этом неплохо разбирался в портновском деле.

Черты характера

С детства в личности Николая 1 определилась черта, которую он сохранил в течение всей своей жизни - невероятная аккуратность, граничащая с педантизмом. Он был строг со своими подчиненными и требовал от них безукоризненного выполнения законов и правил.

Также с ранних лет будущий император отличался настойчивостью и упорством. Известно, что царь никогда не курил и не употреблял спиртное, ненавидел вредные привычки в своих подданных.

Давая характеристику личности Николая 1, нельзя не упомянуть о скрытности характера самодержца, которую всегда подчеркивали его современники. Столкнувшись с проблемой вольнодумия дворянства, вылившейся в восстание декабристов, он перестал доверять даже своему окружению. Однако врожденная дисциплинированность заставила императора полностью сосредоточить все государственные дела в своих руках.

Долгие годы армейской службы не могли не отразиться на чертах личности Николая 1, именно поэтому лучше всего он относился к военным чинам. Известен император и своей удивительной работоспособностью, он работал по 18 часов в сутки.

Безжалостность в целом царю присуща не была, но, будучи человеком сильным и строгим, он, зачастую против своей воли, мог сурово покарать тех, кто представлял собой опасность для государственного строя и России в целом. Каждый его поступок был взвешен и по-своему оправдан.

Особенности правления

Говоря кратко, личность Николая 1 наилучшим образом проявляется в том, как он правил страной. Император был абсолютно уверен, что твердая монархическая власть - это то, в чем Россия нуждается, поэтому был очень строг с каждым, кто пытался как-то изменить древнейшую форму правления.

И если его старший брат, Александр I, увлекался идеями социализма и даже хотел примерить европейские теории к российской действительности, то Николай был убежден, что стране нужен монарх-самодержец, сильный и решительный. На престол он взошел в 29 лет, уже зрелой личностью, со сформированными взглядами и убеждениями и при этом совсем не ожидавшим того, что однажды станет императором. Именно этот факт объясняет противоречивость характера и политики царя. Он был не готов к свалившимся на него обязанностям, но считал своим долгом помочь России решить те проблемы, которые раздирали ее изнутри.

Отношения с супругой и детьми

Оценка личности Николая 1 была бы неполной без упоминания о его отношениях с супругой, Александрой Федоровной, и детьми. Жену свою он искренне любил и оберегал, к детям был строг, но справедлив. В браке родилось семеро детей: четыре дочери и трое сыновей.

Стремясь научить своего второго сына Константина мудрости, он дал ему инструкцию. Вот ее главные пункты:

• Все внимательно слушать и анализировать. Но свое мнение оставлять при себе.
• Не позволять себе фамильярного поведения.
• Не пользоваться своим положением великого князя и от всяческих почестей отказываться.

Это говорит о многом. Будучи человеком прямым и порядочным, он хотел воспитать эти качества в своих детях.

Оценка личности

Особый интерес представляет то, как объясняет Тютчева противоречивость личности Николая 1. Фрейлина императрицы описывает царя как человека честного, искренне убежденного в том, что каждый поступок его - на благо России. Он считал себя избранником Бога и ничуть не сомневался в своем предназначении: защищать Россию от влияния либерализма. К своему долгу Николай относился очень серьезно и всеми силами старался оправдать оказанное ему доверие. Император высказывался о своем воцарении довольно скептически, подчеркивая, что он не сам занял трон, это место было даровано ему божьей волей. И, хотя оно чуть ли не хуже галеры, он будет честно выполнять свой долг.

Недостаток образования и полная неподготовленность к царскому престолу сделали его во многом ограниченным. Он не признавал новые веяния в политике, но назвать его полностью консервативным нельзя, поскольку к развитию техники он был очень благосклонен.

Чтобы разобраться в личности императора Николая 1, рассмотрим несколько интересных фактов:

• Император обладал взрывным характером и плохо умел скрывать свои эмоции. Известен такой случай. Однажды Николай Павлович очень сильно обругал одного из генералов на учениях, причем в выражениях не скупился. Однако на следующий день публично принес извинения и по-братски обнял свою «жертву».
• Николай Павлович знал, что вся страна погрязла во взяточничестве и казнокрадстве, однажды он сказал своему сыну и наследнику, что думает, что во всей России не воруют лишь они вдвоем.
• Считал крепостное право злом для России, но отмену его в данной неспокойной ситуации - еще более губительным.
• Прекрасно понимал, что не любим народом, знал, что считается «врагом просвещения», «палачом», «любителем палок», но не мог идти наперекор собственной совести. Все его поступки были направлены на защиту самодержавия.

Эти факты говорят о противоречивости личности Николая 1. Он старался сохранить в России мир и спокойствие, был строг с теми, кто нарушал закон и дисциплину, но стране было нужно совсем другое, поэтому каких-то ощутимых результатов его правление после себя не оставило.

Биография

Детство и отрочество

Важнейшие вехи царствования

Внутренняя политика

Крестьянский вопрос

Николай и проблема коррупции

Внешняя политика

Император-инженер

Культура, цензура и писатели

Прозвища

Семья и личная жизнь

Памятники

Николай I Павлович Незабвенный (25 июня (6 июля) 1796, Царское Село - 18 февраля (2 марта) 1855, Петербург) - император Всероссийский с 14 декабря (26 декабря) 1825 по 18 февраля (2 марта) 1855 года, царь Польский и великий князь Финляндский. Из императорского дома Романовых, Гольштейн-Готторп-Романовской династии.

Биография

Детство и отрочество

Николай был третьим сыном императора Павла I и императрицы Марии Фёдоровны. Он родился 25 июня 1796 года - за несколько месяцев до вступления Великого князя Павла Петровича на престол. Таким образом он был последним из внуков Екатерины II, родившихся при её жизни.

О рождении великого князя Николая Павловича было объявлено в Царском Селе пушечною пальбою и колокольным звоном, а в Санкт-Петербург послано известие с нарочным.

На рождение великого князя писались оды, автором одной из них стал Г. Р. Державин. До него в императорском доме Романовых, Гольштейн-Готторп-Романовской династии именем Николай детей не нарекали. Тезоименитство - 6 декабря по юлианскому календарю (Николая Чудотворца).

По установленному при императрице Екатерине порядку Великий князь Николай с самого рождения поступил на попечение царственной бабки, но последовавшая вскоре кончина императрицы пресекла влияние её на ход воспитания Великого князя. Его няней была шотландка Лайон. Она была в течение первых семи лет единственной руководительницей Николая. Мальчик со всей силой души привязался к своей первой воспитательнице, и нельзя не согласиться с тем, что в период нежного детства «геройский, рыцарски благородный, сильный и открытый характер няни Лайон» положил отпечаток и на характер её воспитанника.

С ноября 1800 года воспитателем Николая и Михаила стал генерал М. И. Ламздорф. Выбор генерала Ламздорфа на должность воспитателя Великого князя был сделан императором Павлом. Павел I указал: «только не делайте из моих сыновей таких повес, как немецкие принцы» (нем. Solche Schlingel wie die deutschen Prinzen ). В высочайшем приказе от 23 ноября 1800 года объявлено было:

«Генерал-лейтенант Ламздорф назначен быть при его императорском высочестве великом князе Николае Павловиче». Генерал пребывал при своём воспитаннике 17 лет. Очевидно, что Ламздорф вполне удовлетворял педагогическим требованиям Марии Федоровны. Так в напутственном письме 1814 года Мария Федоровна называла генерала Ламздорфа «вторым отцом» великих князей Николая и Михаила.

Смерть отца, Павла I, в марте 1801 года не могла не запечатлеться в памяти четырёхлетнего Николая. Впоследствии он описал произошедшее в своих воспоминаниях:

Это был первый удар судьбы, нанесенный ему в период самого нежного возраста, удар. С этих пор забота о его воспитании и образовании сосредоточилось всецело и исключительно в ведении вдовствовавшей императрицы Марии Федоровны, из чувства деликатности к которой император Александр I воздерживался от всякого влияния на воспитание своих младших братьев.

Наибольшие заботы императрицы Марии Федоровны в деле воспитания Николая Павловича заключались в старании отклонить его от увлечения военными упражнениями, которое обнаружилось в нём с самого раннего детства. Страсть к технической стороне военного дела, привитая в России Павлом I, пустила в царской семье глубокие и крепкие корни - Александр I, несмотря на свой либерализм, был горячим приверженцем вахт-парада и всех его тонкостей, великий князь Константин Павлович испытывал полное счастье лишь на плацу, среди муштруемых команд. Младшие братья не уступали в этой страсти старшим. Николай с самого раннего детства начал выказывать особое пристрастие к военным игрушкам и к рассказам о военных действиях Лучшей для него наградой было разрешение отправиться на парад или развод, где он с особым вниманием наблюдал за всем происходившим, останавливаясь даже на мельчайших подробностях.

Великий князь Николай Павлович получил домашнее образование - к нему и брату Михаилу назначались преподаватели. Но особого усердия к учёбе Николай не проявлял. Он не признавал гуманитарных наук, зато прекрасно разбирался в военном искусстве, увлекался фортификацией, был знаком с инженерным делом.

По словам В. А. Муханова, Николай Павлович, окончив курс своего образования, сам ужаснулся своему неведению и после свадьбы старался пополнить этот пробел, но условия жизни рассеянной, преобладание военных занятий и светлые радости семейной жизни отвлекали его от постоянных кабинетных работ. "Ум его не обработан, воспитание его было небрежно", - писала об императоре Николае Павловиче королева Виктория в 1844 году.

Известно увлечение будущего императора живописью, которой он обучался в детстве под руководством живописца И. А. Акимова и автора религиозных и исторических композиций профессора В. К. Шебуева

Во время Отечественной войны 1812 года и последовавших за ней военных походов Русской армии в Европе Николай рвался на войну, но встретил со стороны императрицы-матери решительный отказ. В 1813 году 17-летнему Великому князю преподавалась стратегия. В это время от сестры Анны Павловны, с которой он был очень дружен, Николай случайно узнал, что Александр I побывал в Силезии, где видел семью прусского короля, что старшая дочь его принцесса Шарлотта понравилась Александру, и что в намерениях его было, чтоб Николай как-нибудь с ней увиделся.

Только в начале 1814 года император Александр разрешил своим младшим братьям прибыть к армии за границу. 5 (17) февраля 1814 года Николай и Михаил выехали из Петербурга. В этом путешествии их сопровождали генерал Ламздорф, кавалеры: И. Ф. Саврасов, А. П. Алединский и П. И. Арсеньев, полковник Джанотти и доктор Рюль. Через 17 дней они добрались до Берлина, где 17-летний Николай увидел 16-летнюю дочь короля Пруссии Фридриха Вильгельма III Шарлотту.

Пробыв одни сутки в Берлине, путешественники проследовали чрез Лейпциг, Веймар, где увиделись с сестрой Марией Павловной, Франкфурт-на-Майне, Брухзаль, где жила тогда императрица Елизавета Алексеевна, Раштатт, Фрайбург и Базель. Близ Базеля они впервые услышали неприятельские выстрелы, поскольку австрийцы с баварцами осаждали близлежащую крепость Гюнинген. Затем через Альткирх они въехали в пределы Франции и достигли хвоста армии в Везуле. Однако Александр I повелел братьям возвратиться в Базель. Только когда пришло известие, что Париж взят и Наполеон изгнан на остров Эльбу, великие князья получили приказание прибыть в Париж.

4 ноября 1815 года в Берлине, во время официального обеда было объявлено о помолвке принцессы Шарлотты и царевича и великого князя Николая Павловича.

После военных походов Русской армии в Европе к Великому князю были приглашены профессора, которые должны были «прочитать военные науки в возможно большей полноте». Для этой цели были выбраны известный инженерный генерал Карл Опперман и, в помощь ему, полковники Джанотти и Маркевич.

С 1815 года начались военные беседы Николая Павловича с генералом Опперманом.

По возвращении из вторичного похода, начиная с декабря 1815 года, великий князь Николай снова принялся за занятия с некоторыми из своих прежних профессоров. Балугьянский читал «науку о финансах», Ахвердов - русскую историю (с царствования Иоанна Грозного до смутного времени). С Маркевичем великий князь занимался «военными переводами», а с Джанотти - чтением сочинений Жиро и Ллойда о разных кампаниях войн 1814 и 1815 годов, а также разбором проекта «об изгнании турок из Европы при известных данных условиях».

Юность

В марте 1816 года, за три месяца до двадцатилетия, судьба свела Николая с Великим княжеством Финляндским. В начале 1816 года Университет Або по примеру университетов Швеции всеподданнейше ходатайствовал, не удостоит ли Александр I монаршей милостью даровать ему канцлера в особе Его Императорского Высочества Великого Князя Николая Павловича. По замечанию историка М. М. Бородкина, эта «мысль всецело принадлежит Тенгстрёму, епископу Абоской епархии, стороннику России. Александр I удовлетворил просьбу и великий князь Николай Павлович был назначен канцлером университета. Его задачей было соблюдать статус университета и соответствие университетской жизни духу и традициям. В память об этом событии Санкт-Петербургский монетный двор отчеканил бронзовую медаль.

Также в 1816 он был назначен шефом конно-егерского полка.

Летом 1816 года Николай Павлович должен был в довершение своего образования предпринять путешествие по России для ознакомления с своим отечеством в административном, коммерческом и промышленном отношениях. По возвращении из этой поездки, предполагалось совершить ещё и заграничное путешествие, для ознакомления с Англией. По этому случаю, по поручению императрицы Марии Федоровны, была составлена особая записка, в которой в сжатом виде излагались главные основания административного строя провинциальной России, описывались местности, которые великий князь должен был проезжать, в историческом, бытовом, промышленном и географическом отношениях, указывалось, что именно могло составлять предмет бесед великого князя с представителями губернской власти, на что следовало бы обратить внимание и так далее.

Благодаря поездке по некоторым губерниям России Николай получил наглядное представление о внутреннем состоянии и проблемах своей страны, а в Англии он познакомился с опытом развития одной из самых передовых для своего времени социально-политических систем. Однако складывающаяся собственная политическая система взглядов Николая отличалась ярко выраженной консервативной, антилиберальной направленностью.

13 июля 1817 года состоялось бракосочетание Великого князя Николая с принцессой Шарлоттой Прусской. Венчание состоялось в день рождения юной принцессы – 13 июля 1817 года в церкви Зимнего дворца. Шарлотта Прусская перешла в православие и была наречена новым именем – Александра Фёдоровна. Этот брак укрепил политический союз России и Пруссии.

Вопрос о престолонаследии. Междуцарствие

В 1820 году император Александр I сообщил своему брату Николаю Павловичу и его жене, что наследник престола их брат Великий князь Константин Павлович намерен отречься от своего права, поэтому наследником предстоит стать Николаю как следующему по старшинству брату.

В 1823 году Константин формально отрёкся от своих прав на престол, так как не имел детей, был разведён и женат вторым морганатическим браком на польской графине Грудзинской. 16 августа 1823 года Александр I подписал втайне составленный манифест, утверждавший отречение Цесаревича и Великого Князя Константина Павловича и утверждавший Наследником Престола Великого Князя Николая Павловича. На всех пакетах с текстом манифеста Александр I сам написал: «Хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть прежде всякого другого действия».

19 ноября 1825 года, будучи в Таганроге, император Александр I скоропостижно скончался. В Петербурге известие о смерти Александра получили лишь утром 27 ноября во время молебна за здравие императора. Николай, первым из присутствовавших, присягнул «императору Константину I» и начал приводить к присяге войска. Сам Константин в тот момент находился в Варшаве, будучи фактическим наместником Царства Польского. В тот же день собрался Государственный совет, на котором было заслушано содержание Манифеста 1823 г. Оказавшись в двойственном положении, когда Манифест указывал на одного наследника, а присяга приносилась другому, члены Совета обратились к Николаю. Тот отказался признать манифест Александра I и отказался провозгласить себя императором до окончательного выражения воли старшего брата. Несмотря на переданное ему содержание Манифеста, Николай призвал Совет принести присягу Константину «для спокойствия Государства». Следуя этому призыву Государственный Совет, Сенат и Синод принесли присягу на верность «Константину I».

На следующий день был издан указ о повсеместной присяге новому императору. 30 ноября Константину присягнули дворяне Москвы. В Петербурге же присягу отложили до 14 декабря.

Тем не менее, Константин отказался прибыть в Санкт-Петербург и подтвердил свое отречение в частных письмах к Николаю Павловичу, а затем направил рескрипты председателю Государственного совета (3 (15) декабря 1825) и министру юстиции (8 (20) декабря 1825). Константин престола не принимал, одновременно не желал и формально отрекаться от него в качестве императора, которому уже принесена присяга. Создалось двусмысленное и крайне напряжённое положение междуцарствия.

Вступление на престол. Восстание декабристов

Не имея возможности убедить брата занять престол и получив его окончательный отказ (хотя и без формального акта отречения), великий князь Николай Павлович решился принять трон согласно воле Александра I.

Вечером 12 (24) декабря М. М. Сперанским был составлен Манифест о восшествии на престол императора Николая I . Николай подписал его 13 декабря утром. К Манифесту прилагались письмо Константина к Александру I от 14 января 1822 года об отказе от наследования и манифест Александра I от 16 августа 1823 года.

Манифест о восшествии на престол был оглашён Николаем на заседании Государственного Совета около 22:30 13 (25) декабря. Отдельным пунктом в Манифесте оговаривалось, что временем вступления на престол будет считаться 19 ноября - день смерти Александра I - что было попыткой юридически ликвидировать пробел в преемственности самодержавной власти.

Была назначена вторая присяга, или, как говорили в войсках, «переприсяга», - на этот раз уже Николаю I. Переприсяга в Петербурге была назначена на 14 декабря. На этот день группа офицеров - членов тайного общества назначила восстание с целью помешать войскам и Сенату принести присягу новому царю и не допустить вступления Николая I на трон. Главной же целью восставших была либерализация российского общественно-политического строя: учреждение временного правительства, отмену крепостного права, равенство всех перед законом, демократические свободы (прессы, исповеди, труда), введение суда присяжных, введение обязательной военной службы для всех сословий, выборность чиновников, отмена подушной подати и смена формы правления на конституционную монархию или республику.

Восставшими было решено блокировать Сенат, направить туда революционную делегацию в составе Рылеева и Пущина и предъявить Сенату требование не присягать Николаю I, объявить царское правительство низложенным и издать революционный манифест к русскому народу. Однако восстание было в тот же день жестоко подавлено. Несмотря на усилия декабристов произвести государственный переворот, войска и правительственные учреждения были приведены к присяге новому императору. Позже выжившие участники восстания подверглись ссылке, а пять руководителей были казнены.

Высочайший манифест, данный 28 января 1826 года, со ссылкой на «Учреждение об императорской фамилии» 5 апреля 1797 года, постановлял: «Первое, как дни жизни нашея суть в руце Божией: то на случай кончины НАШЕЙ, до законного совершеннолетия Наследника, Великого Князя АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА, определяем Правителем Государства и нераздельных с ним Царства Польского и Великого Княжества Финляндского Любезнейшего Брата НАШЕГО, Великого Князя МИХАИЛА ПАВЛОВИЧА. »

Коронован 22 августа (3 сентября) 1826 года в Москве - вместо июня того же года, как планировалось первоначально - вследствие траура по скончавшейся 4 мая в Белёве вдовствующей императрице Елизавете Алексеевне. Коронация Николая I и императрицы Александры состоялась в Успенском соборе Кремля.

Сослуживший во время коронования митрополиту Новгородскому Серафиму (Глаголевскому) архиепископ Московский Филарет (Дроздов), как явствует из его послужного списка, был лицом, представившим Николаю «описание открытия хранившегося в Успенском соборе акта Императора Александра Павловича».

В 1827 году в Париже был издан Коронационный альбом Николая I.

Важнейшие вехи царствования

• 1826 - Основание при Императорской канцелярии Третьего отделения - тайной полиции для слежения за состоянием умов в государстве.
• 1826-1828 - Война с Персией.
• 1828-1829 - Война с Турцией.
• 1828 - Основание Технологического института в Петербурге.
• 1830-1831 - Восстание в Польше.
• 1832 - Утверждение нового статуса Царства Польского в составе Российской империи.
• 1834 - Основан Императорский университет Святого Владимира в Киеве (Университет был основан указом Николая I 8 ноября 1833 года как Киевский Императорский университет св. Владимира, на базе закрытых после Польского восстания 1830-1831 годов Виленского университета и Кременецкого лицея.).
• 1837 - Открытие первой в России железной дороги Петербург - Царское село.
• 1839-1841 - Восточный кризис, в котором Россия выступала совместно с Англией против коалиции Франция - Египет.
• 1849 - Участие российских войск в подавлении Венгерского восстания.
• 1851 - Окончание постройки Николаевской железной дороги, соединившей Петербург с Москвой. Открытие Нового Эрмитажа.
• 1853-1856 - Крымская война. Николай не доживает до её конца. Зимой простужается и умирает в 1855 году.

Внутренняя политика

Самые первые его шаги после коронации были весьма либеральными. Из ссылки был возвращён поэт А. С. Пушкин, главным учителем («наставником») наследника был назначен В. А. Жуковский, либеральные взгляды которого не могли не быть известны императору. (Впрочем, Жуковский писал о событиях 14 декабря 1825 г. : «Провидение сохранило Россию По воле Промысла этот день был днем очищения Провидение было со стороны нашего отечества и трона.»)

Император внимательно следил за процессом над участниками декабрьского выступления и дал указание составить сводку их критических замечаний в адрес государственной администрации. Несмотря на то, что покушения на жизнь царя по существующим законам карались четвертованием, он заменил эту казнь повешением.

Министерство государственных имуществ возглавил герой 1812 года граф Киселёв П. Д., монархист по убеждению, но противник крепостного права. Под его началом служили будущие декабристы Пестель, Басаргин и Бурцов. Имя Киселёва было представлено Николаю в списке заговорщиков в связи с делом о путче. Но, несмотря на это, Киселёв, известный безупречностью своих нравственных правил и талантом организатора, сделал при Николае удачную карьеру как наместник Молдавии и Валахии и принял активное участие в подготовке отмены крепостного права.

Вместе с тем, это мнение придворной фрейлины, соответствовавшее настроениям представителей высшего дворянского общества, противоречит ряду фактов, свидетельствующих о том, что именно в эпоху Николая I произошел расцвет русской литературы (Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Гоголь, Белинский, Тургенев), какого никогда не было ранее, необычайно бурно развивалась русская промышленность, которая впервые начала складываться как технически передовая и конкурентоспособная, изменило свой характер крепостное право, перестав быть крепостным рабством (см. далее). Эти изменения были оценены наиболее выдающимися современниками. «Нет, я не льстец, когда царю хвалу свободную слагаю», - писал А. С. Пушкин о Николае I. Ещё Пушкин писал: "В России нет закона, а столб – и на столбе корона." Н. В. Гоголь к концу его царствования резко изменил свои взгляды на самодержавие, которое стал хвалить, и даже в крепостном праве уже почти не видел никакого зла.

Не соответствуют представлениям о Николае I как о «тиране», бытовавшие в дворянском высшем свете и в либеральной прессе, и следующие факты. Как указывают историки, казнь 5 декабристов была единственной казнью за все 30 лет царствования Николая I, в то время как, например, при Петре I и Екатерине II казни исчислялись тысячами, а при Александре II - сотнями. Не лучше обстояло дело и в Западной Европе: например, в Париже в течение 3 дней было расстреляно 11000 участников парижского июньского восстания 1848 г.

Пытки и избиения заключенных в тюрьмах, повсеместно практиковавшиеся в XVIII в., при Николае I ушли в прошлое (в частности, они не применялись по отношению к декабристам и петрашевцам), а при Александре II избиения заключенных вновь возобновились (процесс над народниками).

Важнейшим направлением его внутренней политики стала централизация власти. Для осуществления задач политического сыска в июле 1826 года был создан постоянный орган - Третье отделение личной канцелярии - секретная служба, обладавшая значительными полномочиями, начальник которой (с 1827 года) одновременно был шефом жандармов. Третье отделение возглавил А. Х. Бенкендорф, ставший одним из символов эпохи, а по его смерти (1844 год) - А. Ф. Орлов.

8 декабря 1826 создан первый из секретных комитетов, задачей которого являлось, во-первых, рассмотрение бумаг, опечатанных в кабинете Александра I после его смерти, и, во-вторых, рассмотрение вопроса о возможных преобразованиях государственного аппарата.

12 (24) мая 1829 года в зале сената в варшавском дворце, в присутствии сенаторов, нунциев и депутатов Царства, был коронован как король (царь) Польский. При Николае было подавлено Польское восстание 1830-1831, в ходе которого Николай был объявлен повстанцами лишённым престола (Постановление о детронизации Николая I). После подавления восстания Царство Польское утратило самостоятельность, сейм и армию и было разделено на губернии.

Некоторые авторы именуют Николая I «рыцарем самодержавия»: он твёрдо защищал его устои и пресекал попытки изменить существующий строй - невзирая на революции в Европе. После подавления восстания декабристов развернул в стране масштабные мероприятия по искоренению «революционной заразы». В период правления Николая I возобновились гонения на старообрядчество; были воссоединены с православием униаты Белоруссии и Волыни (1839).

Что касается армии, которой император уделял много внимания, что Д. А. Милютин, будущий военный министр в царствование Александра II, пишет в своих записках: «…Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке, о дисциплине, гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух».

В 1834 г. генерал-лейтенант Н. Н. Муравьёв составил записку «О причинах побегов и средствах к исправлению недостатков армии». «Я составил записку, в коей изложил горестное состояние, в коем находятся войска в нравственном отношении, - писал он. - В записке сей были показаны причины упадка духа в армии, побегов, слабости людей, заключающиеся большею частью в непомерных требованиях начальства в частых смотрах, поспешности, с коею старались образовать молодых солдат, и, наконец, в равнодушии ближайших начальников к благосостоянию людей, им вверенных. Тут же излагал я мнение свое о мерах, которые бы считал нужными для поправления сего дела, погубляющего войска год от году. Я предлагал не делать смотров, коими войска не образуются, не переменять часто начальников, не переводить (как ныне делается) людей ежечасно из одной части в другую и дать войскам несколько покоя».

Во многом указанные недостатки были связаны с существованием рекрутской системы формирования армии, которая по своей сути была негуманной, представляя собой пожизненную принудительную службу в армии. Вместе с тем, факты свидетельствуют о том, что в целом обвинения Николая I в неэффективной организации армии необоснованны. Войны с Персией и Турцией в 1826-1829 гг. закончились быстрым разгромом обоих противников, хотя сама продолжительность этих войн ставит этот тезис под серьёзное сомнение. Надо к тому же учесть, что ни Турция, ни Персия не числились в те времена среди первоклассных военных держав. Во время Крымской войны русская армия, значительно уступавшая в качестве своего вооружения и технической оснащенности армиям Великобритании и Франции, проявила чудеса храбрости, высокий боевой дух и военную выучку. Крымская война - один из редких примеров участия России в войне с западноевропейским противником за последние 300-400 лет, в которой потери в русской армии были ниже (или во всяком случае не выше) потерь противника. Поражение России в Крымской войне было связано с политическим просчетом Николая I и с отставанием развития России от Западной Европы, где уже осуществилась Промышленная революция, но не было связано с боевыми качествами и организацией русской армии.

Крестьянский вопрос

В его царствование проводились заседания комиссий, призванные облегчить положение крепостных крестьян; так был введён запрет ссылать на каторгу крестьян, продавать их поодиночке и без земли, крестьяне получили право выкупаться из продаваемых имений. Была проведена реформа управления государственной деревней и подписан «указ об обязанных крестьянах», ставшие фундаментом отмены крепостного права. Однако полного освобождения крестьян при жизни императора не состоялось.

Вместе с тем, историки - специалисты по русскому аграрному и крестьянскому вопросу: Н.Рожков, американский историк Д.Блюм и В. О. Ключевский указывали на три существенных изменения в данной области, произошедшие в царствование Николая I:

1) Впервые произошло резкое сокращение численности крепостных крестьян - их доля в населении России, по разным оценкам сократилась с 57-58 % в 1811-1817 гг. до 35-45 % в 1857-1858 г. и они перестали составлять большинство населения. Очевидно, немалую роль сыграло прекращение практики «раздачи» государственных крестьян помещикам вместе с землями, процветавшей при прежних царях, и начавшееся стихийное освобождение крестьян.

2) Сильно улучшилось положение государственных крестьян, численность которых ко второй половине 1850-х гг. достигла около 50 % населения. Это улучшение произошло в основном благодаря мерам, предпринятым графом П. Д. Киселевым, отвечавшим за управление госимуществом. Так, всем государственным крестьянам были выделены собственные наделы земли и участки леса, а также повсеместно были учреждены вспомогательные кассы и хлебные магазины, которые оказывали крестьянам помощь денежными ссудами и зерном в случае неурожая. В результате этих мер не только выросло благосостояние госкрестьян, но и доходы казны с них увеличились на 15-20 %, недоимки по податям уменьшились вдвое, а безземельных батраков, влачивших нищенское и зависимое существование, к середине 1850-х годов практически не осталось, все получили землю от государства.

3) Значительно улучшилось положение крепостных крестьян. С одной стороны, был принят ряд законов, улучшавших их положение; с другой - впервые государство стало систематически следить за тем, чтобы права крестьян не нарушались помещиками (это являлось одной из функций Третьего отделения), и наказывать помещиков за эти нарушения. В результате применения наказаний по отношению к помещикам к концу царствования Николая I под арестом находилось около 200 помещичьих имений, что сильно сказалось на положении крестьян и на помещичьей психологии. Как писал В.Ключевский, из законов, принятых при Николае I, вытекало два совершенно новых вывода: во-первых, что крестьяне являются не собственностью помещика, а, прежде всего, подданными государства, которое защищает их права; во-вторых, что личность крестьянина не есть частная собственность землевладельца, что их связывают между собой отношения к помещичьей земле, с которой нельзя согнать крестьян. Таким образом, согласно выводам историков, крепостное право при Николае изменило свой характер - из института рабства оно превратилось в институт, который в какой-то мере защищал и права крестьян.

Указанные изменения в положении крестьян вызвали недовольство со стороны крупных помещиков и вельмож, которые увидели в них угрозу сложившемуся порядку. Особенное негодование вызвали предложения П. Д. Киселева в отношении крепостных крестьян, которые сводились к приближению их статуса к государственным крестьянам и усилению контроля за помещиками. Как заявлял в 1843 г. крупный вельможа граф Нессельроде, планы Киселева в отношении крестьян приведут к гибели дворянства, сами же крестьяне будут все больше наглеть и бунтовать.

Впервые была начата программа массового крестьянского образования. Число крестьянских школ в стране увеличилось со всего лишь 60 школ, где училось 1500 учеников, в 1838 году, до 2551 школы, где училось 111 000 учеников, в 1856 г. В этот же период было открыто много технических училищ и вузов - по существу, была создана система профессионального начального и среднего образования страны.

Развитие промышленности и транспорта

Состояние дел в промышленности к началу царствования Николая I было наихудшим за всю историю Российской империи. Промышленности, способной конкурировать с Западом, где в то время уже подходила к концу Промышленная революция, фактически не существовало (подробнее см. Индустриализация в Российской империи). В экспорте России было лишь сырье, почти все виды промышленных изделий, необходимые стране, приобретались за рубежом.

К концу царствования Николая I ситуация сильно изменилась. Впервые в истории Российской империи в стране начала формироваться технически передовая и конкурентоспособная промышленность, в частности, текстильная и сахарная, развивалось производство изделий из металла, одежды, деревянных, стеклянных, фарфоровых, кожаных и прочих изделий, начали производиться собственные станки, инструменты и даже паровозы. По мнению экономических историков, этому способствовала протекционистская политика, проводившаяся в течение всего царствования Николая I. Как указывает И.Валлерстайн, именно вследствие протекционистской промышленной политики, проводившейся Николаем I, дальнейшее развитие России пошло не по тому пути, по которому в то время шло большинство стран Азии, Африки и Латинской Америки, а по иному пути - пути индустриального развития.

Впервые в истории России при Николае I началось интенсивное строительство шоссейных дорог с твердым покрытием: были построены трассы Москва - Петербург, Москва - Иркутск, Москва - Варшава. Из 7700 миль шоссейных дорог, построенных в России к 1893 г., 5300 миль (около 70 %) было построено в период 1825-1860 гг. Было также начато строительство железных дорог и построено около 1000 верст железнодорожного полотна, что дало стимул к развитию собственного машиностроения.

Бурное развитие промышленности привело к резкому увеличению городского населения и росту городов. Доля городского населения за период царствования Николая I выросла более чем в 2 раза - с 4,5 % в 1825 г. до 9,2 % в 1858 г.

Николай и проблема коррупции

В царствование Николая I в России закончилась «эпоха фаворитизма» - часто используемый историками эвфемизм, под которым по существу подразумевается крупная коррупция, то есть узурпация государственных должностей, почестей и наград фаворитами царя и его окружения. Примеры «фаворитизма» и связанной с ним коррупции и расхищения государственной собственности в крупных размерах имеются в большом количестве в отношении почти всех царствований в период с начала XVII в. и вплоть до Александра I. Но применительно к царствованию Николая I этих примеров нет - вообще нет ни одного примера крупного расхищения государственной собственности, который бы упоминался историками.

Николай I ввел чрезвычайно умеренную систему поощрений для чиновников (в виде аренды поместий/имущества и денежных премий), которую в значительной мере сам и контролировал. В отличие от предыдущих царствований, историками не зафиксированы крупные подарки в виде дворцов или тысяч крепостных, пожалованных какому-либо вельможе или царскому родственнику. Даже В.Нелидовой, с которой Николай I имел длительную связь и которая имела от него детей, он не сделал ни одного по-настоящему крупного подарка, сравнимого с тем, какие делали своим фаворитам цари предшествующей эпохи.

Для борьбы с коррупцией в среднем и низшем звене чиновников впервые при Николае I были введены регулярные ревизии на всех уровнях. Подобной практики ранее практически не существовало, ее введение диктовалось необходимостью не только борьбы с коррупцией, но и наведения элементарного порядка в государственных делах. (Известен, однако, и такой факт: патриотически настроенные жители Тулы и Тульской губернии по подписке собрали немалые по тем временам деньги - 380 тысяч рублей для установки на Куликовом поле памятника в честь победы на татарами, ибо прошло уже почти пятьсот лет, а памятника поставить не удосужились. И отправили эти деньги, собранные с таким трудом, в Петербург, Николаю I. В результате А.П.Брюллов в 1847 г. сочинил проект памятника, отливки из чугуна были сделаны в Петербурге, перевезены в Тульскую губернию, и в 1849 г. этот столб из чугуна был водружен на Куликовом поле. Стоимость его была 60 тысяч рублей, и куда девались еще 320 тысяч, осталось неизвестным. Возможно, ушли на наведение элементарного порядка).

В целом можно констатировать резкое сокращение крупной коррупции и начавшуюся борьбу со средней и мелкой коррупцией. Впервые проблема коррупции была поднята на государственный уровень и широко обсуждалась. «Ревизор» Гоголя, выставлявший напоказ примеры взяточничества и воровства, шел в театрах (в то время как ранее обсуждение подобных тем было под строгим запретом). Однако критики царя расценили инициированную им борьбу с коррупцией как усиление самой коррупции. Кроме того, чиновники придумывали новые способы воровства, в обход мер, предпринимаемых Николаем I, о чем свидетельствует следующее высказывание:

Сам Николай I критически относился к успехам в этой области, говоря что в его окружении не воруют только он сам и наследник.

Внешняя политика

Важной стороной внешней политики явился возврат к принципам Священного союза. Возросла роль России в борьбе с любыми проявлениями «духа перемен» в европейской жизни. Именно в правление Николая I Россия получила нелестное прозвание «жандарма Европы». Так, по просьбе Австрийской империи Россия приняла участие в подавлении венгерской революции, направив 140-тысячный корпус в Венгрию, пытавшуюся освободиться от гнёта со стороны Австрии; в результате был спасён трон Франца Иосифа. Последнее обстоятельство не помешало австрийскому императору, опасавшемуся чрезмерного усиления позиций России на Балканах, вскоре занять недружественную к Николаю позицию в период Крымской войны и даже угрожать ей вступлением в войну на стороне враждебной России коалиции, что Николай I расценил как неблагодарное вероломство; русско-австрийские отношения были безнадёжно испорчены вплоть до конца существования обеих монархий.

Впрочем, австрийцам император помогал не просто из благотворительности. «Весьма вероятно, что Венгрия, победив Австрию, в силу сложившихся обстоятельств вынуждена была бы оказать деятельное содействие замыслам польской эмиграции», - писал биограф генерал-фельдмаршала Паскевича кн. Щербатов.

Особое место во внешней политике Николая I занимал Восточный вопрос.

Россия при Николае I отказалась от планов по разделу Османской империи, которые обсуждались при предыдущих царях (Екатерине II и Павле I), и начала проводить совершенно иную политику на Балканах - политику защиты православного населения и обеспечение его религиозных и гражданских прав, вплоть до политической независимости. Впервые эта политика была применена в Аккерманском договоре с Турцией 1826 г. По этому договору Молдавия и Валахия, оставаясь в составе Османской империи, получили политическую автономию с правом избрания собственного правительства, которое формировалось под контролем России. Спустя полвека существования такой автономии на этой территории было образовано государство Румыния - по Сан-Стефанскому договору 1878 г. «Совершенно таким же порядком, - писал В.Ключевский, - шло освобождение и других племен Балканского полуострова: племя восставало против Турции; турки направляли на него свои силы; в известный момент Россия кричала Турции: „Стой!“; тогда Турция начинала готовиться к войне с Россией, война проигрывалась, и договором восставшее племя получало внутреннюю независимость, оставаясь под верховной властью Турции. При новом столкновении России с Турцией вассальная зависимость уничтожалась. Так образовалось Сербское княжество по Адрианопольскому договору 1829 г., греческое королевство - по тому же договору и по Лондонскому протоколу 1830 г…»

Наряду с этим Россия стремилась обеспечить своё влияние на Балканах и возможность беспрепятственного мореходства в проливах (Босфор и Дарданеллы).

В ходе русско-турецких войн 1806-1812 гг. и 1828-1829 годов Россия добилась больших успехов в осуществлении этой политики. По требованию России, объявившей себя покровительницей всех христианских подданных султана, султан был вынужден признать свободу и независимость Греции и широкую автономию Сербии (1830); по Ункяр-Искелесикийскому договору (1833), ознаменовавшему пик российского влияния в Константинополе, Россия получила право блокировать проход иностранных кораблей в Черное море (которое было ей утрачено в 1841 г.)

Эти же причины: поддержка православных христиан Османской империи и разногласия по Восточному вопросу, - толкнули Россию на обострение отношений с Турцией в 1853 г., следствием чего стало объявление ею войны России. Начало войны с Турцией в 1853 году было ознаменовано блестящей победой русского флота под командованием адмирала П. С. Нахимова, разгромившего противника в Синопской бухте. Это был последний крупный бой парусного флота.

Военные успехи России вызвали негативную реакцию на Западе. Ведущие мировые державы не были заинтересованы в усилении России за счет дряхлеющей Османской Империи. Это создало основу для военного союза Англии и Франции. Просчёт Николая I в оценке внутриполитической обстановки в Англии, Франции и Австрии привел к тому, что страна оказалась в политической изоляции. В 1854 году Англия и Франция вступили в войну на стороне Турции. Из-за технической отсталости России было сложно противостоять этим европейским державам. Основные военные действия развернулись в Крыму. В октябре 1854 года союзники осадили Севастополь. Русская армия потерпела ряд поражений и не смогла оказать помощи осаждённому городу-крепости. Несмотря на героическую оборону города, после 11-месячной осады, в августе 1855 года, защитники Севастополя были вынуждены сдать город. В начале 1856 г. по итогам Крымской войны подписан Парижский мирный трактат. По его условиям России запрещалось иметь на Черном море военно-морские силы, арсеналы и крепости. Россия становилась уязвима с моря и лишалась возможности вести активную внешнюю политику в этом регионе.

Еще более серьезными были последствия войны в экономической области. Сразу после окончания войны, в 1857 г., в России был введен либеральный таможенный тариф, практически отменивший пошлины на западноевропейский промышленный импорт, что возможно являлось одним из условий мира, навязанных России Великобританией. Результатом стал промышленный кризис: уже к 1862 г. выплавка чугуна в стране упала на 1/4, а переработка хлопка - в 3,5 раза. Рост импорта привел к утечке денег из страны, ухудшению торгового баланса и хронической нехватке денег в казне.

В период царствования Николая I Россия участвовала в войнах: Кавказской войне 1817-1864, Русско-персидской войне 1826-1828, Русско-турецкой войне 1828-29, Крымской войне 1853-56.

Император-инженер

Получив в молодости хорошее инженерное образование, Николай проявил изрядные знания в области строительной техники. Так, он сделал дельные предложения в отношении купола Троицкого собора в Петербурге. В дальнейшем, уже занимая высшую в государстве должность, он внимательно следил за порядком в градостроительстве и ни один значительный проект не утверждался без его подписи. Им был установлен регламент высоты зданий в столице, запрещающий строить гражданские сооружения выше, чем карниз Зимнего дворца. Тем самым была создана известная, и существовавшая до последнего времени Петербургская городская панорама, благодаря которой город считался одним из красивейших городов мира и входил в список городов, считающихся культурным наследием человечества.

Зная требования к выбору подходящего места для строительства астрономической обсерватории, Николай лично указал место для неё на вершине Пулковской горы

В России появились первые железные дороги (с 1837 года).

Существует мнение, что Николай познакомился с паровозами в возрасте 19 лет во время поездки в Англию в 1816 году. Местные с гордостью показывали великому князю Николаю Павловичу свои успехи в области паровозостроения и строительства железных дорог. Существует утверждение, что будущий император стал первым русским кочегаром - он не смог удержаться, чтобы не попроситься к инженеру Стефенсону на его железную дорогу, подняться на платформу паровоза, бросить в топку несколько лопат угля и прокатиться на этом чуде.

Дальновидный Николай, детально изучив технические данные предполагаемых к строительству железных дорог, потребовал уширения российской колеи по сравнению с европейской (1524 мм против 1435 в Европе), справедливо опасаясь, что неприятель сможет приехать в Россию на паровозе. Это через сотню лет существенно затруднило снабжение немецких оккупационных войск и их маневр из-за нехватки локомотивов для широкой колеи. Так в ноябрьские дни 1941 года войска группы «Центр» получали только 30 % военных грузов, необходимых для успешного наступления на Москву. Суточный подвоз составлял только 23 эшелона, когда для развития успеха требовалось 70. К тому же, когда возникший на африканском фронте у Тобрука кризис потребовал быстрой переброски на юг части войсковых контингентов, снимавшихся с московского направления, эта переброска была чрезвычайно затруднена по этой же причине.

На горельефе памятника Николаю в Петербурге изображён эпизод, происшедший при его инспекторской поездке по Николаевской железной дороге, когда его поезд остановился у Веребьинского железнодорожного моста и не мог ехать дальше, поскольку из верноподданического усердия рельсы были выкрашены белой краской.

При маркизе де Траверсе русский флот из-за нехватки средств зачастую действовал в восточной части Финского залива, которая получила прозвище Маркизова лужа. Тогда морская оборона Петербурга опиралась на систему дерево-земляных укреплений возле Кронштадта, вооружённых устаревшими пушками с малой дальнобойностью, позволявшей противнику с дальних дистанций беспрепятственно их уничтожить. Уже в декабре 1827 года по указанию Императора были начаты работы по замене деревянных укреплений на каменные. Николай лично рассматривал проекты предлагаемых инженерами укреплений и утверждал их. А в некоторых случаях (например, при строительстве форта «Павел Первый»), делал конкретные предложения, позволяющие удешевить и ускорить строительство.

Император внимательно подбирал исполнителей работ. Так, он покровительствовал ранее малоизвестному подполковнику Заржецкому, ставшему главным строителем кронштадтских Николаевских доков. Работы были проведены своевременно, и к моменту, когда на Балтике появилась английская эскадра адмирала Нэпира, оборона столицы, обеспеченная сильными укреплениями и минными банками, стала настолько неприступной, что первый лорд адмиралтейства Джемс Грэхем указал Нэпиру на гибельность любой попытки захвата Кронштадта. В результате петербургская публика получила повод для развлечения путём выезда в Ораниенбаум и Красную Горку для наблюдения эволюций вражеского флота. Созданная при Николае I впервые в мировой практике минно-артиллерийская позиция оказалась непреодолимой преградой на пути к столице государства.

Николай сознавал необходимость реформ, но с учётом полученного опыта считал их проведение делом длительным и осторожным. Николай смотрел на подчинённое ему государство, как инженер смотрит на сложный, но детерминированный в своём функционировании механизм, в котором всё взаимосвязано и надёжность одной детали обеспечивает правильную работу других. Идеалом общественного устройства была полностью регламентированная уставами армейская жизнь.

Смерть

Скончался «в двенадцать минут первого часа пополудни» 18 февраля (2 марта) 1855 года вследствие пневмонии (простудился, принимая парад в лёгком мундире, будучи уже больным гриппом).

Существует конспирологическая версия, широко распространённая в обществе того времени, что Николай I принял разгром генерала Хрулёва С. А. под Евпаторией во время Крымской войны как окончательный предвестник поражения в войне, и потому попросил лейб-медика Мандта дать ему яд, который позволил бы ему покончить с собой без лишних страданий и достаточно быстро, но не внезапно, предотвратив личный позор. Император запретил вскрытие и бальзамирование своего тела.

Как вспоминали очевидцы, император ушёл из жизни в ясном сознании, ни на минуту не теряя присутствия духа. Он успел проститься с каждым из детей и внуков и, благословив их, обратился к ним с напоминанием о том, чтобы они оставались дружны между собой.

На российский престол взошёл его сын, Александр II.

«Меня удивило, - вспоминал А.Э Циммерман, - что смерть Николая Павловича, по видимому, не произвела особенного впечатления на защитников Севастополя. Я заметил во всех почти равнодушие на мои вопросы, когда и отчего умер Государь отвечали: не знаем…».

Культура, цензура и писатели

Николай подавлял малейшие проявления вольнодумства. В 1826 году вышел цензурный устав, прозванный его современниками «чугунным». Запрещалось печатать практически всё, что имело какую-либо политическую подоплеку. В 1828 году вышел ещё один цензурный устав, несколько смягчавший предыдущий. Новое усиление цензуры было связано с европейскими революциями 1848 года. Доходило до того, что в 1836 году цензор П. И. Гаевский, отсидев 8 дней на гауптвахте, сомневался, можно ли пропускать в печать известия вроде того, что «такой-то король скончался». Когда в 1837 году в «Санкт-Петербургских ведомостях» была опубликована заметка о покушении на жизнь французского короля Луи-Филиппа, Бенкендорф немедленно уведомил министра просвещения С. С. Уварова, что считает «неприличным помещение подобных известий в ведомостях, особенно правительством издаваемых».

В сентябре 1826 года Николай принял освобождённого им из михайловской ссылки Пушкина, выслушал его признание в том, что 14 декабря Пушкин был бы с заговорщиками, но поступил с ним милостиво: избавил поэта от общей цензуры (решил сам цензуровать его сочинения), поручил ему подготовить записку «О народном воспитании», назвал его после встречи «умнейшим человеком России» (однако впоследствии, уже после смерти Пушкина, отзывался о нём и об этой встрече весьма холодно). В 1828 Николай прекратил дело против Пушкина об авторстве «Гавриилиады» после переданного ему лично, в обход следственной комиссии, собственноручного письма поэта, содержавшего, по мнению многих исследователей, признание в авторстве крамольного сочинения после долгих отпирательств. Однако император никогда не доверял полностью поэту, видя в нём опасного «вождя либералов», за поэтом велась полицейская слежка, его письма перлюстрировались; Пушкин, пройдя через первую эйфорию, выразившуюся и в стихах в честь царя («Стансы», «Друзьям»), к середине 1830-х годов стал также оценивать государя неоднозначно. «В нём много прапорщика и немного Петра Великого», - так писал Пушкин о Николае в своём дневнике 21 мая 1834 г.; вместе с тем в дневнике отмечаются и «дельные» замечания к «Истории Пугачева» (государь редактировал её и дал Пушкину 20 тысяч рублей в долг), простота в обращении и хороший язык царя. В 1834 Пушкин был назначен камер-юнкером императорского двора, что очень тяготило поэта и также нашло отражение в его дневнике. Сам Николай считал такое назначение жестом признания поэта и внутренне огорчался тем, что Пушкин прохладно относился к назначению. Пушкин мог позволить себе иногда не приходить на балы, на которые Николай приглашал его лично. Балам Пушкин предпочитал общение с литераторами, Николай же выказывал ему своё недовольство. Роль, которую сыграл Николай в конфликте Пушкина с Дантесом, оценивается историками противоречиво. После гибели Пушкина Николай назначил пенсию его вдове и детям, однако стремился всячески ограничить выступления в память о нём, выказывая, в частности, тем самым недовольство нарушением своего запрета на проведение дуэлей.

Руководствуясь уставом 1826 г., николаевские цензоры доходили в запретительном рвении до абсурда. Один из них запретил печатать учебник арифметики после того, как в тексте задачи увидел между цифрами три точки и заподозрил в этом злой умысел автора. Председатель цензурного комитета Д.П. Бутурлин предлагал даже вычеркнуть отдельные места (например: "Радуйся, незримое укрощение владык жестоких и звероподобных...") из акафиста Покрову Божией матери, поскольку они выглядели "неблагонадежными".

Николай также обрёк на годы солдатчины арестованного за вольные стихи Полежаева, дважды распорядился сослать на Кавказ Лермонтова. По его распоряжению были закрыты журналы «Европеец», «Московский телеграф», «Телескоп», преследовался П.Чаадаев и его издатель, был запрещён к постановке в России Ф. Шиллер.

И. С. Тургенев в 1852 году был арестован, а затем административно выслан в деревню только за написание некролога, посвящённого памяти Гоголя (сам некролог не был пропущен цензурой). Пострадал и цензор, пропустивший в печать тургеневские «Записки охотника», в которых, по мнению московского генерал-губернатора графа А. А. Закревского, «было выражено решительное направление к уничтожению помещиков».

Либеральные писатели-современники (прежде всего А. И. Герцен) были склонны демонизировать Николая.

Имели место факты, показывающее его личное участие в развитии искусств: личное цензурование Пушкина (общая цензура того времени в ряде вопросов была гораздо жёстче и осторожнее), поддержка Александринского театра. Как писал в этой связи И.Л.Солоневич, «Николаю I Пушкин читал «Евгения Онегина», а Н.Гоголь – «Мертвые души». Николай I финансировал того и другого, первым отметил талант Л.Толстого, а о «Герое нашего времени» написал отзыв, который сделал бы честь любому профессиональному литературоведу… У Николая I хватило и литературного вкуса, и гражданского мужества, чтобы отстоять «Ревизора» и после первого представления сказать: “Досталось всем – а больше всего МНЕ”».

В 1850 году по распоряжению Николая I была запрещена к постановке пьеса Н. А. Островского «Свои люди сочтемся». Комитет высшей цензуры остался недоволен тем, что среди выведенных автором персонажей не оказалось «ни одного из тех почтенных наших купцов, в которых богобоязненность, праводушие и прямота ума составляют типическую и неотъемлемую принадлежность».

Под подозрение попадали не только либералы. Профессор М. П. Погодин, выпускавший «Москвитянин», в 1852 году был отдан под надзор полиции за критическую статью в адрес пьесы Н. В. Кукольника «Денщик» (о Петре I), удостоившуюся похвалы императора.

Критический отзыв на другую пьесу Кукольника - «Рука Всевышнего Отечество спасла» привела к закрытию в 1834 году журнала «Московский телеграф», издававшегося Н. А. Полевым. Выступивший инициатором репрессий министр народного просвещения граф С. С. Уваров писал о журнале: «Это проводник революции, он уже несколько лет систематически распространяет разрушительные правила. Он не любит России».

Цензура не допускала в печать и некоторые ура-патриотические статьи и произведения, содержавшие резкие и политически нежелательные высказывания и взгляды, что произошло, например, во время Крымской войны с двумя стихотворениями Ф.И.Тютчева. Из одного («Пророчество») Николай I собственноручно вычеркнул абзац, в котором шла речь о водружении креста над константинопольской Софией и о «всеславянском царе»; другое («Теперь тебе не до стихов») было запрещено к публикации министром, очевидно ввиду «несколько резкого тона изложения», отмеченного цензором.

"Он хотел бы, - писал о нем С.М. Соловьев, - отрубить все головы, которые поднимались над общим уровнем".

Прозвища

Домашнее прозвище - Никс. Официальное прозвище - Незабвенный.

Лев Толстой в рассказе «Николай Палкин» приводит другое прозвище императора:

Семья и личная жизнь

В 1817 состоялось бракосочетание Николая с принцессой Прусской Шарлоттой, дочерью Фридриха Вильгельма III, получившей после перехода в православие имя Александра Фёдоровна. Супруги приходились друг другу четвероюродными братом и сестрой (имели общих прапрадеда и прапрабабку).

Весной следующего года родился их первый сын Александр (будущий император Александр II). Дети:

• Александр II Николаевич (1818-1881)
• Мария Николаевна (6.08.1819-9.02.1876)

1-й брак - Максимилиан герцог Лейхтенбергский (1817-1852)

2-й брак (неофициальный брак с 1854) - Строганов Григорий Александрович, граф

• Ольга Николаевна (30.08.1822 - 18.10.1892)

муж - Фридрих-Карл-Александр, король Вюртембергский

• Александра (12.06.1825 - 29.07.1844)

муж - Фридрих Вильгельм, принц Гессен-Кассельский

• Константин Николаевич (1827-1892)
• Николай Николаевич (1831-1891)
• Михаил Николаевич (1832-1909)

Имел 4 или 7 предполагаемых внебрачных детей (см. Список внебрачных детей русских императоров#Николай I).

Николай в течение 17 лет состоял в связи с Варварой Нелидовой.

Оценивая отношение Николая I к женщинам в целом, Герцен писал: «Я не верю, чтоб он когда-нибудь страстно любил какую-нибудь женщину, как Павел Лопухину, как Александр всех женщин, кроме своей жены; он „пребывал к ним благосклонен“, не больше».

Личность, деловые и человеческие качества

«Чувство юмора, присущее великому князю Николаю Павловичу, хорошо видно в его рисунках. Друзья и близкие, встреченные типажи, подсмотренные сценки, зарисовки лагерного быта - сюжеты его юношеских рисунков. Все они исполнены легко, динамично, быстро, простым карандашом, на небольших листах бумаги, зачастую в манере шаржа. „Он имел талант к карикатурам, - писал об императоре Поль Лакруа, - и самым удачным образом схватывал смешные стороны лиц, которых он хотел поместить в какой-нибудь сатирический рисунок“».

«Он был красив, но красота его обдавала холодом; нет лица, которое так беспощадно обличало характер человека, как его лицо. Лоб, быстро бегущий назад, нижняя челюсть, развитая за счет черепа, выражали непреклонную волю и слабую мысль, больше жестокости, нежели чувственности. Но главное - глаза, без всякой теплоты, без всякого милосердия, зимние глаза».

Вёл аскетический и здоровый образ жизни; никогда не пропускал воскресных богослужений. Не курил и не любил курящих, не употреблял крепких напитков, много ходил пешком, занимался строевыми упражнениями с оружием. Известно было его строгое следование распорядку дня: рабочий день начинался с 7-ми часов утра, ровно в 9 часов - приём докладов. Предпочитал одеваться в простую офицерскую шинель, спал на жёсткой кровати.

Отличался хорошей памятью и большой работоспособностью; рабочий день царя длился 16 - 18 часов. По словам архиепископа Херсонского Иннокентия (Борисова), «это был такой венценосец, для которого царский трон служил не возглавием к покою, а побуждением к непрестанному труду».

Фрейлина А. Ф. Тютчева, пишет, что он «проводил за работой 18 часов в сутки, трудился до поздней ночи, вставал на заре, ничем не жертвовал ради удовольствия и всем ради долга и принимал на себя больше труда и забот, чем последний поденщик из его подданных. Он чистосердечно и искренне верил, что в состоянии все видеть своими глазами, все слышать своими ушами, все регламентировать по своему разумению, все преобразовывать своею волею. Но каков же был итог подобного увлечения верховного правителя мелочами? В результате, он лишь нагромоздил вокруг своей бесконтрольной власти груду колоссальных злоупотреблений, тем более пагубных, что извне они прикрывались официальной законностью и что ни общественное мнение, ни частная инициатива не имели права на них указывать, ни возможности с ними бороться».

Общеизвестной была любовь царя к законности, справедливости, порядку. Лично бывал на военных строях, смотрах, осматривал фортификационные сооружения, учебные заведения, служебные помещения, государственные учреждения. Замечания и «разносы» всегда сопровождал конкретными советами по исправлению ситуации.

Младший современник Николая I историк С. М. Соловьев, пишет:"по воцарению Николая, военный человек, как палка, как привыкший не рассуждать, но исполнять и способный приучить других к исполнению без рассуждений, считался лучшим, самым способным начальником везде; опытность в делах - на это не обращалось никакого внимания. Фрунтовики воссели на всех правительственных местах, и с ними воцарилось невежество, произвол, грабительство, всевозможные беспорядки".

Обладал выраженной способностью привлекать к работе талантливых, творчески одарённых людей, «формировать команду». Сотрудниками Николая I были полководец фельдмаршал светлейший князь И. Ф. Паскевич, министр финансов граф Е. Ф. Канкрин, министр государственных имуществ граф П. Д. Киселёв, министр народного просвещения граф С. С. Уваров и др. Талантливый архитектор Константин

Тон выполнял при нём функцию государственного архитектора. Однако это не мешало Николаю жёстко штрафовать его за допущенные прегрешения.

Абсолютно не разбирался в людях и их талантах. Кадровые назначения, за редкими исключениями, оказывались неудачными (самый яркий пример этому - Крымская война, когда при жизни Николая два лучших командира корпуса - генералы Лидерс и Редигер - так и не получили назначения в действующую в Крыму армию). Даже весьма способных людей часто назначал на совершенно несоответсвующие должности. «Он вице-директор департамента торговли, - писал Жуковский на назначение поэта и публициста князя П. А. Вяземского на новый пост. - Смех да и только! Славно употребляют у нас людей…»

Глазами современников и публицистов

В книге французского литератора маркиза де Кюстина «La Russie en 1839» («Россия в 1839 году»), резко критической по отношению к самодержавию Николая и многим чертам русской жизни, Николай описывается так:

Наряду с этим, Кюстин писал в своей книге, что Николай I погряз в распутстве и обесчестил огромное количество порядочных девушек и женщин: «Если он (царь) отличает женщину на прогулке, в театре, в свете, он говорит одно слово дежурному адъютанту. Особа, привлекшая внимание божества, попадает под наблюдение, под надзор. Предупреждают супруга, если она замужем, родителей, если она девушка, о чести, которая им выпала. Нет примеров, чтобы это отличие было принято иначе, как с изъявлением почтительной признательности. Равным образом нет еще примеров, чтобы обесчещенные мужья или отцы не извлекали прибыли из своего бесчестия». Кюстин утверждал, что все это было «поставлено на поток», что девушек, обесчещенных императором, обычно выдавали за кого-нибудь из придворных женихов, и занималась этим не кто иная как сама супруга царя, императрица Александра Федоровна. Однако историки не подтверждают обвинений в распутстве и в существовании «конвейера жертв», обесчещенных Николаем I, содержащихся в книге Кюстина, и наоборот, пишут о том, что он был однолюбом и в течение многих лет поддерживал длительную привязанность к одной женщине.

Современники отмечали свойственный императору «взгляд василиска», невыносимый для людей робкого десятка.

Генерал Б. В. Геруа в своих мемуарах (Воспоминания о моей жизни. «Танаис», Париж, 1969) приводит такой рассказ о Николае: «По поводу караульной службы при Николае I вспоминаю надгробный памятник на Лазаревском кладбище Александро-невской лавры в Петербурге. Показывал мне его отец, когда мы ездили с ним на поклонение могилам его родителей и проходили мимо этого необычного памятника. Это была превосходно исполненная из бронзы - наверно первоклассным мастером - фигура молодого и красивого офицера лейб-гвардии Семеновского полка, лежащего как бы в позе спящего. Голова его покоится на ведрообразном кивере Николаевского царствования, первой его половины. Воротник расстегнут. Тело декоративно покрыто наброшенным плащом, спустившимся на пол живописными, тяжелыми складками.

Отец мой рассказал историю этого памятника. Офицер прилег в карауле отдохнуть и расстегнул крючки своего огромного стоячего воротника, резавшего шею. Это запрещалось, Услышав сквозь сон какой-то шум, открыл глаза и увидел над собой Государя! Офицер так и не встал. Он умер от разрыва сердца.»

Н. В. Гоголь писал, что Николай I своим приездом в Москву во время ужасов эпидемии холеры проявил стремление воздвигнуть и ободрить падшего - «черта, которую едва ли показал кто-нибудь из венценосцев», которая вызвала у А. С. Пушкина «сии замечательные стихи» ("Разговор книгопродавца с поэтом; у Пушкина речь идёт о Наполеоне I с намёком на современные события):

В «Выбранных местах из переписки с друзьями» Гоголь с восторгом пишет о Николае и утверждает, что Пушкин также якобы адресовал Николаю, зачитавшемуся во время бала Гомером, апологетическое стихотворение «С Гомером долго ты беседовал один…», скрывая это посвящение из боязни прослыть лжецом. В пушкинистике эта атрибуция часто ставится под сомнение; указывается, что более вероятно посвящение переводчику Гомера Н. И. Гнедичу.

Крайне негативная оценка личности и деятельности Николая I связана с творчеством А. И. Герцена. Герцен, с юности болезненно переживавший провал восстания декабристов, приписывал личности царя жестокость, грубость, злопамятность, нетерпимость к «свободомыслию», обвинял его в следовании реакционным курсом внутренней политики.

И. Л. Солоневич писал, что Николай I был, подобно Александру Невскому и Ивану III, истинным «державным хозяином», с «хозяйским глазом и хозяйским расчетом»

Н. А. Рожков полагал, что Николаю I было чуждо властолюбие, наслаждение личной властью: «Павел I и Александр I более, чем Николай, любили власть, как таковую, самое по себе».

А. И. Солженицын восхищался храбростью Николая I, проявленной им во время холерного бунта. Видя беспомощность и страх окружающих его чиновников, царь сам пошел в толпу бунтующих людей, больных холерой, сам своим авторитетом подавил этот бунт и, выйдя из карантина, сам снял с себя и сжег прямо в поле всю одежду, чтобы не заразить свою свиту.

А вот что пишет Н.Е.Врангель в своих "Воспоминаниях (от крепостного права до большевиков)": Теперь, после вреда, причиненного безволием Николая II, Николай I опять входит в моду, и меня упрекнут, быть может, что я к памяти этого, “всеми его современниками обожаемого” Монарха отнесся не с должным почтением. Увлечение усопшим Государем Николаем Павловичем теперешними его почитателями, во всяком случае, и понятнее и искреннее, чем обожание его умерших современников. Николаю Павловичу, как и бабке его Екатерине, удалось приобрести неисчислимое количество почитателей и хвалителей, составить вокруг себя ореол. Удалось это Екатерине подкупом энциклопедистов и разной французской и немецкой алчной братии лестью, подарками и деньгами, а своих приближенных русских - чинами, орденами, наделением крестьянами и землею. Удалось и Николаю, и даже менее убыточным способом, - страхом. Подкупом и страхом всегда и везде все достигается, все, даже бессмертие. Николая Павловича современники его не “боготворили”, как во время его царствования было принято выражаться, а боялись. Необожание, небоготворение было бы, вероятно, признано государственным преступлением. И постепенно это заказное чувство, необходимая гарантия личной безопасности, вошло в плоть и кровь современников и затем было привито и их детям и внукам. Покойный великий князь Михаил Николаевич10 имел обыкновение ездить лечиться к доктору Дрехерину в Дрезден. К моему удивлению, я увидел, что этот семидесятилетний человек во время службы все время опускался на колени.

Как ему это удается? - спросил я его сына Николая Михайловича, известного историка первой четверти XIX века.

Скорее всего, он все еще боится своего “незабвенного” отца. Он сумел внушить им такой страх, что им его не забыть до самой смерти.

Но я слышал, что великий князь, ваш отец, обожал своего отца.

Да, и, как ни странно, вполне искренне.

Почему же странно? Его обожали многие в то время.

Не смешите меня. (...)

Однажды я спросил генерал-адъютанта Чихачева, бывшего морского министра, правда ли, что все современники боготворили Государя.

Еще бы! Меня даже за это раз высекли и - пребольно.

Расскажите!

Мне было всего четыре года, когда меня, как круглого сироту, поместили в малолетнее сиротское отделение корпуса. Там воспитателей не было, но были дамы-воспитательницы. Раз моя меня спросила - люблю ли я Государя. О Государе я первый раз слышал и ответил, что не знаю. Ну, меня и постегали. Вот и все.

И помогло? Полюбили?

То есть во как! Прямо - стал боготворить. Удовольствовался первою поркою.

А если бы не стали боготворить?

Конечно, по головке бы не погладили. Это было обязательным, для всех и наверху и внизу.

Значит, притворяться было обязательно?

В такие психологические тонкости тогда не вдавались. Нам приказали - мы любили. Тогда говорили - думают одни гуси, а не люди."

Памятники

В честь Императора Николая I в Российской Империи было установлено около полутора десятков памятников, в основном - различные колонны и обелиски, в память посещения им того или иного места. Почти все скульптурные памятники Императору (за исключением конного памятника в Санкт-Петербурге) были уничтожены в годы советской власти.

В настоящее время существуют следующие памятники Императору:

• Санкт-Петербург. Конный монумент на Исаакиевской площади. Открыт 26 июня 1859 г., скульптор П. К. Клодт. Памятник сохранился в первозданном виде. Окружающая его ограда была демонтирована в 1930-е годы, воссоздана вновь в 1992 г.

• Санкт-Петербург. Бронзовый бюст Императора на высоком гранитном постаменте. Открыт 12 июля 2001 г. перед фасадом здания бывшего психиатрического отделения Николаевского военного госпиталя, основанного в 1840 г. по указу Императора (ныне - Санкт-Петербургский окружной военный клинический госпиталь), Суворовский пр., 63. Первоначально, памятник Императору, представляющий собой бронзовый бюст на гранитном постаменте, был открыт перед главным фасадом этого госпиталя 15 августа 1890 г. Памятник был уничтожен вскоре после 1917 г.

• Санкт-Петербург. Гипсовый бюст на высоком гранитном постаменте. Открыт 19 мая 2003 г. на парадной лестнице Витебского вокзала (Загородный пр., 52), скульпторы В. С. и С. В. Ивановы, архитектор Т. Л. Торич.

• Назначение наследника
• Восшествие на престол
• Теория официальной народности
• Третье отделение
• Цензура и новые школьные уставы
• Законы, финансы, промышленность и транспорт
• Крестьянский вопрос и положение дворян
• Бюрократия
• Внешняя политика до начала 1850-х годов
• Крымская война и смерть императора

1. Назначение наследника

В двух словах: Николай был третьим сыном Павла I и не должен был насле-довать престол. Но из всех сыновей Павла только у не-го родился сын, и во вре-мя царствования Александра I семья реши-ла, что наслед-ником должен быть именно Николай.

Николай Павлович был третьим сыном императора Павла I, и царствовать он, вообще говоря, был не должен.

Его к этому никогда и не готовили. Как большинство великих князей, Николай получил в первую очередь военное образование. Помимо этого, он увлекался естественными науками и инженерией, очень неплохо чертил, а вот гумани-тар-ные науки его не интересовали. Философия и политэкономия вообще про-шли мимо него, а из истории он знал только биографии великих правителей и полководцев, но не имел представления о причинно-следственных связях или исторических процессах. Поэтому с точки зрения образования к госу-дарствен-ной деятельности он был подготовлен плохо.

В семье к нему с самого детства относились не слишком серьезно: между Нико-лаем и его старшими братьями была огромная разница в возрасте ( был старше его на 19 лет, Константин — на 17), и к государственным делам его не привлекали.

В стране Николая знала практически только гвардия (поскольку в 1817 году он стал главным инспектором Корпуса инженеров и шефом лейб-гвардии Сапер-ного батальона, а в 1818 году — командиром 2-й бригады 1-й пехотной дивизии, в которую входили несколько гвардейских частей), и знала с плохой стороны. Дело в том, что гвардия вернулась из Заграничных походов русской армии, по мнению самого Николая, разболтанной, отвыкшей от строевой под-готовки и наслушавшейся вольнолюбивых разговоров, и он принялся ее дисциплини-ровать. Поскольку он был человеком суровым и очень вспыльчивым, это выли-лось в два больших скандала: сначала Николай перед строем оскорбил од-ного из гвардейских капитанов, а затем — генерала, любимца гвардии Карла Бистро-ма, перед которым ему в конце концов пришлось публично извиниться.

Но ни у кого из сыновей Павла, кроме Николая, не было сыновей. У Александра и Михаила (самого младшего из братьев) рождались только девочки, да и те рано умирали, а у Константина вообще не было детей — и даже если бы были, то они не могли бы наследовать престол, поскольку в 1820 году Константин всту-пил в морганатический брак Морганатический брак — неравнородный брак, дети от которого не получали права наследования. с польской графиней Грудзинской. А у Николая в 1818 году родился сын Александр, и это во многом предопределило дальней-ший ход событий.

В 1819 году Александр I в беседе с Николаем и его супругой Александрой Федо-ров-ной сказал, что его преемником будет не Константин, а Николай. Но по-ско-ль-ку сам Александр еще надеялся, что у него родится сын, специального указа по этому поводу не было, и смена наследника престола осталась семейной тайной.

Даже после этого разговора в жизни Николая ничего не изменилось: он как был бригадным генералом и главным инженером российской армии, так и остался; ни к каким государственным делам Александр его допускать не стал.

2. Восшествие на престол

В двух словах: В 1825 году после неожиданной смер-ти Александра I в стране наступило междуцарствие. О том, что Александр на-звал наследником Николая Павловича, практически никто не знал, и сразу после смерти Александра мно-гие, в том числе сам Николай, принесли при-сягу Константину. Между тем Кон-стантин править не собирался; Николая не хотела видеть на троне гвардия. В результате цар-ствование Николая нача-лось 14 декабря с мя-тежа и пролития крови под-данных.

В 1825 году в Таганроге внезапно умер Александр I. В Петербурге о том, что трон унаследует не Константин, а Николай, знали только члены императорской семьи. И руководство гвардии, и генерал-губернатор Петербурга Михаил Ми-ло-радович не любили Николая и хотели видеть на троне Константина: он был их боевым товарищем, с которым они прошли Наполеоновские войны и Загра-ничные походы, и они считали его более склонным к реформам (действитель-ности это не соответствовало: Константин и внешне, и внутренне был похож на своего отца Павла, и поэтому ждать от него перемен не стоило).

В результате Николай присягнул Константину. В семье этого совершенно не поняли. Вдовствующая императрица Мария Федоровна упрекала сына: «Что сделали вы, Николай? Разве вы не знаете, что есть акт, который объявляет вас наследником?» Такой акт действительно существовал 16 августа 1823 года Александр I , в котором говорилось, что, по-скольку у императора нет прямого мужского наследника, а Константин Павлович выразил желание отречься от прав на престол (об этом Константин написал Александру I в письме еще в начале 1822 года), наслед-ни-ком объявляется великий князь Николай Павлович. Этот манифест не был обнаро-до-ван: он существовал в четырех экземплярах, которые в запечатанных конвертах храни-лись в Успенском соборе Кремля, Святейшем синоде, Государственном совете и Сенате. На конверте из Успенского собора Александр написал, что конверт следует раскрыть сразу после его смерти. , но хра-нился в тайне, и точного его содержания Николай не знал, поскольку никто его с ним заранее не ознакомил. Кроме того, этот акт не имел законной силы, по-тому что, согласно действовавшему павловскому закону о престолонаследии, власть могла передаваться только от отца к сыну или от брата к следующему за ним по старшинству брату. Для того чтобы сделать наследником Николая, Александр должен был вернуть закон о престолонаследии, принятый Петром I (по которому царствующий монарх имел право назначать себе любого преем-ника), но он этого не сделал.

Сам Константин находился в это время в Варшаве (он был главнокомандую-щим польскими армиями и фактическим наместником императора в царстве Поль-ском) и наотрез отказывался как занять престол (он боялся, что в этом случае его убьют, как отца), так и официально, по существующей форме, от не-го отречься.

Переговоры между Петербургом и Варшавой продолжались около двух недель, в течение которых в России было два императора — и в то же время ни одного. В учреждениях уже стали появляться бюсты Константина, и было напечатано несколько экземпляров рубля с его изображением.

Николай оказался в очень сложной ситуации, учитывая, как к нему относились в гвардии, но в итоге решился объявить себя наследником престола. Но поско-льку Константину уже присягнули, теперь должна была произойти перепри-сяга, а такого в истории России еще не было. С точки зрения даже не столько дворян, сколько гвардейских солдат, это было совершенно непонятно: один солдат сказал, что господа офицеры могут переприсягать, если у них имеется две чести, а у меня, говорил он, честь одна, и, один раз присягнув, второй раз я присягать не собираюсь. Кроме того, две недели междуцарствия дали воз-можность собрать свои силы .

Узнав о готовящемся мятеже, Николай решился объявить себя императором и провести 14 декабря переприсягу. В тот же день декабристы вывели гвар-дейские части из казарм на Сенатскую площадь — с тем, чтобы якобы защи-тить права Константина, у которого Николай отнимает престол.

Через парламентеров Николай попытался уговорить восставших разойтись по казармам, обещая сделать вид, что ничего не было, но они не расходились. Дело шло к вечеру, в темноте ситуация могла развиваться непредсказуемо, и выступление надо было прекратить. Решение это для Николая было очень сложным: во-первых, отдавая приказ открыть огонь, он не знал, послуша-ются ли его солдаты-артиллеристы и как на это отреагируют другие полки; во-вторых, таким образом он вступал на престол, пролив кровь своих поддан-ных, — помимо прочего, было совершенно непонятно, как на это посмотрят в Европе. Тем не менее в конце концов он отдал приказ о расстреле пушками каре восставших. Каре было сметено несколькими залпами. Сам Николай смо-треть на это не стал — он ускакал в Зимний дворец, к семье.

Для Николая это было тяжелейшим испытанием, которое наложило очень сильный отпечаток на все его царствование. Он счел произошедшее промыс-лом Божьим — и решил, что призван Господом для борьбы с революционной заразой не только у себя в стране, но и вообще в Европе: декабристский заговор он считал частью общеевропейского.

3. Теория официальной народности

В двух словах: Основой российской государ-ствен-ной идеологии при Ни-ко-лае I стала теория офи-циальной народности, сформулированная мини-стром на-родного про-све-щения Уваровым. Уваров считал, что Россия, только в XVIII веке присоединив-шая-ся к семье европейских народов, является слиш-ком молодой страной, что-бы справиться с про-бле-мами и болезнями, пора-зившими другие европей-ские государства в XIX ве-ке, поэтому сейчас сле-до-вало на время задер-жать ее развитие, пока она не повзрослеет. Для воспи-тания общества он сфор-му-лировал триаду, которая, по его мнению, описывала важнейшие элементы «народного духа», — «Православие, самодер-жавие, народность». Нико-лай I воспри-нял эту триаду как универсальную, а не временную.

Если во второй половине XVIII века многие европейские монархи, в том числе Екатерина II, руководствовались идеями Просвещения (и выросшего на его основе просвещенного абсолютизма), то к 1820-м годам и в Европе, и в России философия Просвещения многих разочаровала. На передний план стали выхо-дить идеи, сформулированные Иммануилом Кантом, Фридрихом Шеллингом, Георгом Гегелем и другими авторами, впоследствии названные немецкой клас-сической философией. Французское просветительство говорило о том, что есть одна дорога к прогрессу, выложенная законами, человеческим разумом и про-свещением, и все народы, которые по ней пойдут, придут в конце концов к про-цветанию. Немецкие классики пришли к выводу, что единой дороги нет: у каж-дой страны своя дорога, которой руководит высший дух, или высший разум. Знание о том, что это за дорога (то есть в чем заключается «дух народа», его «исторические начала»), открывается не отдельному народу, а семье народов, связанных единым корнем. Поскольку все европейские народы происходят из одного корня греко-римской античности, им эти истины открываются; это «исторические народы».

К началу правления Николая Россия оказалась в довольно сложной ситуации. С одной стороны, идеи Про-све-щения, на основе которых прежде строилась политика правительства и про--екты реформ, привели к неудавшимся преоб-разованиям Александра I и восста-нию декабристов. С другой стороны, в рамках немецкой классической филосо-фии Россия оказывалась «неисторическим на-родом», поскольку ника-ких греко-римских корней у нее не было — а это зна-чило, что, несмотря на свою тысяче-летнюю историю, ей все равно суждено жить на обочине истори--ческой дороги.

Предложить решение удалось российским общественным деятелям, в том числе министру народного просвещения Сергею Уварову, который, будучи чело-веком александровского времени и западником, разделял основные положения немецкой классической философии. Он полагал, что до XVIII века Россия дей-ствительно была страной неисторической, но, начиная с Петра I, она присо-единяется к европейской семье народов и тем самым выходит на общеистори-ческую дорогу. Таким образом, Россия оказывалась «молодой» страной, которая семимильными шагами догоняет ушедшие вперед европейские государ-ства.

В начале 1830-х годов, глядя на очередную , Бельгий-скую революцию Бельгийская революция (1830) — восстание южных (преимущественно католических) про-винций Нидерландского королевства против доминировавших северных (протестантских), которое привело к возникновению Бельгий-ского королевства. и , Уваров решил, что если Россия будет следовать по европейскому пути, то ей неминуемо придется столкнуться и с ев-ропейскими проблемами. А поскольку преодолеть их она пока по своей моло-дости не готова, сейчас нужно сделать так, чтобы Россия не шагнула на этот гибельный путь, пока не будет в состоянии противостоять болезни. Поэтому первой задачей Министерства просвещения Уваров считал «подморозить Рос-сию»: то есть не полностью остановить ее развитие, но на время его задержать, пока русскими не будут усвоены некоторые установки, которые позволят в да-ль-нейшем избежать «кровавых тревог».

С этой целью в 1832-1834 годах Уваров сформулировал так называемую теорию официальной народности. В основе теории лежала триада «Православие, само-державие, народность» (парафраз оформившегося в начале XIX века военного лозунга «За веру, Царя и Отечество»), то есть три понятия, в которых, как он считал, заключается основа «народного духа».

По мнению Уварова, болезни западного общества произошли оттого, что европейское христианство раскололось на католичество и протестантизм: в протестантизме слишком много рационального, индивидуалистического, разобщающего людей, а католичество, будучи излишне доктринерским, не мо-жет противостоять революционным идеям. Единственная традиция, которой удалось сохранить верность настоящему христианству и обеспечить единство народа, — это русское православие.

Понятно, что самодержавие — единственная форма правления, которая может медленно и осторожно управлять развитием России, удерживая ее от роковых ошибок, тем более что российский народ никакого другого правления, кроме монархического, в любом случае не знал. Поэтому самодержавие находится в центре формулы: оно с одной стороны поддерживается авторитетом право-славной церкви, а с другой — традициями народа.

А вот что такое народность, Уваров нарочито не объяснял. Сам он считал, что, если оставить это понятие многозначным, на его основе смогут объединиться самые разные общественные силы — власти и просвещенная элита смогут най-ти в народных традициях наилучшее решение современных проблем Интересно, что если для Уварова понятие «народность» ни в коем случае не означало участия народа в самом управлении государ-ством, то славянофилы, которые в целом при-нимали предложенную им формулу, расста-вили акценты иначе: сделав ударение на сло-ве «народность», они стали говорить о том, что если православие и самодержавие не от-вечают народным чаяниям, то они должны меняться. Поэтому именно славянофилы, а не западники, очень скоро стали основны-ми врагами для Зимнего дворца: западники воевали на другом поле — их всё равно никто не понимал. Те же силы, которые принимали «теорию официальной народности», но бра-лись иначе ее толковать, воспринимались как го-раздо более опасные. .

Но если сам Уваров считал эту триаду временной, то Николай I воспринял ее как универсальную, поскольку она была емкой, понятной и полностью соот-ветствовала его представлениям о том, каким образом должна развиваться оказавшаяся в его руках империя.

4. Третье отделение

В двух словах: Основным инструментом, с помощью которого Николай I должен был контролировать все, что происходило в разных слоях общества, стало Тре-тье отделение Соб-ствен-ной Его Импера-тор-ского Величества канце-лярии.

Итак, Николай I оказался на престоле, будучи абсолютно убежденным в том, что самодержавие — единственная форма правления, способная привести Рос-сию к развитию и избежать при этом потрясений. Последние годы царство-вания его старшего брата казались ему слишком дряблыми и невразумитель-ными; управление государством, с его точки зрения, разболталось, и поэтому ему прежде всего нужно было взять все дела в свои руки.

Для этого императору был нужен инструмент, который позволил бы ему точно знать, чем живет страна, и контролировать все в ней происходящее. Таким инструментом, своего рода глазами и руками монарха, стала Собственная Его Императорского Величества канцелярия — и в первую очередь ее Третье отде-ление, которое возглавил генерал от кавалерии, участник войны 1812 года Александр Бенкендорф.

Первоначально в Третьем отделении работало всего 16 человек, и к концу цар-ство-вания Николая их количество увеличилось не сильно. Это небольшое число людей занималось множеством дел. Они контролировали работу госу-дарственных учреждений, мест ссылки и заключения; вели дела, связанные с должностными и наиболее опасными уголовными преступлениями (к кото-рым относились подделка государственных документов и фальшивомонетни-че-ство); занима-лись благотворительностью (в основном среди семей убитых или искалечен-ных офицеров); наблюдали за настроениями во всех слоях общества; цензури-ро-вали литературу и журналистику и следили за всеми, кого можно было заподозрить в неблагонадежности, в том числе за старообрядцами и иностран-цами. Для этого Третьему отделению был выдан корпус жандармов, которые готовили императору отчеты (и очень правдивые) о настроении умов в разных сословиях и о положении дел в губерниях. Третье отделение пред-став-ляло собой и своего рода тайную полицию, основной задачей которой была борьба с «подрывной деятельностью» (которая понималась достаточно широ-ко). Мы не знаем точного числа тайных агентов, поскольку их списков никогда не су-ще-ствовало, но существовавший в обществе страх по поводу того, что Третье отделение все видит, слышит и знает, позволяет предположить, что их было достаточно много.

5. Цензура и новые школьные уставы

В двух словах: Для воспитания в под-данных благо-надежности и верности престолу Нико-лай I значительно усилил цензуру, затруднил детям из неприви-легированных сословий поступление в университеты и сильно ограничил универси-тет-ские свободы.

Другим важным направлением деятельности Николая стало воспитание в под-данных благонадежности и верности престолу.

Для этого император сразу взялся . В 1826 году был при-нят новый цензурный устав, который называют «чугунным»: в нем было 230 запретительных статей, и следовать ему оказалось очень сложно, потому что было непонятно, о чем в принципе теперь можно было писать. Поэтому через два года был принят новый цензурный устав — на этот раз достаточно либера-льный, но он вскоре начал обрастать пояснениями и дополнениями и в резу-льтате из очень приличного превратился в документ, снова слишком многое запрещавший журналистам и писателям.

Если изначально цензура находилась в ведении Министерства народного про-све-щения и добавленного Николаем Верховного цензурного комитета (в кото-рый входили министры народного просвещения, внутренних и иностранных дел), то со временем цензурные права получили все министерства, Святейший синод, Вольное экономическое общество, а также Второе и Третье отделения канцелярии. Каждый автор должен был учесть все замечания, которые пожела-ют сделать цензоры из всех этих организаций. Третье отделение, помимо про-чего, стало цензурировать все пьесы, предназначенные для постановки на сце-не: особое было известно еще с XVIII века.

С целью воспитать новое поколение россиян в конце 1820-х — начале 1830-х годов были приняты уставы низшей и средней школы. Система, созданная при Александре I, сохранялась: продолжали существовать одноклассные приход-ские и трехклассные уездные училища, в которых могли учиться дети неприви-легированных сословий, а также гимназии, которые готовили учени-ков к по-ступ-лению в университеты. Но если раньше из уездного училища можно было поступить в гимназию, то теперь связь между ними была разор-вана и в гимна-зии было запрещено принимать детей крепостных. Таким образом, образова-ние стало еще более сословным: для недворянских детей поступление в универ-ситеты было затруднено, а для крепостных в принципе закрыто. Детям дворян предписывалось до восемнадцати лет обучаться в России — в ином случае им запрещалось поступать на государственную службу.

Позднее Николай занялся и университетами: была ограничена их автономия и введены гораздо более строгие порядки; число студентов, которые могли единовременно учиться в каждом университете, было ограничено тремя сот-нями. Правда, одновременно было открыто несколько отраслевых институтов (Технологический, Горный, Сельскохозяйственный, Лесной и Технологическое училище в Москве), куда могли поступать выпускники уездных училищ. По тем временам это было достаточно много, и все же к концу царство-вания Николая I во всех российских вузах училось 2900 студентов — примерно столько же в то время числилось в одном Лейпцигском универси-тете.

6. Законы, финансы, промышленность и транспорт

В двух словах: При Ни-ко-лае I правительством было сде-лано много полезного: систе-ма-тизировано зако-но-датель-ство, реформи-ро-вана финансовая система, произведена транспортная революция. Кроме того, в России при поддержке правительства разви-ва-лась промышленность.

Поскольку до 1825 года Николая Павловича не допускали до управления госу-дарством, он взошел на престол без собственной политической команды и без достаточной подготовки, чтобы выработать собственную программу действий. Как это ни парадоксально, многое — по крайней мере в первое время — он за-им--ствовал у декабристов. Дело в том, что они на следствии очень много и от-кровенно говорили о российских бедах и предлагали собственные решения насущных проблем. По приказу Николая Александр Боровков, секретарь след-ственной комиссии, составил из их показаний свод рекомендаций. Это был интереснейший документ, в котором все проблемы государства были рас-пи-саны по пунктам: «Законы», «Торговля», «Система управления» и так далее. До 1830-1831 годов этим документом постоянно пользовался и сам Николай I, и председатель Государственного совета Виктор Кочубей.

Одной из сформулированных декабристами задач, которую Николай I попы-тался решить уже в самом начале царствования, была систематизация законо-дательства. Дело в том, что к 1825 году единственным сводом российских зако-нов оставалось Соборное уложение 1649 года. Все законы, принятые позднее (и в том числе огромный корпус законов времен Петра I и Екатерины II), пуб-ли-ковались в разрозненных многотомных изданиях Сената и хранились в ар-хи-вах разных ведомств. Более того, многие законы вообще пропали — сохрани-лось около 70 %, а остальные исчезли в силу разных обстоятельств, таких как пожары или небрежное хранение. Пользоваться всем этим в реальном судопро-изводстве было совершенно невозможно; законы нужно было собрать и упоря-дочить. Это было поручено Второму отделению Императорской канцелярии, которым формально руководил правовед Михаил Балугьянский, а фактичес-ки — Михаил Михайлович Сперанский, помощник Александра I, идеолог и вдох-новитель его реформ. В результате огромная работа была проведена все-го за три года, и в 1830 году Сперанский отчитался перед монархом, что готовы 45 томов Полного собрания законов Российской империи. Еще через два года были подготовлены 15 томов Свода законов Российской империи: из Полного собрания были удалены законы, отмененные впоследствии, и устранены про-тиворечия и повторы. Этого тоже было недостаточно: Сперанский предлагал создать новые кодексы законов, но император сказал, что это он оставит сво-ему наследнику.

В 1839-1841 годах министр финансов Егор Канкрин провел очень важную финансовую реформу. Дело в том, что между разными деньгами, имевшими обращение в России, не существовало твердо установленных отношений: сере-бряные рубли, бумажные ассигнации, а также золотые и медные монеты плюс чеканившиеся в Европе монеты под названием «ефимки» менялись друг на дру--га по достаточно произвольным курсам, число которых доходило до шес--ти. Кроме того, к 1830-м годам сильно упала стоимость ассигнаций. Канкрин основной денежной единицей признал серебряный рубль и жестко привязал к нему ассигнации: теперь 1 серебряный рубль можно было получить ровно за 3 рубля 50 копеек ассигнациями. Население бросилось покупать серебро, и в конце концов ассигнационные билеты были полностью заменены на новые кредитные билеты, частично обеспеченные серебром. Таким образом, в России установилось достаточно устойчивое денежное обращение.

При Николае в разы увеличилось количество промышленных предприятий. Конечно, это было связано не столько с действиями правительства, сколько с начавшимся промышленным переворотом, но без разрешения правительства в России в любом случае было невозможно открыть ни фабрику, ни завод, ни мастерскую. При Николае 18 % предприятий были оборудованы паровыми машинами — и именно они производили почти половину всей промышленной продукции. Кроме того, в этот период появились первые (хотя и очень невнят-ные) законы, регулирующие отношения рабочих и предпринимателей. Россия также стала первой страной в мире, где был принят указ об об-разовании акционерных обществ.

Служащие железной дороги на станции Тверь. Из альбома «Виды Николаевской железной дороги». Между 1855 и 1864 годом

Железнодорожный мост. Из альбома «Виды Николаевской железной дороги». Между 1855 и 1864 годом DeGolyer Library, Southern Methodist University

Станция Бологое. Из альбома «Виды Николаевской железной дороги». Между 1855 и 1864 годом DeGolyer Library, Southern Methodist University

Вагоны на путях. Из альбома «Виды Николаевской железной дороги». Между 1855 и 1864 годом DeGolyer Library, Southern Methodist University

Станция Химка. Из альбома «Виды Николаевской железной дороги». Между 1855 и 1864 годом DeGolyer Library, Southern Methodist University

Депо. Из альбома «Виды Николаевской железной дороги». Между 1855 и 1864 годом DeGolyer Library, Southern Methodist University

Наконец, Николай I фактически произвел в России транспортную революцию. Поскольку он старался проконтролировать все происходящее, то вынужден был постоянно ездить по стране, и благодаря этому шоссе (которые начали прокладывать еще при Александре I) начали складываться в дорожную сеть. Кроме того, именно усилиями Николая были построены первые в России железные дороги. Для этого императору пришлось преодолеть серьезное сопротивление: против нового для России вида транспорта были и великий князь Михаил Павлович, и Канкрин, и многие другие. Они опасались, что в топках паровозов сгорят все леса, что зимой рельсы будут покрываться льдом и поезда не смогут брать даже небольшие подъемы, что железная дорога при-ведет к росту бродяжничества — и, наконец, подорвет самые социальные осно-вы империи, поскольку дворяне, купцы и крестьяне будут ездить хоть и в раз-ных вагонах, но в одном составе. И тем не менее в 1837 году было открыто дви-жение из Петербурга в Царское Село, а в 1851 году Николай приехал на поезде из Петербурга в Москву — на торжества в честь 25-летия своей коронации.

7. Крестьянский вопрос и положение дворян

В двух словах: Положение дворянства и крестьянства было крайне тяжелым: поме-щики разорялись, в кре-стьянской среде зре-ло недовольство, крепо-стное право тормозило развитие экономики. Нико-лай I это понимал и ста-рался при-нимать меры, но отменить крепостное право так и не решился.

Как и его предшественники, Николай I был серьезно озабочен состоянием двух главных опор престола и основных российских социальных сил — дворянства и крестьянства. Положение и тех и других было крайне тяжелым. Третье отде-ление ежегодно давало отчеты, начинавшиеся с сообщений об убитых за год помещиках, об отказах выходить на барщину, о порубках помещичьих лесов, о жалобах крестьян на помещиков — и, главное, о распространявшихся слухах о воле, которые делали ситуацию взрывоопасной. Николай (впрочем, как и его предшественники) видел, что проблема становится все более острой, и пони-мал, что если в России вообще возможен социальный взрыв, то именно кресть-янский, а не городской. В то же время, в 1830-е годы, две трети дворянских поместий были заложены: помещики разорялись, и это доказывало, что на их хозяйствах российское сельское производство основываться больше не может. Наконец, крепостное право тормозило развитие промышленности, торговли и других отраслей экономики. С другой стороны, Николай опасался недоволь-ства дворян, да и вообще не был уверен в том, что единовременная отмена кре-постного права была бы России в этот момент полезна.

С 1826 по 1849 год по крестьянскому делу работало девять секретных комите-тов и было принято более 550 самых разных указов, касающихся отношений помещиков и дворян, — например, было запрещено продавать крестьян без земли, а крестьянам из имений, выставленных на торги, было разрешено до окончания торгов выкупаться на волю. Отменить крепостное право Николай так и не смог, но, во-первых, принимая такие решения, Зимний дворец подтал-кивал общество к обсуждению острой проблемы, а во-вторых, секретные коми-теты собрали множество материала, который пригодился позже, во второй половине 1850-х годов, когда Зимний дворец перешел к конкретному обсужде-нию отмены крепостного права.

Для того чтобы замедлить разорение дворян, в 1845 году Николай разрешил создавать майораты — то есть неделимые имения, которые передавались только старшему сыну, а не дробились между наследниками. Но к 1861 году их было введено только 17 штук, и это положения не спасало: в России боль-шинство помещиков оставались мелкопоместными, то есть владели 16-18 крепостными.

Кроме того, он попытался замедлить размывание старого родовитого дворян-ства, издав указ, согласно которому потомственное дворянство можно было получить, дослужившись до пятого класса Табели о рангах, а не восьмого, как раньше. Получить потомственное дворянство стало гораздо сложнее.

8. Бюрократия

В двух словах: Стрем-ление Николая I держать все управление страной в соб-ственных руках при-вело к тому, что управ-ление было формализо-вано, число чиновников увеличилось и обществу было запрещено оценивать работу чинов-ничества. В результате вся система управления забуксовала, а масштабы казно-крадства и взяточничества стали огромными.

Итак, Николай I старался делать всё необходимое, чтобы собственными руками постепенно, без потрясений, вести общество к процветанию. Поскольку госу-дарство он воспринимал как семью, где император — отец нации, высшие чи-нов-ники и офицеры — старшие родственники, а все остальные — неразумные дети, за которыми нужен постоянный пригляд, от общества он не готов был принимать вообще никакой помощи. Управление должно было находиться исключительно в ведении императора и его министров, которые действовали через чиновников, безукоризненно исполняющих монаршую во-лю. Это привело к формализации управления страной и резкому увеличению числа чиновников; основой управления империей стало движение бумаг: свер-ху вниз шли распоряжения, снизу вверх — отчеты. К 1840-м годам губернатор подпи-сывал около 270 документов в день и тратил на это — даже поверхностно просматривая бумаги — до пяти часов.

Самой серьезной ошибкой Николая I было то, что он запретил обществу оце-ни--вать работу чиновничества. Никто, кроме непосредственного начальства, не мог не только критиковать, но даже хвалить чиновников.

В результате бюрократия сама по себе стала мощной социально-политической силой, превратилась в своеобразное третье сословие — и начала защищать соб-ственные интересы. Поскольку благосостояние бюрократа зависит от того, до-вольно ли им начальство, с самого низу, начиная от столоначальников, наверх пошли замечательные отчеты: все хорошо, все выполнено, достижения огром-ные. С каждой ступенью эти отчеты становились только лучезарнее, и наверх приходили бумаги, имевшие с реальностью очень мало общего. Это привело к тому, что всё управление империи забуксовало: уже в начале 1840-х годов министр юстиции доложил Николаю I, что в России не решено 33 миллиона дел, изложенных как минимум на 33 миллионах листов бумаги. И, конечно, таким образом положение складывалось не только в юстиции.

В стране началось страшное казнокрадство и . Самым громким было дело о фонде инвалидов, из которого за несколько лет украли 1 миллион 200 тысяч рублей серебром; председателю одной из управ благочиния привез-ли 150 тысяч рублей, чтобы он положил их в сейф, но тот взял деньги себе, а в сейф положил газеты; один уездный казначей украл 80 тысяч рублей, оста-вив записку, что таким образом он решил наградить себя за двадцать лет бес-порочной службы. И такие вещи происходили на местах постоянно.

Император старался лично за всем следить, принимал самые жесткие законы и делал самые подробные распоряжения, но чиновники абсолютно всех уров-ней находили способы их обходить.

9. Внешняя политика до начала 1850-х годов

В двух словах: До начала 1850-х годов внешняя политика Николая I была достаточно успешной: правительству удалось защитить границы от пер-сов и турок и не допустить в Россию революцию.

Во внешней политике перед Николаем I стояли две основные задачи. Во-пер-вых, ему надо было защитить границы Российской империи на Кавказе, в Кры-му и в Бессарабии от наиболее воинственных соседей, то есть персов и турок. С этой целью были проведены две войны — Русско-персидская 1826-1828 го-дов В 1829 году, после окончания Русско-персид-ской войны, в Тегеране было совершено на-падение на российское представительство, в ходе которого все сотрудники посольства, кроме секретаря, были убиты — в том числе полномочный посол России Александр Гри-боедов, который сыграл большую роль в мир-ных переговорах с шахом, закончившихся вы-годным для России договором. и Русско-турецкая 1828-1829 годов, и обе они привели к замечательным результатам: Россия не только укрепила границы, но и заметно усилила свое влияние на Балканах. Более того, некоторое время (правда, короткое — с 1833 по 1841 год) действовал Ункяр-Искелесийский договор между Россией и Тур-цией, согласно которому последняя должна была в случае необходимости за-крывать проливы Босфор и Дарданеллы (то есть проход из Средиземного моря в Черное) для военных кораблей противников России, что делало Черное море, по сути, внутренним морем России и Османской империи.

Второй целью, которую ставил перед собой Николай I, было не пропустить революцию через европейские границы Российской империи. Кроме того, с 1825 года он считал своим священным долгом борьбу с революцией в Европе. В 1830 году русский император был готов отправить экспедицию для подав-ления революции в Бельгии, но ни армия, ни казна не были к этому готовы, да и европейские державы не поддержали намерений Зимнего дворца. В 1831 году российская армия жестко подавила ; Польша стала частью Российской империи, польская конституция была уничтожена, а на ее территории было введено военное положение, которое сохранялось до конца царствования Николая I. Когда в 1848 году во Франции снова началась , которая вскоре перекинулась и на другие страны, Николай I был не на шут--ку встревожен: он предлагал выдвинуть армию к французским гра-ницам и думал о том, чтобы своими силами подавить революцию в Пруссии. Наконец, Франц Иосиф, глава австрийского императорского дома, попросил его о помощи против восставшей . Николай I понимал, что это меро-приятие не очень выгодно России, но видел в венгерских революционерах «не од-них врагов Австрии, но врагов всемирного порядка и спокойствия… кото-рых истребить надо для нашего же спокойствия», и в 1849 году русская армия присоединилась к австрийским войскам и спасла австрийскую монар-хию от рас--пада. Так или иначе, границ Российской империи революция так и не перешагнула.

Параллельно Россия еще со времен Александра I вела войну с горцами Север-ного Кавказа. Эта война шла с переменным успехом и растянулась на долгие годы.

В целом внешнеполитические действия правительства в царствование Нико-лая I вполне можно назвать рациональными: оно принимало решения исходя из целей, которые само перед собой ставило, и реальных возможностей, кото-рыми обладала страна.

10. Крымская война и смерть императора

В двух словах: В начале 1850-х годов Николай I допустил ряд ката-стро-фичес-ких просчетов и всту-пил в войну с Османской империей. Англия и Фран-ция встали на сторону Тур-ции, Россия стала терпеть поражение. Это усугубило и многие внутренние проб-лемы. В 1855 году, когда ситуация была уже очень тяжелой, Николай I неожи-данно скончался, оставив своему наслед-нику Алек-сандру страну в крайне тяжелом положении.

С начала 1850-х годов трезвость в оценке собственных сил в российских верхах внезапно исчезла. Император посчитал, что настало удобное время, чтобы окончательно разделаться с Османской империей (которую он назвал «боль-ным человеком Европы»), разделив ее «некоренные» владения (Балканы, Еги-пет, острова Средиземного моря) между Россией и другими великими держа-вами, в первую очередь Великобританией. И тут Николай допустил несколько катастрофических просчетов.

Во-первых, он предложил Великобритании сделку: Россия в результате раздела Османской империи получит православные территории Балкан, остававшиеся под властью Турции (то есть Молдавию, Валахию, Сербию, Болгарию, Черно-горию и Македонию), а к Великобритании отойдут Египет и Крит. Но для Анг-лии это предложение было совершенно неприемлемым: усиление России, кото-рое становилось возможным с захватом Босфора и Дарданелл, было бы для нее слишком опасным, и англичане договорились с султаном о том, что получат Египет и Крит за помощь Турции против России.

Вторым его просчетом стала Франция. В 1851 году там произошел , в результате которого президент Луи Наполеон Бонапарт (племянник Напо-леона) стал императором Наполеоном III. Николай I решил, что Наполеон слиш-ком занят внутренними проблемами, чтобы вмешиваться в войну, совер-шенно не подумав о том, что лучший способ укрепить власть — это принять участие в маленькой победоносной и справедливой войне (а репутация России, «жандарма Европы», была в этот момент крайне неприглядной). Помимо про-чего, Николаю казался совершенно невозможным союз между Францией и Анг-лией, давними противниками, — и в этом он опять просчитался.

Наконец, русский император полагал, что Австрия из благодарности за помощь с Венгрией встанет на сторону России или хотя бы сохранит нейтралитет. Но у Габсбургов были свои интересы на Балканах, и слабая Турция была для них выгоднее сильной России.

В июне 1853 года Россия ввела войска в Дунайские княжества. В октябре Ос-ман-ская империя официально объявила войну. В начале 1854 года к ней (на сто-роне Турции) присоединились Франция и Великобритания. Союзники начали действия сразу в нескольких направлениях, но главное — вынудили Рос-сию вывести войска из Дунайских княжеств, после чего союзный экспеди-ционный корпус высадился в Крыму: его целью было взять Севастополь, глав-ную базу российского Черноморского флота. Осада Севастополя началась осенью 1854 года и продолжалась почти год.

Крымская война проявила все проблемы, связанные с построенной Николаем I системой управления: не работали ни снабжение армии, ни транспортные пу-ти; армии не хватало боеприпасов. В Севастополе российская армия на десять выстрелов союзников отвечала одним артиллерийским выстрелом — потому что не было пороха. В российских арсеналах к концу Крымской войны остава-лось всего несколько десятков пушек.

За военными неудачами последовали проблемы внутренние. Россия попала в аб-солютную дипломатическую пустоту: с ней разорвали дипломатические отношения все страны Европы, кроме Ватикана и Неаполитанского королев-ства, а это означало конец международной торговли, существовать без кото-рой Российская империя не могла. Общественное мнение в России начало резко меняться: многие даже консервативно настроенные люди считали, что поражение в войне будет для России полезнее, чем победа, полагая, что побеж-дена будет не столько Россия, сколько николаевский режим.

В июле 1854 года новый российский посол в Вене Александр Горчаков выяснил, на каких условиях Англия и Франция готовы заключить с Россией перемирие и начать переговоры, и посоветовал императору их принять. Николай колебал-ся, но осенью был вынужден согласиться. В начале декабря к союзу Англии и Франции присоединилась и Австрия. А в январе 1855 года Николай I просту-дился — и 18 февраля неожиданно скончался.

В Петербурге стали распространяться слухи о самоубийстве: якобы император потребовал у своего доктора дать ему яд. Опровергнуть эту версию невозмож-но, но свидетельства, ее подтверждающие, представляются сомнительными, тем более что для искренне верующего человека, каким, несомненно, был Николай Павлович, самоубийство является страшным грехом. Скорее дело было в том, что неудачи — как на войне, так и в государстве в целом — серьезно подорвали его здоровье.

По легенде, разговаривая перед смертью с сыном Александром, Николай I сказал: «Сдаю тебе мою команду, к сожалению, не в том порядке, как желал, оставляя много хлопот и забот». К этим хлопотам относилось не только труд-ное и унизительное завершение Крымской войны, но и освобождение балканс-ких народов от Османской империи, решение крестьянского вопроса и множе-ство других проблем, разбираться с которыми предстояло Александру II. 

Приход к власти

После бездетного императора Александра Первого российский престол, в силу законов о престолонаследии, должен был перейти к брату его, Константину Павловичу, который и носил титул цесаревича. Но еще в 1819 г. Император Александр в доверительном разговоре сообщил младшему брату, Николаю Павловичу, что ему предстоит вскоре вступить на престол, так как он решил отречься от престола и удалиться от мира, а брат Константин также отказывается от своих прав на престол. После этого разговора великий князь Николай Павлович стал усердно восполнять пробелы своего образования путем чтения. Но, не имея официальной бумаги об отречении брата, великого князя Константина от прав на престолонаследие, Николай Павлович, узнав о кончине Александра, первый принес присягу императору Константину. Но потом, во время чрезвычайного собрания государственного совета, был вскрыт запечатанный пакет, положенный там императором Александром Первым еще в 1823 г., с собственноручной надписью: "Хранить до моего востребования, а в случае моей кончины раскрыть прежде всякого другого действия, в чрезвычайном собрании". Аналогичные запечатанные пакеты хранились, на всякий случай, также в синоде, сенате и московском Успенском соборе; содержание их никому не было известно. Во вскрытых пакетах оказались:

1) письмо цесаревича Константина Павловича к покойному государю от 14 января 1822 г. о добровольном отречении от российского престола, с просьбой утвердить такое намерение его императорским словом и согласием вдовствующей государыни Марии Федоровны;

2) ответ Александра I от 2 февраля того же года о согласии на просьбу Константина Павловича как с его стороны, так и со стороны императрицы-матери;

3) манифест от 16 августа 1823 г., утверждающий право на престол, по случаю добровольного отречения цесаревича, за великим князем Николаем Павловичем. Но после вскрытия и прочтения, сам великий князь Николай Павлович все же отказался провозгласить себя императором до окончательного выражения воли своего старшего брата. Подтверждение Константином прежнего своего отречения было получено в Петербурге 12 декабря, и в тот же день последовал манифест о восшествии на престол императора Николая Первого.

Правление

С самого начала правления Николай I заявил о необходимости реформ и создал «комитет 6 декабря 1826 года» для подготовки преобразований. Большую роль в государстве стала играть «Собственная Его Величества канцелярия», которая постоянно расширялась созданием множества отделений.

Николай I поручил специальной комиссии под руководством М.М. Сперанского разработать новый Свод Законов Российской империи. К 1833 г. было отпечатано два издания: «Полное собрание законов Российской империи», начиная с Соборного уложения 1649 г. и до последнего указа Александра I, и «Свод действующих законов Российской империи». Кодификация законов, проведенная при Николае I, упорядочила российское законодательство, облегчила ведение юридической практики, но не принесла изменений в политическую и социальную структуру России.

Император Николай I по духу своему был самодержцем и ярым противником введения в стране конституции и либеральных реформ. По его мнению, общество должно жить и действовать, как хорошая армия, регламентировано и по законам. Военизация государственного аппарата под эгидой монарха – вот характерная черта политического режима Николая I.

Он крайне подозрительно относился к общественному мнению, под цензурный гнет попали литература, искусство, просвещение, были приняты меры по ограничению периодической печати. В качестве национального достоинства официальная пропаганда стала превозносить единомыслие в России. Идея «Народ и царь едины» была главенствующей в системе образования в России при Николае I.

Согласно «теории официальной народности», разработанной С.С. Уваровым, Россия имеет свой путь развития, не нуждается во влиянии Запада и должна быть изолирована от мирового сообщества. Российская империя при Николае I получила название «жандарма Европы» за охранение покоя в европейских странах от революционных выступлений.

В социальной политике Николай I делал упор на укрепление сословного строя. Чтобы оградить дворянство от «засорения», «Комитет 6 декабря» предложил установить порядок, по которому дворянство приобреталось только по праву наследования. А для служилых людей создать новые сословия – «чиновных», «именитых», «почетных» граждан. В 1845 г. император издал «Указ о майоратах» (неделимости дворянских имений при наследовании).

Крепостное право при Николае I пользовалось поддержкой государства, и царь подписал манифест, в котором заявил, что изменений в положении крепостных крестьян не будет. Но Николай I не был сторонником крепостничества и тайно готовил материалы по крестьянскому вопросу, чтобы облегчить дело своим последователям.

Наиболее важные стороны внешней политики в период царствования Николая I были возврат к принципам Священного союза (борьба России против революционных движений в Европе) и Восточный вопрос. Россия при Николае I участвовала в Кавказской войне (1817-1864 гг.), русско-персидской войне (1826-1828 гг.), русско-турецкой войне (1828-1829 гг.), в результате которых Россия присоединила к себе восточную часть Армении, весь Кавказ, получила восточный берег Черного моря.

В период правления Николая I наиболее памятной стала Крымская война 1853-1856 годов. Россия была вынуждена воевать против Турции, Англии, Франции. В ходе осады Севастополя Николай I потерпел поражение в войне и утратил право иметь военно-морскую базу на Черном море.

Неудачная война показала отсталость России от передовых европейских стран и насколько нежизненной оказалась консервативная модернизация империи.

Николай I умер 18 февраля 1855 г. Подводя итоги правления Николая I, историки называют его эпоху самой неблагополучной в истории России, начиная со Смутного времени.